– Вот именно, что мура. Бандиты за старые АКМы чуть ли не золотом по весу автомата платят, а мы за эти долбаные конвенции своей кровью расплачиваемся, – огрызнулся Пашка.
– Верно. Это ты очень верно подметил, – тяжело вздохнул Агафоныч. – Но я так и не понял, где ты мог такое оружие увидеть. Я уж не говорю про то, чтобы пользоваться.
Задумавшись, Пашка тихо ответил после минутного молчания:
– Не помню. Знаю только, что был у меня такой. Старый, но ухоженный. Я его, кажется, сменял на что-то. Уж больно он мне понравился. Ухватистый, баланс удобный, к плечу словно сам ложится.
– Ну-ка погоди, – неожиданно остановил его Агафоныч и, выскочив из мастерской, загремел ключами.
Вернувшись через несколько минут, он протянул Пашке ставший уже раритетом карабин и, отступив в сторону, приказал:
– А ну поиграй.
Медленно поднявшись, Пашка взял карабин и, привычным жестом сняв с предохранителя, передёрнул затвор. Спустив курок, он снова поставил его на предохранитель и, одним плавным движением вскинув оружие, прижал его к плечу, одновременно наводя на висевшие на стене механические часы.
Повторив это движение несколько раз, Пашка задумчиво покрутил карабин в руках и неожиданно для себя тихо сказал:
– Мой получше отбалансирован был. Сразу на цель ложился.
– А ведь у тебя и вправду карабин был, – удивлённо протянул Агафоныч.
– Какой такой карабин? – раздался вопрос, и в мастерскую вошёл Художник, как всегда бодрый и чуть улыбающийся.
– Да вот, мы тут с твоим тёзкой случайно выяснили, что он где-то и каким-то образом умудрился вот такую древность найти. А самое главное, не просто найти, а ещё и регулярно пользоваться, – радостно пояснил ему Агафоныч.
– Во как! И где же это было? – с заметным интересом спросил старик.
– А вот до этого момента мы не добрались. Ты ввалился, – иронично усмехнулся Агафоныч.
– Ты уверен, что он таким пользовался? – очень серьёзно спросил Художник.
– Уверен. Или я, по-твоему, просто так ему карабин принёс? – усмехнулся в ответ Агафоныч. – Пользовался он таким. Часто пользовался. По ухваткам видно. Незнающий человек вот так с ходу не разберётся, где предохранитель и как заряжать. Рассматривать начнёт. А он сразу, не глядя, всё проделал.
– Ну тогда давай рассуждать, – задумчиво протянул Художник. – Где он такое оружие мог найти, да ещё и пользоваться им регулярно?
– Только в зоне. Или, если совсем в паранойю впадать, с караванами на юге ходил, – пожал плечами Агафоныч.
– Исключено, – уверенно возразил Художник. – С теми караванами только местные ходят. Товар уже на нашей стороне передают. Да и по нашему ведомству он не мелькал. Значит, остаётся только зона. Поехали дальше. Орудует он этой дурой уверенно, значит, пользовался регулярно. Говорю, исходя из твоего экспертного мнения, Гриша. Выходит, он всё это время по зоне болтался?
– Выходит, что так.
– Ну, в общем-то, совпадает, – продолжил свои размышления Художник. – Сбили на границе, повышенный уровень радиации в крови, оружием пользуется так, что иной наш боец позавидует. Выходит, ты, тёзка, всё это время в зоне был? – повернулся он к Пашке.
– Выходит, был, – растерянно ответил Пашка.
– И чего ты там делал?
– А вот хрен его знает, – пожал Пашка плечами. – Жил, наверно.
– Да я понимаю, что не веселился. Где именно жил, помнишь?
– Точно нет. Так мелькает кое-что, но что именно… – Пашка пожал плечами.
– А вспомнить можешь, что именно мелькает? – настороженно спросил старик.
– Ничего определённого. Просто разные места. Пейзажи, так сказать, – задумчиво протянул Пашка.
– И где, по-твоему, эти пейзажи находятся? – продолжал наседать Художник.
– Не помню, – покачал головой Пашка.
– Не наседай на него, Пал Андреич, – тихо проворчал Агафоныч. – Сам видишь, парню и так тяжело. Лучше вот что, дай нашим снабженцам команду собрать всё по списку.
– Какой список, где? – тут же вскинулся старик.
– Я им вечером сам принесу, – отмахнулся Агафоныч.
– Так зачем тебе тогда моя команда? Им и так известно, что твоё хозяйство должно по первому требованию обеспечиваться.
– Не для меня. Для него, – кивнул Агафоныч на Пашку.
– Добро, – кивнул в ответ Художник, бросив на Пашку быстрый взгляд. – Позвоню. Главное, чтобы толк был.
– Будет. Не всё сразу, – усмехнулся в ответ Агафоныч.
– Ты давно психологом-то стал? – неожиданно спросил старик.
– С тех пор, как у тебя в тире заправлять начал, – серьёзно ответил ему тот. – Думаешь, твоих придурков правильно стрелять научить так просто? Они же сюда приходят или уже всё знающие и умеющие, или просто оружия боятся. Вот и приходится разные психологические выверты изобретать, чтобы до мозгов достучаться.
– Ладно, Гриша. Не лезь в бутылку. Сам понимаешь, время идет, а результата нет, – вздохнул Художник.
– Не гони лошадей, старина, – примирительно усмехнулся Агафоныч. – Это ни от тебя, ни от меня, ни от него не зависит. Так что лучше своих умников погоняй, а нас просто забудь на время. В гости заходи, на чай приглашай, а про память не дави. Давай просто терпения наберёмся.
– Как скажешь, – вздохнул Художник и, развернувшись, вышел из тира.
* * *
Уже третью неделю Николай ломал себе голову над тем, как разом увеличить своё благосостояние и при этом остаться живым и здоровым. Картина жестянки, полной неограненных алмазов, вставала перед его внутренним взором, как только он закрывал глаза.
Три недели подряд он размышлял, как бы добраться до сейфа в одесском офисе, при этом оставаясь в Москве. Этот пункт был весьма важен. Стоит только хоть одной живой душе прознать, что он уезжал из города, никого не поставив в известность, и хозяин тут же сложит два и два.
А вот постоянно маяча на глазах у всех, он не вызовет никаких вопросов. Оставалось только придумать, как всё это провернуть. Находиться одновременно в двух местах, это нужно умудриться. Использовать самолёт означало сразу оставить преследователям чёткий след. Ведь люди, торгующие контрабандными алмазами, не побегут в милицию. Они просто пошлют по его следу банду вооружённых громил.
На первый взгляд, задача была невыполнимой. Но если как следует подумать, то она становится вполне решаемой. Среди старых, ещё армейских друзей Николая были и пилоты военной авиации, регулярно совершавшие вылеты на территорию теперь уже суверенного государства. Это можно было использовать.
Если подгадать рейс до Одессы и обратно в одну ночь, то вполне может получиться. Нужно только рассчитать каждое действие с точностью до минуты, и всё получится. В конце концов, этот толстяк наверняка кому-то показывал свою коробку. Если вспомнить, как легко он выставил её на стол перед самим Николаем, то можно с уверенностью сказать, что он не мог не похвастаться.
Именно на это он и решил делать упор, когда начнутся серьёзные разборки по поводу ограбления. Отбросив лишние эмоции, Николай решил дождаться следующей командировки, чтобы внимательно осмотреть офис и систему охраны. Он не верил, что такой сейф находится без постоянной охраны.
Хотя, с другой стороны, усиленная охрана обязательно привлечёт к офису ненужное внимание и со стороны властей, и со стороны криминала. Решив не гадать на кофейной гуще, Николай оставил решение этого вопроса до следующей поездки.
Успокоившись такими мыслями, он принялся старательно выполнять порученное ему дело. Поставив охрану хозяйского дома на должный уровень, он занялся офисом. В итоге, любой входящий на этаж, где располагался кабинет его хозяина, попадал под внимательный взгляд видеокамеры.
Мониторы были расположены в маленьком кабинете, выходившем в приёмную. Два постоянно вооружённых охранника отслеживали всех входящих, а спрятанные в дверном косяке металлоискатели чутко отслеживали любое появление железа. Один из охранников постоянно находился в приёмной, второй сидел за мониторами. Каждый час они сменяли друг друга.
Жестяная коробка никак не давала Николаю покоя. То и дело он мысленно возвращался к такому приятному для взгляда зрелищу. Дошло до того, что она стала сниться ему по ночам, после чего Николай понял, что нужно срочно что-то менять. Взяв пару дней отгула для приведения своих личных дел в порядок, он вызвал к себе домой брата и устроил самую банальную пьянку.
На третий день, чувствуя, что жажда наживы сменилась обычной жаждой после неумеренного потребления спиртного, Николай решительно остановил гулянку и, проводив брата домой, отправился в ванную, приводить себя в порядок. Встав под душ, он несколько раз сменил воду с холодной на горячую и, почувствовав, что окончательно пришёл в себя, решил побриться.
Встав перед зеркалом, он внимательно оглядел себя и, придя к выводу, что человеческий облик при своей работе он ещё не потерял, принялся быстрыми движениями взбивать помазком пену в алюминиевом стаканчике. Когда-то, очень давно, этот бритвенный набор ему подарила мать за поступление в военное училище. С тех пор он пользовался только им и дедовской опасной бритвой фирмы "Золингер". Трофей, привезённый им с войны.
Несмотря на солидный возраст, бритва всё ещё оставалась по-настоящему острой и брила на удивление чисто. Выправив острие на кожаном ремне, он нанёс пену на щёки и, взяв бритву в руку, уверенными движениями принялся срезать трёхдневную щетину.
Приведя себя в порядок, Николай освежился хорошим одеколоном и, выйдя в кухню, принялся варить кофе. Ему вдруг до ужаса захотелось почувствовать себя богатым, удачливым и состоявшимся. Обведя кухню мрачным взглядом, он уселся за стол и, глотнув крепчайшего кофе, задумался.