– Обещаешь? – настороженно спросил штабс-капитан, выведя его в комнату и наконец отпустив.
– Обещаю, – кивнул Пашка, подходя к столу и наливая себе очередную чашку чая.
– Может, скажешь, с чего это ты вдруг буянить начал? – осторожно спросил офицер.
– А то вы не слышали, – грустно усмехнулся Пашка. – В этом номере клопов больше, чем блох на барбоске. Сам же слышал, Квазимодо. Вот кто я теперь. Не человек, не парень. Вообще никто. Квазимодо. Урод. Вот кто я теперь.
– Ну чего ты так на каждую дуру реагируешь? – развёл руками штабс-капитан, пытаясь сгладить неловкость.
– На дуру? – криво усмехнувшись, переспросил Пашка. – Нет, Юра, она не дура. Она просто озвучила то, что думают все. Да я и сам это знал. Всегда. С тех пор, как увидел свою рожу в зеркале впервые. Сам знаешь, зеркала не врут. Я урод, и это правда. А самое паршивое, что таким я теперь останусь до конца жизни.
– С чего ты взял, что все так думают? – развёл руками офицер. – Лично для меня ты просто боец, которому повезло остаться в живых после серьёзного ранения, а лицо… Так с него воду не пить. Да и не привык я мужиков по лицу оценивать. Ты солдат, а это главное.
– Я давно уже не в армии, – удивлённо пожал плечами Пашка.
– Знаю. Но был в ней. И не где-нибудь, а в спецназе. Сам знаешь, это навсегда, – улыбнулся штабс-капитан.
– Да уж, кто в армии служил, тот в цирке не смеётся, – усмехнулся Пашка, вспомнив старую поговорку.
– Эт точно, – с облегчением улыбнулся спецназовец.
– Чаю хочешь? – неожиданно спросил Пашка. – Садись, а то тут старик полный чайник отличного чаю оставил. Самому не выпить, а выливать такую роскошь жалко, – добавил Пашка, кивая на глиняный заварочный чайничек.
– Не откажусь. У старика чай настоящий, – кивнул штабс-капитан, стягивая с головы трикотажную маску.
Пашка с интересом всмотрелся ему в лицо. Простое, открытое, с умными, внимательными серыми глазами. Правую щёку пересекал длинный кривой шрам. Из-за него уголок его рта всё время кривился, словно в усмешке. Почесав пальцем шрам, Юра чуть пожал плечами и, усаживаясь на стул, сказал:
– Как видишь, я не просто так говорю.
– Будь это просто шрам, я бы плясал от радости, – вздохнул Пашка, наливая ему чай.
– Ты прости, братишка, если чего не так скажу, – неожиданно ответил Юра, – но я только одного понять не могу. Почему твой организм, справляясь с опасными, можно сказать смертельными, ранениями, не может регенерировать твои шрамы?
– Думаешь, я это знаю? – растерянно ответил Пашка. – Может, считает, что и так хорошо, а может, потому, что на коже слишком много нервных окончаний и вернуть всё в первоначальный вид слишком сложно. Хрен его знает, почему.
– Ну и ладно. Организм не сможет, так хирурги сделают, – решительно тряхнул кулаком штабс-капитан.
– На какие шиши? Ты хоть представляешь, сколько это может стоить? Да ещё неизвестно, возьмутся ли? – горько улыбнулся Пашка.
– А почему это они не возьмутся? – разом мрачнея, спросил Юрий.
– Кто его знает, как сильно кожные ткани повреждены? – пожал плечами Пашка. – Сам понимаешь, у них же сотня причин для отказа может найтись.
– Не найдётся. Ладно, только между нами, – сказал штабс-капитан, резко понижая голос почти до шёпота. – Старик уже приказал провести предварительные анализы. Твои рентгеновские снимки были отправлены в нашу больницу, еще когда ты в отключке был. Он с операцией тянул только потому, что хотел проверить, как твоя регенерация на коже отразится. Но после сегодняшнего, думаю, решит помочь тебе в этом деле.
– Не станет он торопиться. Мы же с ним говорили об этом, – так же тихо ответил Пашка. – Обещал, что казна оплатит операцию, если его головастики вакцину нужную придумают. А если нет, то и операции не будет.
– Не грузись, братишка. Открою тебе ещё один маленький секрет. Он так говорил, потому что не особо в твою амнезию верил. Но после всех тестов, что наши головастики с тобой провели, пришлось поверить. Так что не парься. Я ему сам всё доложу. Думаю, после этого доклада вопрос будет решён положительно.
– Ты так в него веришь? – удивлённо спросил Пашка.
– Я с ним уже десять лет. Сразу после ранения. Наши чинуши меня списать хотели. А куда мне идти? Что я умею, кроме как воевать да убивать? Когда услышал, что списывают, как взбесился. Меня одного четверо угомонить не могли. А старик, когда услышал, что боевого офицера собираются судить только за то, что он десятку штатских козлов ряхи начистил, не отдал. Просто приехал в трибунал и своей властью всё прекратил, а меня в свою личную команду забрал. С тех пор и охраняю. И скажу тебе честно, братишка, лично меня старик ещё ни разу не подводил. Если что нужно, всегда помогал.
– И то слава богу, – вздохнул Пашка. – Только вот какой ему прок мне помогать? Ну тебе, понятно, ты у него в команде. А я?
– Есть у него на тебя планы. Какие, не скажу. Не знаю. Знаю только, что планы есть. Главное, чтобы к тебе память вернулась. Это для него почему-то очень важно. Ты не торопись. Просто живи. Думаю, придёт время, оно само вспомнится.
– Погоди, если старик ушёл, то почему ты тут со мной сидишь? – неожиданно врубился Пашка.
– Не ушёл, – усмехнулся в ответ Юра. – Он там, в администрации порядок наводит. Местную шушеру гоняет. А я в охранном центре был, когда ты тут буянить начал. Ну, ребят прихватил и сюда. Так что не напрягайся. Если я старику понадоблюсь, меня ребята по рации вызовут.
– Обязательно вызовут, – раздался голос старика. Бодро простучала трость, и в номер вошёл сам Художник. – Ну-ка объясни мне, тёзка, с чего это ты опять вздумал мебель крушить?
– Извините, дядя Паша. Не сдержался, – вздохнул Пашка, бросая на штабс-капитана быстрый взгляд.
– Я так понимаю, эта дурёха решила копытом забить. Жертву начальской жестокости из себя изобразила, – с мрачной усмешкой сказал старик.
– Да не трогайте вы её, – отмахнулся Пашка. – Она, в конце концов, сюда не с клиентами вашими спать нанималась.
– Значит, решил заступиться за неё? Даже после того, что она тебе тут наговорила? – с интересом спросил старик.
– Да я ее, в общем-то, понимаю, – грустно усмехнулся Пашка. – Мне и самому в зеркало смотреться тошно. Чего уж про девушку говорить.
– Ну и чёрт с ней. Отправлю в лаборатории полы мыть, – махнул рукой старик. – Ну что, буян? Успокоился? Готов дальше лямку тянуть?
– Чаю хотите, дядя Паша? – неожиданно улыбнулся Пашка.
– И рад бы, да некогда, – усмехнулся Художник. – Пошли, Юра. Нам ещё ко двору ехать, на доклад. А ты, тёзка, перестань себя мучить. Не всё сразу. Как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Отдыхай пока. Считай, что ты в отпуске.
– Попробую, – усмехнулся Пашка в ответ.
– Ну, тогда до завтра, тёзка, – кивнул ему Художник и, развернувшись, бодро пошёл к выходу.
Быстро подмигнув ему, штабс-капитан одним глотком допил чай и выскочил из номера, на ходу натягивая маску. В очередной раз вздохнув, Пашка собрал посуду, сложил её на сервировочный столик и, выкатив в коридор, оставил у двери.