-Как, как… - Яга тяжело дышала и, казалось, никак не могла прийти в себя, - обвязывайся веревкой, бери ковш и спускайся в колодец. Я колесо крутить буду.
-Туда?! - Ваню аж передернуло от такой перспективы. - Я не смогу!
-Сможешь, - заявила Яга тоном, не терпящим возражений, - не зли меня. Бери конец веревки, завязывай.
Ваня понял, что лучше не спорить. Пересилив страх, с удивлением понял, что хоть что-то ему позволят сделать самому, вернее, хоть что-то ему по силам. Правда, руки не слушались, мокрая веревка так и норовила вырваться из рук. В конце концов узел был готов. Яга взглянула и ужаснулась.
-Да ты что! Потонуть вздумал?! Кто так вяжет, давай сюда!
И она потянула за свободно свисающий конец веревки. Узел мгновенно развязался, и веревка упала к ногам Вани. Тот сокрушенно поник головой.
-Эх… - Яга уже не стала и ругаться. Молча обмотала Ваню веревкой, пропустила ее дважды между ногами так, что Ивану сложно было безболезненно пошевелиться. Он попытался было что-то возразить по этому поводу, но Яга только буркнула: „Потерпишь“, - и затянула сильнее. Прочный узел она сделала на животе, с тем чтобы Ване было удобнее держаться за спасительную веревку - ступеней-то в самом колодце не было.
-Ну, пошел, - Яга подтолкнула Ваню, - я буду потихоньку разматывать веревку, а ты смотри, нащупывай ногами любой выступ, чтобы легче было спускаться. До воды довольно далеко, береги силы. И еще, - тут она нахмурилась, - водятся в колодце разные… разности. Так что постарайся соблюдать тишину и ни на кого ненароком не наступить. Как наберешь полный ковш - дергай за веревку до трех раз, я тебя вытяну. На-ка вот. - И она сняла со своей шеи небольшой янтарный кружок, висящий на длинной серебряной цепочке. Надела его на Ваню, погладила кружок пальцем, и он засиял ровным желтоватым светом.
-Спасибо, - шепотом почему-то произнес Иван, - я пошел.
-Иди, - почти ласково ответила Яга, - и ничего не бойся.
Ваня потерянно кивнул и взошел на уже знакомую лесенку. Веревка была тяжелой и тянула назад, но Иван все же сумел подняться по ступенькам и встать на верхнее бревно колодезного сруба. Осторожно заглянул в колодец, увидел, как далеко внизу поблескивает отраженная в воде луна. Потихоньку свесил вниз одну ногу. Нащупал край бревна, наступил на него, проверил - прочно ли? Оказалось, нога стоит хорошо, дерево не было скользким, и Ваня, чувствуя, как сердце готово выскочить из груди, начал медленно спускаться в колодец. Веревка сильно давила на пояс, сдирала кожу, но Ваня ничего не замечал, полностью погруженный в созерцание колодезных глубин. Янтарь на груди разгорался все ярче, так, что ощущалось его тепло, освещал дорогу, и Ваня уже различал и жесткий сухой мох, который царапал руки и осыпался, оставляя на коже болезненные следы, и бледные грибы - то плоские, как блины, то раздутые, как сливы. Пахло гнилью и болотом, где-то внизу кто-то тихо плескался и тоскливо посапывал. Успокаивал только мерный скрип колеса, раздающийся время от времени, когда Яга делала очередной поворот. Ее присутствие, прежде довольно тягостное, сейчас занимало все Ванины помыслы, потому что он и подумать не мог о том, чтобы остаться одному. Кто-то заквакал, Ваня вздрогнул. Посмотрел в темный угол, откуда раздалось кваканье, посветил янтарем и обнаружил сидящую верхом на грибе одинокую лягушку, маленькую, но на удивление зеленую.
-Простите, вас, случайно, не Иваном зовут?
-Иваном, - ошалело ответил Ваня внезапно охрипшим голосом.
-А вы, часом, не царевич будете? - обрадованно квакнула лягушка.