* * *
03 июля 2031 года
От комиссара полиции г. Сочи
капитана В. Анджапаридзе
мэру города господину А. Акопяну
Дорогой Ашот! Понимаю, что у тебя сейчас своих неприятностей хватает, и пишу я тебе вовсе не за тем, чтобы клянчить очередную дотацию нашему управлению, хотя, видит Бог, мы отчаянно нуждаемся и в людях, и в оборудовании.
Две недели назад я направил следователя Краснова на расследование убийства в Приморском районе. Ты и сам этот район знаешь - он всегда был неблагополучным, и я не раз просил тебя почистить его хорошенько - снести все эти времянки, которые там самовольно понастроили беженцы, все эти б ар аки-мар аки, а людей оттуда переселить в пустующие корпуса санатория "Орианда". По крайней мере, если бы мы сосредоточили всю эту кучу народа в одном месте, за ними хоть наблюдать было бы можно. Это же известный во всем городе перевалочный пункт контрабанды и наркотиков.
Так вот, он (Краснов, я имею в виду) был занят расследованием убийства. Там что ни день, то поножовщина, что ни ночь - труп, сброшенный в море; словом, дело обычное, но это было уж очень поганое какое-то, даже наши ребята из медэкспертизы пребывали в некотором шоке. Говоря официальным языком, имело место глубокое рассечение хрящевых структур горла - то есть гортани и трахеи. Убита женщина, и сначала мы полагали, что имеем дело с преступлением на бытовой почве. Так его Краснов и начал расследовать. Тем не менее еще через несколько дней в том же районе была сходным образом вырезана целая семья, и мы поняли, что имеем дело скорее всего с маньяком. Сам знаешь, как сложно вычислить маньяка - никаких внешних проявлений, полная непредсказуемость. Одним словом, Краснов решил, что он может оказаться из абхазских беженцев - знаешь, каким-нибудь малым, у которого в конце концов просто поехала крыша от всех этих ужасов, что там творятся. С трудом связались с тамошними властями, и, к нашему удивлению, все подтвердилось - да, на территории Нового Афона зарегистрированы точно такие же преступления. Следы вроде бы совершенно отчетливо вели туда, но тут Краснова словно что-то подтолкнуло - ты же его знаешь, он следователь опытный и никогда не пренебрегает предчувствием, - запросил Киев. Говорит, сам не знает, что его заставило это сделать.
Ашот! И в Киеве, и в Краснодаре, и в Севастополе - буквально везде, по всему южному региону, были зарегистрированы аналогичные преступления. И это явно не один и тот же человек. Одному такое сотворить просто не под силу. Время этих преступлений часто практически совпадает в разных городах, удаленных друг от друга. Может, это секта какая-нибудь?
Ашот, я тебя умоляю, свяжись с вышестоящими инстанциями - пусть проверят, не были ли зарегистрированы подобные преступления и в других местах. Может даже, поможешь мне связаться с коллегами из Европы или Северной Америки?
Ашот, слушай, это очень серьезно. Мы столкнулись с чем-то, чего я не понимаю. Может, придется создавать координационный комитет или что-то в этом роде, но так этого оставлять нельзя!
В преферанс к Рубинштейнам в субботу играть не приду - мы по уши в дерьме. Если бы в сутках было двадцать восемь часов, я успевал хотя бы выспаться. Мой привет Ануш и девочкам. Постарайся не выпускать их на улицу без охраны.
Надеюсь, ты свяжешься со мной, как только сможешь. Официальную докладную записку я тебе уже отправил, но разве там все скажешь?
Ашот, поверь моему опыту, мы натолкнулись на что-то страшное.
Пожалуйста, помоги.
Валико.
* * *
Переправа
25 октября 2128 года
6 часов утра
Паром, надсадно гудя, пересекал водное пространство, зажатое между мрачными, громоздящимися к небу скалами фьорда. Ни одного огонька не светилось вдали - только за спиной тускло мерцали фонари пристани, которую мы недавно покинули, да окна бара, а над головой горел красный сигнальный фонарь, укрепленный на низкой мачте. Переправа занимала полчаса, и мы, оставив машину мокнуть на палубе под моросящим осенним дождем, спустились в гудящее нутро парома, где располагался буфет. Тут по крайней мере было тепло и относительно чисто. Из попутчиков я заметил только профессора - он, нахохлившись, склонился над стойкой, попивая кофе с коньяком; да еще того шофера-дальнобойщика, чей грузовичок стоял тогда на причале. Он молча сидел в углу, явно не желая вступать в разговоры, тогда как историк кивнул нам как старым знакомым. Я помахал рукой ему в ответ и заказал у сонной девицы за стойкой хот-дог с жареным луком и чашку кофе. Девица была настолько сонная, что, подавая Карсу его порцию, рассеянно заметила:
- Странный у тебя вид, парень. Перебрал, что ли?
Сандра у меня за спиной хихикнула, а Карс, предпочитая не вступать в объяснения, уселся в углу. Эти паромы ходят тут с незапамятных времен, и традиция велит содержать их нутро в относительном комфорте - тут были чистые столики и довольно удобные диванчики, на которых вполне можно было прокемарить остаток пути - что я и сделал. Когда еще удастся поспать? Потому я даже не заметил, как мы пересекли фьорд, - паром причалил к точно такой же пристани, как та, которую мы оставили позади, разве что "Харлеев" тут не было и бар - или что там из себя изображало это низкое строение - стоял темный, с выбитыми окнами.
- Хочешь, я поведу машину? - предложил Карс.
Я покачал головой:
- Сменишь меня чуть позже.
Не люблю встречать рассвет в дороге: лиловый сумрак, сквозь который еле-еле пробивается свет фар, нагоняет на меня какую-то тоску. Хочется оказаться дома, под одеялом, и желательно в компании какой-нибудь покладистой красотки… А потом хорошо бы, чтобы она встала, надела полупрозрачный пеньюар, сварила кофе и принесла мне его в постель… А я бы еще подумал - вставать или нет…
Карс прервал мои размышления. Мы как раз ехали вдоль берега - дорога шла низом, петляя среди каменистых осыпей, вдающихся в море. Иногда на поворотах фары нашей машины выхватывали пляшущие у кромки темные волны и горы мокрого плавника. Потом мимо нас пронеслась лососевая ферма - вешки, выступающие из воды, поплавки, все это сейчас было еле видно в ночном сумраке. Дверь домика смотрителя была распахнута, и сквозь нее был виден тусклый огонек керосиновой лампы, освещавший дощатую стену.
- Останови машину, Олаф.
Я резко затормозил, и автомобиль развернуло боком на мокром асфальте.
- Что стряслось?
- Погляди туда…
Проезжая, я решил, что домик пуст потому, что смотритель отправился обозревать свои владения, но сейчас я его увидел. Он лежал перед домом, и мне не надо было чересчур всматриваться - я и так знал, что горло у него перерезано от уха до уха…
- Мы повторяем его путь, - пробормотал я.
Сандра молчала. Свет, отброшенный из окошка домика, плясал на черной воде.
Карс сказал:
- Тут есть поблизости телефон? Надо бы связаться с Антоном.
Его спокойный голос странно контрастировал с искаженным лицом покойника и лужей крови, влажно блестевшей на асфальте.
Я поглядел на дорожную карту.
- За поворотом находится заводик по переработке рыбы. Там должен быть телефон.
- Останешься здесь, Олаф?
- Да, - сказал я, - осмотрю окрестности. Сандра?
- Я остаюсь, - сказала девушка.
- Ладно, - ответил я, - поезжай. И скажи ему заодно, пусть сам разбирается с местной полицией. У нас нет на это времени.
"Пежо" мигнул на прощание фарами и стал карабкаться вверх по шоссе, напоминая гигантского жука со сверкающими глазами.
Сандра за моей спиной ни с того ни с сего произнесла:
- Я вот подумала… почему никто не пользуется радиотелефонами? Во всяком случае, вне города. Ведь раньше, до Катастрофы, по-моему…
Я рассеянно ответил:
- Слишком велика ионизация атмосферы. У таких аппаратов не хватает мощности пробиться сквозь помехи.
- А раньше?
- До взрыва не было таких атмосферных возмущений. А теперь, после Катастрофы, что ни день, то магнитная буря…
Я включил фонарик и медленно пошел по дорожке прочь от дома, светя себе под ноги.
Тонкая ручка Сандры легла мне на локоть. Девушка испуганно прошептала:
- А вдруг он еще здесь?
Я чуть передвинул фонарик, и луч уперся в гравий.
- Видишь? Это - следы протекторов. У убитого - пикап. Вон он стоит. А это легковушка.
- Он ехал на машине?
- Да. Нам навстречу. Сейчас он, наверное, уже в Бергене. Ехал по той же дороге, что и мы, а когда на него находило, останавливался и убивал. Как часто?
- Что?
- Ты же психолог! С какой частотой на него накатывало?
- После каждого припадка он должен был чувствовать сильную слабость… потом приходил в себя… ехал дальше. Часов пять, не меньше. Может, еще больше.
- Ясно. Значит, до Фьорде больше трупов не будет?
- Похоже на то.
"Пежо" вновь возник из тьмы и, мигнув фарами - на этот раз в знак приветствия, - остановился около нас.
- Ну что? - спросил я.
- Порядок. Дозвонился. Пришлось их всех перебудить. - Он вздохнул. - Они меня испугались, Олаф.
- Что поделаешь. - Я немного подумал, а потом утешил его: - Не расстраивайся, человека они бы испугались еще больше.
И то правда. В каждом незнакомце - будь он даже самой респектабельной наружности - сейчас подозревают туга, а даже если он и не туг, то мало ли маньяков, да и просто бандитов шляется по окрестностям.
- Нашли что-нибудь?