* * *
1892 год…
Приходилось ли вам, милостивые государи, сводить знакомство с трубочистом? Не с персонажем сказок Андерсена, норовящем жениться на принцессе, а с настоящим, реальным деревенским трубочистом? Алёше Соболеву не доводилось, по крайней мере, до этого лета. Родительский дом в Ржеве не был оборудован новомодным калорифером - старое доброе печное отопление - но коим образом удаляется накопившаяся в трубах сажа, Алёша не имел понятия. Как-то не задумывался над этой проблемой.
Лытинский трубочист звался Броней - с таким имечком к принцессам и в самом деле лучше не приближаться. Впрочем, по имени Броню в Лытино и окрестных деревнях называли редко, благо имелось у него прозвище, даже целых два.
Во-первых, звали трубочиста Банщиком - оно и понятно, с его работой или в баньку ходи чуть не каждый Божий день, или Арапом прозовут.
Второе же прозвище образовалось от названия главного Брониного орудия труда.
Представляло оно из себя короткую, с руку длиной, цепь, на один конец которой крепилась круглая гиря - весом фунтов двенадцать, а то и все пятнадцать. Чуть выше на той же цепи имелся "ёрш" - преизрядная кольцеобразная железная щётка. К другому же концу была привязана длинная верёвка.
Наверняка воспетые Андерсеном трубочисты называли предмет сей словом иностранным и благозвучным. Алёша подозревал, что и в российских столицах именуют его иначе, чем Броня. Но тот звал попросту - шурыга. И прозвище имел - Шурыган.
…Про встречу свою с русалками-берегинями Броня рассказывал, поминутно поминая любимую шурыгу… И, по обыкновению местных жителей, безбожно "чёкая".
- А барыня-то у них, ясно дело, тока деньгами завсегда платит, чёб стаканчик, значить, поднести - ни в жисть. Ну чё, я, значить, тогда чуток крюка дал - к Ермолаичу забежал, значить. А к ему тем разом таку казённую привезли - ох, люта, прям будто шурыгой по голове бьёт! Ну чё - я, значить, стакашок хватанул, другой хватанул, дальше бреду, шурыгой, значить, помахиваю: ан тяжко шагается, косятся ноги чёй-то, в голове гудит-звенит - ну прям те благовест пасхальный! К Чугуйке, значить, вышел, малый чуток до моста не добрёл - тут и они! Как кто, барич? - берегини ж! Не то с-под бережку, не то прям с воды выскочимши! Штук семь, а то и вся дюжина! И голышом до единой, тока волоса срам и прикрывають! Ну всё, думаю, - пропадай душа христьянская… У моста омут-то глыбкий, уволокут - поминай как звали… А они, значить, вокруг вьются, смеются заливисто, руками манют - к нам, мол, иди! А я уж и не прочь - прям как тридцать лет скинул; парнем когда холостовал, по овинам да сеновалам с девками, значить, обжимался - и то запалу такого в портках не помню… Так ведь и пошедши к ним уже! И сгинул бы, да казённая, чё у Ермолаича откушал, выручила - заплелись ноги-то, шурыга с рук выскользнумши, по сапогу - хрясть! И охолонул, как пелену с очей смыло… Не дам, дочки сатанинские, душу на поругание! Шурыгу схватимши - и ей давай крестить их по чем придётся! По голове хрясть! - и нет головы! По ноге, значить, хрясть! - пополам нога! Да чё толку: всё зарастает, как было, прям на глазах же… Обессилемши я совсем, и пропал бы тут - да под горой Лытинской петух заорал. Будто ангел в трубу дунул - распылились враз чертовки, как и не было… Вот ведь каки чудны дела у нас случамши…
Алёша Соболев слушал рассказ Шурыгана и уже жалел о четвертинке казённой, тайком позаимствованной из тёткиной кладовой. Качал головой - не то, совсем не то…
* * *
1927 год…
- …Таким образом, - продолжал отец Алексий, - культ рыбохвостой богини Атаргатис, заимствованный в Сирии, в третьем веке от рождества Христова распространился практически по всей территории Римской империи…
Сидят, записывают… Ни единого возмущённого вопроса: да на хрена ж нам давно забытые боги давно рухнувшей империи?
Буланский тоже слушает внимательно. На удивление внимательно… Насколько известно Алексею Николаевичу, теоретические вопросы интересуют Богдана мало. Появится, дескать, новая нечисть - уничтожим, при чём тут рыбохвостые богини…
- …Чаще всего святилища Атаргатис располагались неподалёку от храмов родственного рыбьего бога Дагона, чей культ был позаимствовал у филистимлян…
Он мог многое рассказать по этому вопросу. Очень многое. Потому что начал изучать его ровно тридцать пять лет назад - задолго до того, как заинтересовался прочими персонажами русского фольклора.
* * *
1892 год…
Мать расстраивалась:
- Да что же Алешенька в библиотеке-то опять засел? Мало в своей семинарии над книгами горбился? Приехал раз в году отдохнуть, и опять книжной пылью дышит. Погулял бы на природе, развеялся…
Её младшая сестра Евдокия - всего-то на девять лет старше семинариста Алёши Соболева - улыбалась лукаво.
- Не волнуйся, Глаша, гуляет он на природе, ещё как гуляет… Да только на прогулки выбирается, когда мы с тобой уже спать ложимся. И сдаётся мне, по утрам у него губы не от комаров припухшие… А в библиотеке, думаю, отсыпается на диванчике.
Мать смотрела недоумённо, не верила… Для неё Алешенька и в семнадцать лет оставался ребёнком… Она ошибалась.
Но ошибалась и Евдокия. Алёша не отсыпался в библиотеке, он трудолюбиво разбирал старинный, с титлами, шрифт, делал выписки, переводя на современный язык наиболее архаичные выражения:
"…В ину пору корабль плывёт, хоша по обнаковенной воде, но зато по сторонам-то его бесперечь выныривают чудища: от головы до пояса человек, от пояса до ног - рыбий плёс. Вынырнет то чудище, встряхнёт длинными волосами, индо брызги на версту летят, да закричит глухим хриплым голосом: "Фараон!" Это фараоновы воины, что за Мысеим гнались, да потонули и сделались получеловеками…"
Алёша откладывал перо, задумчиво качал головой… Не то, совсем не то…
* * *
1927 год…
- А теперь слушаю ваши вопросы, милостивые государи, - привычной фразой завершил лекцию Алексей Николаевич.
И первым же прозвучал вопрос, которого он ожидал. И на который заготовил ответ - подробный, развёрнутый. Заготовил давно, когда только ещё начинал работу над подготовкой курса лекций о нелюди и нежити.
- Скажите, товарищ Соболев, - спросил паренёк из второго ряда, - вы нам не раз разъясняли, что если про какое существо во всём мире малограмотный народ байки сочиняет - значит, неспроста. Значит, есть оно и в жизни, пусть и не совсем похожее… А русалок, получается, нету? Почему? Может, не ловили их просто? Может, поискать как следует надо?
- Видите ли, милостивый государь… - отец Алексий сделал короткую паузу, посмотрел на Буланского. И все дальнейшие слова предназначались именно для начальника Оперативного управления:
- Дело в том, что у ВСЕХ мифических существ действительно имеется некая реальная первооснова. Но не всегда сия первооснова служит объектом нашего интереса. С давних пор люди встречались с млекопитающими семейства дюгоней, обитающими в южных водах: с ламантинами, сиренами, и собственно дюгонями… А у самок упомянутых ластоногих существ молочные железы крайне напоминают женскую грудь - размером и месторасположением на теле. Если учесть, что ламантины и сирены любят неподвижно лежать на воде, спиной вниз, нежась на солнышке, - то происхождение легенд совершенно очевидно. Издалека, с борта корабля или с берега, означенных животных принимали за женщин. При попытке подплыть или подойти ближе - наблюдаемые якобы женщины ныряли, демонстрируя задние ласты, весьма напоминающие рыбий хвост. Именно такова первооснова мифа, никоим образом к нашей компетенции не относящаяся. Семейство дюгоней достаточно подробно изучено зоологической наукой… Аналогичных примеров при желании можно вспомнить предостаточно, милостивые государи: носороги, ставшие прообразом легендарных единорогов; относительно недавно вымерший гигантский страус моа, рассказы о коем породили птицу Рух арабских мифов…
Курсанты слушали внимательно, записывали. Богдан Буланский задумчиво кивал головой - не то рассказу отца Алексия, не то собственным мыслям…
* * *
1892 год…
Отец Геннадий басит:
- Воистину удивительно, юноша, что с такими помыслами вы духовную стезю выбрали. Вам бы, право, мирскими науками заняться, ибо как раз они всему доказательства ищут, по полочкам всё раскладывают…
Алёша настаивает:
- И всё-же, отче, как понять границу, грань между чудом Божьим и сатанинским? Если бы в дом Лазаря допрежь Иисуса пришёл жрец халдейский, и сказал бы: "Встань и иди!" и встал бы Лазарь, и пошёл, - как мы расценили бы чудо сие?
- Как бесовское наваждение.
- Наваждение рассеиваться должно в свой срок - не от крика петушиного, так от молитвы искренней… А если бы не рассеялось? Если Лазарь так бы живым и остался?
- Значит, случилось бы чудо - не знак Божий, но искушение диавольское. Ибо каждому человеку свой срок на земле положен, а мёртвых подымать лишь Сыну Божьему дозволено…
- То есть, глядя на результат чуда: встретив на дороге Лазаря, коего вчера мёртвым видели, - не можем мы сказать, от Бога или Сатаны оно? Не важно, ЧТО сотворено - важно КЕМ и ЧЬИМ ИМЕНЕМ??
Взгляд священника становится неприязненным. Отвечает он после долгой паузы:
- Не знаю, юноша, к чему вы разговор наш подвести желаете. Да и знать не хочу. Одно скажу - христианин истинный к Господу не умом, но сердцем стремится. И лишь сердцем понять способен - от Бога или от лукавого то чудесное, что порой и в нашей юдоли узреть случается…