Александр встал и убрал компьютер в сумку. Ира подумала - всё, разговор окончен, отправится курить, или в вагон-ресторан… Ошиблась. Сосед тут же продолжил беседу:
- Ты куда едешь? - спросил он.
- До Плюссы.
- А я…
- А ты до Питера.
- Откуда узнала?
- Догадалась. Правильно?
- Правильно… Ты обиделась?
- Нет.
Прозвучало короткое словечко куда более сухо, чем хотела Ирина.
- Обиделась, - констатировал парень. - Будем исправлять. Как насчёт ужина в вагоне-ресторане?
- Рановато ужинать, - нерешительно ответила Ира. Действительно, чего она надулась? Прямо как пятилетняя - не дали поиграть игрушкой. И добавила:
- Может попозже? Не хочется пока есть.
- Попозже так попозже. Хорошо бы больше никого в купе не подсаживали, верно?
Ира испуганно взглянула на него. И тут же обругала себя. Что ж она теперь - так и будет шарахаться от каждого слова и взгляда? Хотя намёк оказался более чем прозрачным.
Александр нахмурился, внимательно разглядывая её лицо.
- Что-то не так?
- Всё так. Почему ты спрашиваешь?
- У тебя лицо… какое-то странное стало. Если ты решила, что я сексуальный маньяк - то не волнуйся, я сейчас не буйный. Честное слово. До осеннего обострения ещё долго. Так что приставать не буду.
- Вот ещё, - буркнула Ирина, чувствуя, что ведёт себя как полная дура. - Попробуй только.
- Попробую - и что?
Ирина понимала, что парень поддразнивает её, стараясь шутливой словесной игрой снять напряжение, повисшее в воздухе.
- Увидишь, - попыталась она поддержать весёлый тон.
Получилось совсем не весело. Пожалуй, даже злобно. Даже угрожающе - наверное, все мужчины, знакомые с материалами её уголовного дела, вздрогнули бы от внешне безобидной реплики.
Глава 8. ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ПУТЕЙ - I
Поезд Великие Луки - Санкт-Петербург, 30 июня - 01 июля 1999 года
1
Вагона-ресторана в поезде не оказалось. Имелся лишь буфет, где шумная компания воздавала должное обильному ассортименту выпивки и неаппетитно выглядевшим закускам.
И ужин состоялся в купе, Ира поделилась захваченными из дому припасами. Затем они устроились рядом, на верхней полке, забравшись на неё с ногами.
Разговор начался тяжело - для Ирины. С трудом подбирала слова, с трудом выдерживала интонацию - не угрюмую, не угрожающую. Но постепенно всё наладилось, к её удивлению. Под конец они оживлённо болтали - беспредметно, перескакивая с темы на тему…
Оказалось, что парень и Ирина имеют много общего. Они вспоминали прочитанные книги, просмотренные фильмы, места, где бывали… "Жаль, что бывали порознь…" - подумала Ирина. Что думал Александр, она не знала.
За окнами сгустился вечерний сумрак, поезд мчался, и Ирине казалось, что сквозь темноту он уносит её далеко от проблем, забот и замыслов.
Завтра будет новый день и всё вернётся, но сейчас, именно сейчас не осталось ничего, кроме ощущения полной свободы и довольства жизнью.
Ирина изумлялась себе. Словно и не было тянувшегося полгода кошмара, словно не шарахалась она ещё вчера (да что там, ещё сегодня утром…) от любого встречного мужчины, словно здесь, в купе, сидит прежняя Ира Величко… Неужели всё дело в её случайном попутчике? С каждой минутой он всё больше и больше нравился ей…
Забавным оказалось, что последние шесть месяцев и он, и она несколько выпали из жизни. Александр объяснил, что проходил стажировку от своей фирмы, и ему стало не до путешествий и книг, - Ирина в ответ выдала экспромтом вполне правдоподобную историю о болезни матери и вынужденном академическом отпуске…
Потом в разговоре повисла пауза. Они молчали, глядя друг на друга.
Спустя секунду Александр наклонился и осторожно поцеловал её в губы. Потом отстранился и взглянул с немым, но красноречивым вопросом… Наверное, растерянность и страх, заплескавшиеся в её глазах, сбивали его с толку.
Да… Да! Она хочет его! - поняла Ирина. Растерянность исчезла, появилась решимость.
Она сама потянулась к Александру. Несколько минут они целовались, забыв обо всём на свете. По крайней мере, так казалось Ире…
2
У-ф-ф… - мысленно вздохнул Светлов. Вздохнул с облегчением. А то какая-то неприятная тенденция наметилась - сначала Соня, потом… как же она представилась, эта замороженная до ледяного звона снежная баба? Наташа? Ира? Пусть будет Ира, не в том проблема…
Проблема состояла в потере уверенности - самого, пожалуй, главного качества для суггестора. Достаточно порой такого банального жизненного совпадения: двух девушек на твоём пути, обладающих повышенной сопротивляемостью внушению, - чтобы что-то сбилось в хрупком внутреннем механизме… Мельник, всегда любивший грубоватые аналогии, сравнивал подобные ситуации с потерей мужской потенции: раз не получилось, два не получилось, и пошло-поехало - физически всё в норме, а никак…
Но Светлову, слава Богу, до такого далеко. Сумел ведь преодолеть несчастливое стечение обстоятельств! Полтора часа кропотливой, тщательной раскачки - и снежная баба растаяла, потекла… И прямо-таки мечтает отдаться…
В общем, с потенцией всё у господина суб-аналитика в порядке - в переносном смысле. Что и требовалось доказать. В самом прямом смысле тоже в порядке - он сейчас докажет и это. Не единственно же для проверки суггестивных способностей так долго старался…
От немедленных доказательств удержал стук в дверь купе. Пришлось откинуть защёлку-блокиратор.
Мужичок затрапезного вида оказался новым попутчиком - и тут же развил бурную деятельность по распихиванию многочисленного своего багажа и по выкладыванию на столик многочисленных свёртков с домашней снедью… Да ещё и говорлив оказался не в меру - тараторил и тараторил, не смущаясь их односложными ответами.
Светлов вышел в коридор, сходил к проводнику. Тот разочаровал: только что в купейный вагон подсели аж одиннадцать человек, так что осталось лишь одно свободное место - как раз в их купе. В плацкартных дела ещё хуже - понимать надо: лето, папы-мамы детишек на отдых везут… Опять же дорога здесь не электрифицированная, электрички не ходят, вот многие в питерский поезд и набиваются, чтоб три-четыре остановки проехать, а кроме того…
Тут Светлов решительно оборвал излияния проводника. Взял два комплекта белья и отправился обратно. Проблема, в конце концов, решаема и своими силами.
Поезд набирал ход. Новые пассажиры - многие и в самом деле с детьми - устраивались в своих купе, и старожилы вагона вышли в коридор, пережидая суматоху.
Светлов обратил внимание на девочку, стоявшую возле окна: лет двенадцать-тринадцать на вид, полноватая, с крайне нездоровым цветом лица - казалось оно не просто бледным, а зеленовато-синим… Как у утопленницы, подумал Светлов, хотя разглядывать утопленниц вблизи ему не доводилось.
- Маша, иди сюда, - позвал голос из-за приоткрытой двери купе.
Девочка осталась на месте, с тем же тупо-равнодушным выражениям разглядывая мелькавшие за окном тёмные силуэты деревьев…
Очень полная женщина лет сорока вышла из купе, взяла её за руку.
- Пойдём, спать пора…
- Отстань, дура!!! - закричала девочка. Неожиданно и громко, на весь вагон.
- Доченька, ну что же ты говоришь… - Женщина смущённо огляделась по сторонам. - Что люди подумают? Пойдём…
- Не хочу!!! - выкрикнула девочка. - И спать не хочу, и лекарство твоё дурацкое не хочу! И ехать не хочу…
С каждым словом голос её звучал тише, словно кто-то неторопливо поворачивал ручку громкости. Женщина обняла девочку, зашептала на ухо. Потом, тихонько подталкивая, повела в купе. Дверь с грохотом захлопнулась, и почти сразу внутри раздался характерный звук - разбилось что-то стеклянное.
- Маша!
До Александра донеслись истеричные рыдания, причём он не смог понять, кто рыдает - мамаша или дочка. Да и чёрт-то с ними обеими. Лишь бы нынешней ночью не устраивали концертов…
- Я думала, ты куришь… - сказала Ирина, выйдя из купе.
Он покачал головой и положил руку ей на плечо. Она придвинулась поближе, обняла Светлова за талию… Созрела ягодка, созрела… Пора собирать урожай.
3
- Спит как убитый, - доложил Светлов вернувшейся Ирине. - Хоть из пушки пали, не проснётся.
Она убрала в сумку мыльницу, зубную пасту и щётку, взглянула на заснувшего попутчика, и…
- Что с тобой?
Она молчала. Застыла в неудобной склонённой позе. Лицо искажала странная гримаса.
Светлов ничего не понял, перегнулся с верхней полки… Сосед по купе и впрямь напоминал убитого, словно труп уложили и прикрыли одеялом в надежде выдать за спящего: лежал на спине, руки по швам, тело вытянуто в струнку, рот полуоткрыт.
Неужели перестарался? - похолодел Светлов. Не может быть… Простенькая посылка: лечь, немедленно уснуть, не просыпаться даже под бомбёжкой или артобстрелом… Прислушался - нет, всё в порядке, дышит.
Что же девка тогда застыла, словно пыльным мешком шарахнутая? Впрочем, какая разница…
- Залезай наверх! Не проснётся…