Пропахший прелой травой и сосновой хвоей ветер обдал меня осенним холодом. Обернулся, вглядываясь в темный и тихий лес, скрывающий вдали завитые колючей проволокой заборы… вошел в открытые двери еще более темного и тихого корпуса… Все на объекте будто вымерло… Да вообще так оно всегда и бывает… Так оно и должно быть, когда на объектах объявляюсь я, - ведь меня запрещено видеть… меня нельзя знать. Все системы слежения отключены - иду к лестнице по короткому коридору, не думая, что меня видят, и светлый открытый взгляд Славы Соколова окончательно меняется, становясь иным, - моим истинным, никаким… похожим на чистый лист. Я скидываю мокрую куртку, стягиваю словно приклеенную к спине майку, поднимаясь по ступенькам… сжимаю челюсти и свожу плечи на пропахшем хвоей сквозняке. Из головы не идет, что недалеко отсюда, в Москве, снова бунтует толпа, заведенная старым правительством и пока не задавленная новым. Никак люди не поймут, что ничего не сделают нашей нынешней власти, как ничего не сделали ставленнику британцев и их товарищей. Они не понимают, что сейчас у власти не человек, взявший у врага деньги и отдавший врагу волю вместе с душой. Не понимают, что наши генералы поставили другого человека, могущего объединить и освободить от, скрыто вторгшегося, врага страну… могущего захватить власть и стать не человеком, а кошмаром - очередным чудовищем беспредельного властвования… ведь после вражеского вторжения и беспредела всегда приходит или конец, или - жесткая диктатура. Они никогда ничего не понимают - только хотят или не хотят… А главное, - всегда хотят хорошего и никогда не хотят терпеть плохого, хоть плохого - всегда столько же, сколько хорошего. Когда хорошего мало, - мало и плохого, но им не по душе, что хорошего - мало. А когда много хорошего и много плохого, - им не по душе, что плохого - много. Из-за этого люди и кружат по страницам истории, обжигая, как мотыльки, свои крылья об одни и те же огни и сгорая, как мотыльки, вдали от своей цели. Из-за этого жизнями людей и распоряжаются - "волки"… "Волки" ведь видят то, что стоит у них в глазах, а не - в голове… Мы видим войну, а не мир… видим всегда и везде… и воюем всегда и везде.
Я остановился, когда расслышал знакомый шаг - широкий, решительный… и при этом - приглушенный.
- Слава!
- Слава Отечеству, Игорь Иванович! А я вид теряю и от Снегирева скрываюсь.
Генерал выступил из мглы, и всмотрелся в мое лицо, лишенное возраста и отличительных черт, хитро-прищуренным взглядом. Ничего другого от него и не ждал. Просто, разведчики нелегалы вроде нас - народ насмешливый, как никто иной… Просто, знания подноготной людей и правды жизни не позволяют разведчикам вроде нас жить, не насмехаясь надо всем, что остальные люди считают серьезным… Мы ведь в такой кровавой грязи возимся, что только за счет жесткого веселья выживаем и высокой цели из виду не теряем.
- Я Слава, на час - спешу… водителя у ворот оставил.
- Ясно.
Игорь Иванович закрыл окно, опустился на подоконник… поднялся, стряхнул палые листья, принесенные ветром, и снова сел, серея лицом в тусклом лунном свете.
- Скверные у меня известья, Слава…
- Неужто хуже прежних, Игорь Иванович?
Я сел на подоконник подле генерала, прикрывшего глаза, покрасневшие после недолгого сна в дороге, и прикурил. Он заезженным жестом отмахнулся от дыма, задумался на секунду, стряхнул с седеющей головы тягостные думы, взял зажигалку, вынул сигарету и закурил… Видно, не судьба ему бросить курить… как и мне.
- Сложная у нас ситуация. Перейду сразу к… Черт… Слава, ночью Варягова скончалась со всеми своими людьми - с нашими сильнейшими специалистами-вирусологами. Захоронить их мы не можем. Мы не знаем, как их захоронить. Мы еще не знаем, как уничтожить этот вирус, грозящий утечкой при всех старых стандартных вариантах захоронения.
- Ясно. Их тела на объекте. Близко от Москвы… в области. Ясно. Транспортировать их сейчас никак нельзя. Осталось только закрыть объект, оцепить территории - и все… и ждать…
- Мы закрыли объект. Пока это все, что мы предприняли. Иначе секретности не сохранить. А риск осложнений - высок. И опасность распространения вируса - велика.
- Ясно. Я закончил. Хоть завтра в Лондон вылечу - и в Уганду.
- Операция отменяется… Англичане в срочном порядке покидают Уганду. Сегодня ночью последние их специалисты полетят прочь от этой чумы - от последнего варианта этого похожего на чуму вируса. А скоро - они покинут весь черный континент…
- Ясно. Оставят свой полигон на произвол своей заразы. Их специалисты не справились - вирус совладал с их вакциной. Вы правы, Игорь Иванович, известие скверное. Особенно с учетом того, что образец их убойной и бесконтрольной заразы на нашем объекте, вблизи Москвы… что наши вирусологи бессильны бороться с ней своими средствами, а мы с вами бессильны бороться с ней средствами врага… ведь у врага нет вакцины.
- Слава, ты скоро летишь… Но не в Британию - в Германию.
Я закурил еще сигарету, стараясь скрыть… стараясь скрыть все, - усталость, боль, боязнь за свою участь и участь своей страны…
- Игорь Иванович, вирус на людях и в лаборатории еще не испытан…
- У нас выбора нет… У нас нет другого варианта. У нас одна дорога! И у тебя одна дорога - в Германию!
- Нам про этот вирус-целитель почти ничего не известно!
- Мы знаем о нем все, что знают немцы!
- Немцы про него - почти ничего не знают! Они изучают его! Они знают, что они собирались создать, но не знают, что - создали! И не узнают, пока не исследуют и не испытают! Нам еще рано к их вирусологам… За их специалистами еще следить и следить…
- Слава, англичане в отчаянии… Они проводят испытания на подопытных людях на полигоне черного континента, запуская экспериментальные инфекции, не проверенные в лабораториях. И их специалисты не справляются с новыми, недавно запущенными, инфекциями. Их специалисты не в силах управлять своими вирусами, не в состоянии уничтожить свои вирусы… они этого - не исправят, но это их - не остановит. Слава, средства врага на исходе - его время подходит к концу. А это значит, что…
- Значит, что над Сибирью и севером Китая зависла угроза распространения черт знает какой заразы.
- Мы знаем, какой… Зарегистрированы случаи заражения еще неизученной формой энцефалита со стопроцентным летальным исходом.
- Снова Япония… у них ведь этот вирус на вооружении.
- Скорей всего - Япония… скорей всего - новая версия их старого вируса… но точно неизвестно. Зоны заражения невелики. Очаги найдены, изолированы и ликвидированы, но - не все. Распространение инфекции не остановлено, несмотря на все наши старания. А в скором времени мы столкнемся с угрозой - серьезнее энцефалита. Нас ждет не просто вирусная атака, а атака вируса, неконтролируемого врагом… неконтролируемого никем… вируса, с которым никто не совладает и не справится. Думаю, ты догадываешься, каким оружием враг готовятся нанести нам решающий удар…
- Я знаю, что они замыслили вирусы свиного, птичьего и человеческого гриппа в свинье скрестить. Решили вывести воистину величайшую военную заразу на свете. Их мысли давно все вокруг да около свиней вертелись. Они, просто, замкнулись на этой задаче - серьезно этим занимались. Но мне неизвестно, что у них в итоге вышло.
- У них вышла "величайшая военная зараза на свете". И мы знаем об этом. Они готовы обрушить ее на наши головы… на нас - беззащитных и безоружных. И мы знаем, что этого вражеского удара нам - не выдержать. А это значит…
- Значит, что скрытой войне придет конец, что мы перейдем к открытой агрессии… вооружаясь всем подряд, атакуя врага всем, что под руку попадет…
- Север, юг, запад, восток… земля, воздух, вода… техника, химикаты, жесткие излучения… Это все, что будет… больше ничего. Кто выживет, тот и выживет…если кто-то вообще - выживет. Мы должны заполучить этот вирус, Слава, - это оружие, эту защиту!
- Мы знаем, что вирус-целитель уничтожает все другие вирусы. Но еще неизвестно - может он уничтожить человека или нет, неизвестно - может человек уничтожить его или нет.
- Иначе мы с вражеским вирусологическим оружием бороться не можем!
- Верно, человеку с вирусами совладать трудно… Они не такие сложные, как бактерии, которые возможно уничтожить, воздействуя и на те, и на иные звенья ДНК, - они так просты, что уничтожить их сложно… почти невозможно.
- Слава, ты проведешь эту операцию - скоро. И начнешь подготовку к этой операции - сейчас.
- Понял…
- Утром ты перейдешь на четвертую площадку и пройдешь по первому маршруту.
- Площадку не достроили еще…
- Ночью бригада на объект прибудет.
- Я со Снегиревым останусь?
- На ночь на квартиру поедешь.
- А после?
- Со Снегиревым.
- Он знает много.
- Ничего. Я с ним скоро… я с ним сейчас… Слава, слушай… Нам надо…
Игорь Иванович положил руки на виски, прижал пальцы к векам…
- Что нам надо, Игорь Иванович?..
- Сейчас… Я не спал…Старею я, Слава…
- Да и я сдавать стал…
- Сосредоточусь сейчас и скажу…
- Кем и откуда я лечу, Игорь Иванович?
- Не решил еще точно… Нет, решил, но… Непросто у меня все получается, Слава… Получается, что ты Ларсеном летишь… из Осло.
- Это как, Игорь Иванович?..
- Так, что мы не одного зайца одним выстрелом убивать будем. В Берлине дезу запустишь насчет оружия, предназначенного странам третьего мира. Немцы не должны знать, что мы, а не британцы, груз перехватили.
- С этим разберусь - ведь через мои руки все грузы проходили… и немцев, и скандинавов.
- И со Шлегелем встретишься.
- В другом лице в Берлине появиться?..