- Войцех, вбей ты себе в голову, наконец, что стрелять надо после того, как цель определишь, - точно определишь!
- Стрелять надо…
- Не надо стрелять! Придурок!
- А это не я, это - парашют…
- Придурок…
- Не открылся…
- Оно и видно! Был бы я твоим парашютом - тоже бы не открылся! Агнешку благодари - добрая она!
- С запозданием открылся…
- Заткнись! Войцех, ведь не плохой ты солдат! Только тупой, как!.. Не знаю, как что… Не знаю ничего тупее тебя, Войцех!
Остановился около госпиталя, подхватил здоровенного поляка и потащил, проклиная Степана Петровича, заставившего меня вконец отощать, - тяжелый он, как… Не знаю, как что… Такой же тяжелый, как и тупой!
Поймал врача, с неимоверной скоростью ткнул ему в лицо удостоверением и так же стремительно спрятал документы.
- Мне нужен хороший хирург - срочно.
Ко мне вышел встревоженный врач, за ним явились санитары с носилками. Наконец, свалил поляка с плеч.
- Агент тяжело ранен во время проведения секретной операции. Вы должны оказать нам содействие, сохраняя секретность.
- Мы доставим его в ваш ведомственный госпиталь.
- Вы должны оказать ему помощь на месте и немедленно. Не должно быть регистрации и официального оформления. Мы свяжемся с вашим руководством впоследствии. Вопросы есть?
Врач оторопело взирает на меня, а время идет. Я сурового свел брови, и он очнулся.
- Нет. Нет вопросов. Огнестрельные ранения! В операционную его!
Решил разъяснить положение дел доктору, проследовав за ним на подъемник.
- Я должен присутствовать на операции.
- Вам дальше нельзя.
- Я должен.
- Вам нельзя в операционную - вы не стерильны.
- Я пройду обработку и буду с ним - я обязан быть с ним.
Врач начал выставлять меня тверже, но и я на своем стал тверже настаивать.
- Я не пропущу вас дальше.
- Он будет жить?
- Он тяжело ранен. И кровопотеря…
- Он должен жить.
- Мы сделаем все, что сможем. Останьтесь здесь и ждите.
Хирург не оставил попытки отправить меня прочь. Только меня прогнать не так просто - я ему еще не все разъяснил… не все, что должен объяснить ненароком, избавляясь и от тени подозрения. Я дождался, когда Войцех заговорит. Хирург прислушался к чужой речи и напрягся.
- На каком языке он говорит?
Главное, - никогда не подавать вида, что что-то идет не так. Все должно выглядеть обычным…
- Он в совершенстве владеет несколькими языками. Вы должны знать, что люди, знающие чужие языки, нередко говорят в бреду именно на - чужих языках.
Медсестра, старательно строящая мне глазки, кивнула в подтверждение моему заявлению.
- Да, я помню учительницу японского языка… После наркоза она какое-то время говорила только на японском, и я совсем не понимала, что она пытается мне сказать. Мы часто сталкиваемся с такими пациентами…
Хирург покачал головой в ответ на мою разящую наповал улыбку соблазнителя. Ему невдомек, что у меня на такие улыбки рука набита… так же, как на выявление таких сестер, скучающих порой на ответственной работе и пускающих в голову мысли, что тратят молодость попусту.
Позволил, наконец, хирургу себя выставить. Успокоился и остался ждать, не тревожась теперь об объяснениях всех неудач Войцеха на воинской службе, изложенных на его языке.
Так… Наврал всем… Главное, - не наврать себе. Нельзя забывать ничего, надо вспоминать все. Надо выстроить все в строгом строевом порядке. Так, кто обо мне что знает? Власти знают одного Вольфа. Войцех - одного Яна. Крюгер знает и Вольфа, и Яна. Агнешка - знает всех, кого не знает Игорь Иванович… и не знает никого, кто известен начальнику… только Яна. Пока мне удалось не пересекать параллели личных дел и служебных… считай, удалось. Все задействованные имена, лица и контакты - мои личные, страховочные. Ими обойтись и надо. Дальше мне нельзя Агнешку заводить. Да и Игоря Ивановича в личные дела я посвящать не намерен. Никогда не думал, что буду благодарен судьбе за жесткие уроки, приучившие меня страховку себе крепить тайно от всех - и от своих, и от чужих.
После операции Войцеха отпускать не захотят, но я скажу, что должен забрать его в наш госпиталь. Вашу ж… Как все сложно! Ему антибиотики колоть придется… перевязки делать. Но не беда! Сложнее, что… Я внутри такой простой, а снаружи - такой сложный! Эх, Агнешка, - видимость все… все вокруг. И сохнет по тебе никто иной, как - иллюзионист. Только достаю я не кроликов из цилиндра, а информацию из людей.
Глава 52
Впихнул Войцеха в машину. В него столько крови вкачали, что даже на румянец хватило. У него улучшение стремительное, хоть он и вялый еще. И не только ему легчает. Эх, отблагодарит меня Агнешка. Верующие всегда склонны за падшие души заступаться и ничтожные жизни жалеть в надежде их спасти.
А вообще здоровый он - Войцех. Такой же здоровый, как и тяжелый, как и тупой… Зря он из армии ушел - вбили бы ему в голову порядок и применение полезное нашли бы. А может, мне его обработать? А что, завербую, заплачу, дам задание, не затрагивая его гордости, - и будет работать на нас, как миленький, не зная, что именно на нас работает. Агнешка ему подтвердит, что я из их родной разведки. Она же как раз так думает.
Намеками, конечно, разведки коснусь. Одними намеками надежнее - не подкопаются люди и… Люди больше без моих объяснений додумают, а главное - додумают то, что надо… что им надо и что мне на руку. Мои намеки для них - наводки, а мои недомолвки - проводники для их вымыслов. Для диверсии в их головах достаточно провести простую потаенную подготовку и проговорить последнее пусковое слово-катализатор - тогда взрыв домыслов обеспечен! Мне им с такой тактикой даже в мысли прокрадываться не нужно - они и без меня справятся. Стратегия у меня такая - не я людей штурмую, а они себя… под моим руководством. Всегда руководствуюсь основными законами физики - сила действия равна силе противодействия. Решил давить - дави осторожно. Решил бить - бей в точку наибольшей эффективности и наименьшего сопротивления.
Молодец я вообще. Вроде на волоске, а не вишу ведь - стою еще, выпрямившись во весь рост. Эх, гордитесь мной, Игорь Иванович, пусть и сомнительный повод для гордости я вам даю, - все же повод. Только вот плохо становится мне совсем. Зараза в крови гуляет лихая. Я же кровью с крысой обменялся, братаясь. А иммунитет у меня - хорош. Похоже, схватка с вирусом в разгаре. Температура зашкаливает. Черт… Не нужно мне с этим вирусом бороться… нужен мне этот вирус. Еще и адреналин перестал хлестать через край. Отпускает он меня, словно заморозка отходит. Видно, Войцех мне скулу сломал - боксер. Скверный перелом - со стороны не заметным особо бывает, а болит - зверски. Говорил же придурку, что нельзя меня по голове, - что моя голова не только мне нужна, но и ему. Правда, и я, как последний придурок себя повел. И вообще… Я ему обещал и собирался глотку перегрызть за такой удар, а теперь - его шкуру спасаю. Черт… Только неизвестно еще, что из этого получится. Пока его шкура в порядке, хоть и в дырах, но… В глазах у меня темнеет быстрее, чем вечереет. И дорогу я толком не различаю, а я - за рулем.
Проехал темный и тихий автосервис, присмотревшись, - проверяют, стоят машины. Остановился в пролеске чуть поодаль, стараясь успокоиться. Нет, не должны найти. Ничего и никого не найдут. Я же и о собаках позаботился - растворители собакам нюх отобьют. Правда, собак не должны были с собой брать. Это я так - для страховки, из осторожности. В конце концов, я с немцами дело имею… вернее дорогу я немцам перешел. А с ними надо всегда начеку быть - их попробуй недооцени. Достойные враги… и друзья - достойные. И весело с ними всегда, и дело никогда не стоит.
Подыхаю просто. Еще и нервничаю попусту. Знаю, что нельзя нервничать, оставаясь на месте, а все равно. Здесь же я не в простой засаде выжидать вынужден… здесь возле моей Агнешки ищейки рыщут. Снова адреналин нахлынул, и я готовлюсь сердечный приступ получить.
Глава 53
Глаза поляка чуть прояснились, мои - чуть замутились, так что мы с ним теперь на равных оказались.
- Ян, ты в порядке?
- Нет.
- А я…
- И ты - не в порядке. Войцех, а что с парашютом?
- А что?
- Ты сказал, что не открылся вовремя…
- Что, правда? Сказал?
- А то…
- Да это еще ничего… Раз как-то ветер был, к дороге сносить стало, а возле стояла стена… Так меня на стену занесло - встал на ней, а тянет…
- Что, правда?
Войцех усмехнулся.
- Правда…
- Стропы срезал?
- Да, с трудом… Думал, все… головой о бетон и…
Я прикурил сигарету - сунул в рот Войцеху, прикурил еще - зажал в зубах… и судорожно сцепил руки на руле.
- Пронесло, Войцех… А я раз… Да не важно…
- А ты где служил?
- Да я на границе…
- И как?
Усмехнулся в свой черед.
- Да задавался я страшно.
- Это за тобой водится.
- Верно, до сих пор водится. Раз я… В общем, вижу на снегу следы - вроде двое границу пересекли и в одном направлении двинули. Думал за ними ходу дать, а присмотрелся - неправильно нагрузка распределена. Один след вперед ведет, а другой - назад, только задом наперед. В общем, вышло, что один человек границу перешел и задом наперед вернулся, меня сбивая.
- Ничего себе…
- Я, конечно, орден на груди увидел и вперед тайком - только меня и видели…
- И что, выследил его?
- А то… Погнался за ним… за наградой, вернее. Плюнул на все и на чужою территорию рванул.
- Думал о том, что победителей не судят?
- Вроде того. Стоит, в общем, сарай кривой в снегу, следы к нему ведут…