- Ты жаден не до вещей, а до людей, Ян. Мы с тобой берем себе людей, а не простые предметы. Мы не желаем никаких вещей, мы желаем одних людей, Ян.
Я молча кивнул - что правда, то правда.
- Насчет меня вы верно подметили, пан. Но ваше пристрастие к машинам выглядит искренним.
- Мы можем править людьми, можем вершить их судьбы и будущее, Ян. Но мы обречены на вечные мучения. Наша жажда власти всегда неутолима. Ведь мы никогда не становимся всевластными. Отсутствие лишь одной вещи лишает нас всевластия, но она - недостижима, Ян.
- Что за вещь, пан?
- Никто никогда не любит нас.
- Я с вами не согласен.
- Люди могут любить наш разум, наше тело, но душу - никогда. Ни честный человек, ни подлый "пес" никогда не полюбит жестокого "волка" - его холодную и жадную душу. Ты молод, Ян, но ты поймешь с годами, как желаем мы недоступной нам добычи, как жестоко гложет нас голод, как беспощадно жажда душит наши "волчьи" души. С годами ты иссохнешь, как я, Ян. Ты останешься один, спрячешься в глуши и окружишь себя безмолвными тварями или вещами, как я, как все мы.
- Я знаю, пан, что рано или поздно окажусь в одиночной ссылке. Знаю, что сошлю себя, коль меня никто иной не сошлет. Просто, вы старый "волк", покидающий стаю, а я - молодой одинокий "волк". Я с молода мечтаю о тайной тихой жизни. Но пока не пришло время покоя, пан. Надо нам доделать наши дела, не думая о людях и "собаках". Обойдемся мы одной нашей дружбой, ожидая должного времени одинокой тишины. Мы "волки", мы охотимся в "волчьих стаях", сторонясь людей и "собак".
- Запомни, Ян, у нас нет никого, кроме нас, - ничего, кроме нашей "стаи".
- Не думаю, что об этом можно забыть, пан.
Я рассмеялся мысленно - молча, но громко, будто в голос, будто во все горло. Пан забыл про осторожность и попал в мои зубы! Он открыт передо мной! Стоит один, как в чистом поле! А я же - снайпер, ходящий тихонько вокруг него притененными пролесками!
Пан мой - он у меня под прицелом. Поляк показал мне изъян в броне. А я заметил и запомнил. Главное, - пан признал меня. Мой клинок нацелен ему в грудь, мои клыки клацают у его горла, а он не закрыт и щитом подозрений. Но важнее, - он признался мне, что нуждается в моей поддержке. Верный знак слабости - худшей из всех, слабости духа. Он беззащитен предо мной, прося моей помощи. Пану нужна моя забота - что ж, я позабочусь о нем. Только не, как о друге, а, как о враге. Ведь он мой враг - враг моей страны. Игорь Иванович прокрадется следом за мной на все секретные склады старого поляка, проследит моими глазами все его опасные связи и проникнет моими стараниями во все его планы. Но все позже… Позже или никогда… Ведь пока я только и делаю, что поедаю "волчьим взглядом" чудесное видение девушки, стоящей у меня перед глазами то в прохладном тумане, то в знойном маре! Только и думаю о красавице моей!
Тяжкий выбор! Ужасно тяжкий выбор! Я еще не сделал его! Я еще только собираюсь его сделать! Но я не могу не сделать его! Я знаю, что собираюсь ступить на дорогу в одну строну! Обратного пути у меня не будет! Пойду - так только до конца, не тормозя и перед бесчисленными преградами! Только я не могу не ступить на гиблую дорогу! Не могу я преодолеть тягу к моей чаровнице! К красавице моей! Я рвусь всей силой к командиру, но меня сносит к ней - к моей замученной военными и учеными извергами девушке! Эх, Игорь Иванович, объединились, видно, в моей борьбе с собой и зверь, и человек! Набросились общими силами на бойца вашего верного! Не выстоять мне, "оборотню", под напором зверя, под натиском человека в обличье моем воинском, Игорь Иванович! Скину я на время форму офицера вашего! Облачусь в "волчью шкуру", человечьей кожей обернусь да полечу вольным ветром! Не совладать мне с собой, со службой не справиться! Ухожу я с вашей шахматной доски и иду к своему черту! А вам, Мсцишевский, в нашей партии ничью предлагаю!
Я оставил Мсцишевскому задаток и подозвал Войцеха. Пан посмотрел на бойца, как британский лорд на чистокровного коня, и перевел выжидающий взгляд на меня. Я молча согласился с паном - подтвердил коротким кивком его невысказанный восторг перед бойцом, считаемым вещью. Нет, для меня Войцех не вещь, для меня он просто - объект. Какая разница? А такая - вещь твоя собственность, а объект - собственность твоего государства, отданная в твои руки временно и не совсем.
Войцех ждет, а я ломаю голову, как расплатиться с паном. Я не задействую основной счет Яна - начальник прознает. А на другом счете Яна денег не достаточно для такой сделки. Вольф беден. Так что с ним вопрос не стоит. Вебер достаточно обеспечен. Но его денег достанет только на дорогу и документы. А деньги Вебера все только для таких трат. Мне ведь девушку через границу переправить трудно будет. Надо будет ей документы достойные справить, найти транспорт, подыскать прибежище, приставить к ней надежного бойца. Ларсена и Вайнера я впутывать не должен. Так что ничего у них брать не буду. Придется добыть деньги на стороне - начать с нуля, с чистого счета.
- Войцех, подбрось меня к Франкфурту.
- Некогда мне, Ян… Дела у меня еще…
- Знаю я твои дела - подождут они тебя. Не так уж далеко. Давай, Войцех. К ближайшему входу в подземку. Поехали.
Пан окинул своего бойца повелительным взглядом, приказывая подчиниться мне. Вот и все - Войцех передан в мое распоряжение. Правда, пока на определенное время. Но скоро он весь станет моим - станет служить мне одному.
Глава 18
Поднял голову, прикрывая глаза от противной мороси. Ненадолго солнце проглянуло, а вот дождь зарядил, видно, на весь день. Направил "волчий взгляд" на муравейник - только не на лесной и не на подземный, а на городской. Высотная стекляшка не просто вздымается в хмурое небо, но и отражает его, сливаясь с ним. Это здание похоже на меня - оно подделывается под окружающее пространство и исчезает в нем. Оно не невидимо, но незаметно. Небоскребы - подобные мне безликие охотники, пожирающие безымянные жертвы, проходящие через них в никуда из ниоткуда несчетными полками.
В здание вползает столько же серых теней, сколько и выползает. Люди с серьезными лицами, одетые в строгие костюмы, выходят из машин, переключают линии связи, показывают пропуски - сотни людей… одинаковых людей.
Мысленно усмехнулся и свернул в переулок. Осторожно снял прежде срезанную и ныне аккуратно подклеенную пломбу. Переступил лазерный луч сигнализации. Ступил в темноту подвала, направился к тайнику. Здесь, в простенке, меня ждет такой же строгий костюм, как у всех служащих высотной стекляшки. Он подчеркнет серьезность моего лица, и я - стану таким же сотрудником центра, как остальные.
Засветил экран, проверил проходимость сигнала, подключаюсь к линии…
- Швед, выкладывай готовую открывалку.
- Что, еще одну? Еще одну на сегодня? Сопьешься, Охотник…
- Без обсуждений.
- Ясно.
- И поторопись с решением главной задачи. К вечеру результат нужен.
- У тебя точно запой, Охотник…
- Без обсуждений. Только так тебя мои дела стороной обойдут. Держи язык за зубами. Не нужны мне на попойке непрошенные гости. Ясно?
- Ясно. Незваных гостей можешь не опасаться. Ты не нервничай только…
- Не нервничаю я! Спокоен, как никогда! Конец связи.
Просунул руку в темень, застрявшую в простенке. Крючок вешалки, скрежеща, соскочил с ржавого гвоздя. Клочья паутины накрутились на руку и потащились за ней на свет, покидая стенную прореху. Полиэтилен захрустел, слетая с дорогого пиджака на припыленные плиты пола. Достал обломок зеркала и надел парик с подходящей для дела длиной волос - клерки так коротко, как я, редко стригутся. Сбросил на лоб несколько темных прядей, затемнил брови, затер пудрой бледные шрамы на лице и засмотрелся на свое отражение. Красавец!
Пошел к выходу, но задержался у порога. Обернулся к зеркалу, вернулся. Провел перчаткой по отражению. Я предстану перед ней в ином виде, но я понравлюсь ей, красавице моей, - с первого взгляда. Я всем нравлюсь, когда мне это нужно.
Только хватит любоваться собой - пора открывать себе любимому счет в банке… вернее, искать человека, счетом которого я воспользуюсь.
Глава 19
Я присмотрелся к этому зданию. Приметил, что постоянные сотрудники проходят пропускной пункт, чиркая кодом карты по таблоиду турникета и наскоро показывая пропуск сонному охраннику. Автомат лиц не различает и людей не распознает. А охранник спокойно пропускает всех, кто покажется ему знакомым. Пройти просто. Достаточно попросить зажигалку у курящего около входа человека, взять его пропуск, прикрыть рукой его запечатленное на пропуске лицо и махнуть пропуском перед охранником. Главное, - уверенно идти вперед. Тогда пройдешь всегда и везде. Тогда тебя не заметят, не остановят на тебе внимания и не остановят тебя. Нет, меня не выделят, не отличат от других - таких же знакомых и привычных.
Я стараюсь стоять к камерам спиной, но не постоянно - иначе незаметно не пройти. Надо скрываться ненавязчиво. Подходя ко входу, наклоняю голову чуть ниже положенного простому клерку и прячу глаза. Прошу у приличного человека с некоторым сходством со мной прикурить. Роняю папки. Он, как порядочный немец, помогает мне их подымать. Я, как такой же порядочный немец, рассыпаюсь искренними изысками речи. Отхожу в сторону, выпускаю дым из угла рта и взираю на пропуск наивно отзывчивого клерка. Посмотрим, как его зовут… вернее, как зовут меня. Томас… Сойдет.