- На, смотри, мне по барабану, что там. Вдруг там денег туча, расстроюсь еще, обидно будет подыхать.
Кэп открыл кейс, покопался в его нутре, вытащил какие-то бумажки и внезапно расхохотался. "Ну, все, - подумал Гвоздь, - двинулся напарник".
Кэп тем временем, продолжая смеяться, медленно поднялся и пошел к двери, держа в руке магнитную карточку...
Три месяца спустя. Схрон где-то в Зоне отчуждения.
Кэп сидел за столом и, неспешно, протирал детали разобранного "калаша".
- Да, Володя, отличный схрон у нас получился, - сказал ему Гвоздь, перебирая консервы на стеллаже, - Хорошо, что ты тогда Амиру про ключ не сказал.
- Честно говоря, я забыл про него на радостях, а потом как-то не с руки было. Давай-ка, брат, стронций из себя выведем, конца Выброса долго ждать, – ответил Кэп, откладывая в сторону ветошь.
Простая история
Гуля, сука, сдал с потрохами! Сидит в углу и на меня не смотрит, говнюк этакий. Я ведь его приятелем считал, жрачкой делился, хабаром; пару раз его жопу из таких ситуаций вытаскивал! А он тварью оказался...
- Еще раз спрашиваю: где свои "бабки" держишь? Не будь дураком: скажешь - отпустим, ну а не скажешь - опустим! - здоровяк ухмыльнулся, радуясь собственной шутке. Два его приятеля заржали в полный голос, даже Гуля мерзко хихикнул.
Отпустите, как же, ищите дураков.
- Нет у меня ничего! Все домой к тетке отправлял да на мелкие расходы у торгаша держу тысчонку. Если бы были бабки, давно уж свалил бы отсюда.
По глазам вижу - не верит. Правильно делает, только хрен я вам скажу. Может, не сразу, но пришьете - к бабке не ходи. И дернуло меня так вчера нажраться! Халява прельстила. Теперь понятно, почему Гуля таким щедрым оказался, трижды сука! Если выкарабкаюсь...
Мощный удар в лицо крошит зубы, валит на пол. Начинают "месить" ногами, торопятся, удары получаются несильными, но приятного мало. Сажают на ящик. "Нет ничего" - говорю, сплевывая кровь и зубную крошку. Снова здоровяк бьет, на этот раз в ухо. Валюсь на пол, в голове звон, ударов уже не чувствую.
Главный поднимает за грудки, дышит перегаром и луком в лицо. Прижимаюсь к нему всем телом, под гогот: "слабак, как баба тискается!" сползаю на пол и начинаю тоже смеяться. Назвать деспота деспотом всегда было опасно. А в наши дни настолько же опасно назвать рабов рабами. Здоровяку, видать, приглянулась моя "натовская" разгрузка, он ее сразу и напялил, даже содержимое карманов не проверил. Мне она тоже нравится: под левой лямкой очень удобный кармашек, я там "эфку" держу...
Показываю этим уродам большой палец - на нем запальное кольцо. Жаль, средний показать не успею. Пять, шесть...
Павел ТОРУБАРОВ
Рожденные в СССР
Новогодняя ночь всегда прекрасна! Даже если валит снег, даже если мороз, даже если ветер задувает под одежду... Все равно, она прекрасна. Это – сказочная ночь! Когда часы бьют полночь, может случиться чудо. Пусть небольшое, но обязательно необыкновенное.
Наступающий год обещал быть интересным. А как же иначе – год Тигра, как-никак! Тем более, покровительствующая стихия – огонь! Огненный Тигр – это вам не Земляной Кролик. Будет весело!
Праздник вступил во владение городом: в каждой квартире пахло елкой, мандаринами, салатом оливье и сырокопченой колбасой. Жители весело проводили Старый Год, выслушали ежегодное обращение Генерального Секретаря ЦК КПСС, поздравившего народ с очередной победой коммунизма, и под бой кремлевских Курантов с криками и смехом открыли загодя купленные и дождавшиеся своего часа бутылки шампанского. "Советское" звонко хлопнуло пробками и шипя полилось в подставленные бокалы. Потом, вторя Курантам, люди звонко чокнулись парадным хрусталем. Наступил Новый Год.
"Голубой огонек" и "Ирония судьбы" заглянули с экранов во все дома. Кто-то остался смотреть давно полюбившиеся передачи, но большинство празднующих шумными компаниями высыпали на улицы Припяти. Новогодняя ночь радовала жителей молодого украинского городка: небольшой морозец, приятно пощипывающий щеки, легкий снежок и полное безветрие. В такую погоду, особенно - в Новый Год, грех сидеть дома. Праздничная иллюминация, искрящиеся снежинки и общее веселье придавало силы. На высоких крышах шестнадцатиэтажек по улице Лазарева ярко светились гербы СССР. А на юге, плохо различимые в темном новогоднем небе, перемигивались красные огоньки на трубе ЧАЭС.
Жители гуляли по ночному праздничному городу. На реке собрались любители покататься с горок. Шум, смех, веселая возня, игра в снежки, санки, снегокаты, люди – все слилось в огромную веселящуюся кучу-малу.
- Серега! Привет, дорогой! – мужчина в цветастой ГДРовской куртке радостно облапал похожего на снеговика человека, только что скатившегося с горы. – А я думал, ты дежуришь сегодня!
- Сашка! Ты?! – "снеговик" бодро отряхнулся и тоже обнял товарища. – Нет, не дежурю. Ты когда вернулся?!
- Да вот только днем прилетел. – радость встречи, подогретая алкоголем, заставила Александра оторвать своего друга от земли и закружить в веселом вихре. – Представляешь, говорили, что Киев не принимает! Вылет задержали!– продолжил он, поставив Сергея на утрамбованный снег. – Я думал: все, в аэропорту буду Новый Год встречать, или в самолете. Но, ничего, успел. С аэропорта на частнике сюда. Как раз успел. Слушай, совсем эти автомобилисты озверели – "полтинник" и "четвертной" отдал. А то ехать не хотел!
- Ну ты даешь! – Сергей потянул друга за рукав, и мужчины отошли с трассы саночников, пролегавшей рядом с ледяным спуском. – Вот ты буржуй! Но, все равно – молодец! Твои-то где?- он поискал глазами на горе. – Не вижу что-то!
- Да вон же они! – Александр показал рукой на склон. – Глаза протри! С твоими наверху стоят!
- А чего стоят? – Сергей, увидевший, наконец, семью друга, замахал руками и закричал: - Катитесь к нам!
- Иришка боится. – ответил за своих Александр.
- Ну, сейчас мы им поможем! – Сергей опрометью бросился вверх по склону, ловко уворачиваясь от санок.
Вскоре оба веселых семейства стояли на горе.
Из копошащейся у ног взрослых кучи детишек вынырнуло розовое девичье лицо в обрамлении вязанного шерстяного шлема.
- Дядя Сережа! – вслед за лицом из свалки рук, ног и полушубков выбралась девчонка лет пяти и радостно полезла обниматься.
- Иришка! – Сергей поднял девочку на руки. – Ух ты! Какая ты большая стала! Пошли с горки кататься!
- Не-е-е… - девчонка замотала головой и попыталась выбраться из рук взрослого. – Не хочу.
- Да ладно тебе!- Сергей одной рукой покрепче сжал извивающуюся дочку своего друга и плюхнулся на картонку, валявшуюся тут же. – Поехали-и-и-и! – и понесся, сопровождаемый детским визгом, вниз по ледяному склону, высоко задрав ноги.
Вслед за ним скатились и оставшиеся на горе Александр с женой Анной, жена Сергея Олеся и их восьмилетний сын Иван. Внизу оба семейства перемешались и упали в снег.
Когда они разобрались, кому принадлежит эта рука и та нога, то уже все были похожи на снеговиков.
- Ну что? Пошли к нам? – проговорил Александр, вытряхивая снег из пышной шевелюры. – Мне дядька киршвайсер прислал! –и, видимо чтобы предложение выглядело более заманчивым, добавил: - Настоящий!
- Киршвайсер? – Сергей сделал круглые глаза. –Откуда?
- Оттуда! – хитрой подмигнул Александр и показал на свою куртку. – Наш ответ НАТО! Варшавский Договор, друг ты мой ситный, это тебе не Монголия.
- А мне дядя Валера на Новый Год куклу прислал. – звонким голосом вклинилась в разговор Иришка. – Она глаза закрывает и "мама" говорит.
- Правда?! – Сергей сгреб девчонку в охапку и поднял над головой. – Ну, пошли куклу смотреть!
Вскоре шумная компания ввалились в квартиру, что располагалась в одной из тех самых высоток с гербом.
- Ну, буржуи! – одобрительно проговорил Сергей, обозревая стол, накрытый в "большой" комнате. – Как есть – буржуи! Икорка, балычок, колбаска… Тоже дядька прислал? Из Варшавского Договора?
- Не… - протянул Александр, растирая подмороженные на горке щеки. – "Я через завсклад, через завмагазин достал дифисыт!"
- "Ты попробовал – ясык параглатил!" - весело подхватил гость. – Вчера показывали, между прочим! Смотрел?
- А то! Ну, давай, быстренько по маленькой дернем, пока женщины детишек пользуют. – предложил Александр и налили в рюмки киршвайсера из квадратной бутылки. Друзья чокнулись.
- Будем! – произнес тост хозяин дома и отправил содержимое рюмки в рот.
- Гадость-то какая! – притворно скривился гость. – Как ты это пьешь?
- Под хорошую закуску. – ответил Александр и протянул другу кусок балыка. – Вот под эту.
Пока мужчины выпивали и закусывали, из прихожей доносился гомон и смех, сменившиеся вскоре плеском воды и детскими повизгиваниями.
Через некоторое время оба семейства сидели за столом. Женщины подняли бокалы с "Хванчкарой", мужчины – рюмки с киршвайсером, дети – стаканы с пенящейся "Лесной ягодой".
- Ну, за нас с вами! – Александр поднялся, произнося тост. – И за х-х-х-х с ними!
Взрослые весело переглянулись, но сдвинуть бокалы не успели, потому что в разговор опять влезла егоза-Иришка:
- Папа, а что такое "Х-х-х-х"? – девчушка смотрела на отца голубыми доверчивыми глазами. – А, пап?
Под этим взглядом мужчина немного засмущался, поняв, что сболтнул лишку. Но, как любой родитель профессионально, нашелся:
- Потом скажу.