Свет дня совсем померк, и темнота еще больше усилила панику. Вспыхнувшие лампы осветили кровавый хаос в лагере. Только когда Бардов, начальник экспедиции, начал отдавать распоряжения через громкоговоритель, порядок немного восстановился: медики занялись пострадавшими, а солдаты тем временем подготовили к бою орудия.
Прожектор осветил темную массу всадников у оврага.
- Огонь! - яростно закричал командир. - Уничтожить их!
Его последние слова потонули в грохоте залпа. К небу поднялись клубы дыма и пыли, и орудийный гул разнесся по бескрайней равнине.
Защитники лагеря так и не успели понять, что стремительная лобовая атака была лишь отвлекающим маневром. Основной удар всадники нанесли с противоположной стороны, обрушившись на лагерь, как цунами…
- Закрыть люки! - приказал дежурный пилот, нажимая на кнопку включения пневмозамков. В рубке космического корабля он находился в относительной безопасности, но, видя на экранах, что происходит внизу, продолжал бессознательно давить на кнопку.
Ревущая лавина нападавших перехлестнула через заграждения. Некоторые животные упали, и их затоптали вместе с всадниками. Но следом накатывались новые и новые волны атакующих: они затопили весь лагерь, сея смерть и разрушение.
Пилот включил корабельную связь.
- Говорит второй офицер Вейкс. Я спрашиваю, есть ли на корабле кто-нибудь старше меня по званию? - он вслушался в молчание, а когда заговорил снова, голос его звучал приглушенно и неясно. - Отзовитесь все по очереди, офицеры и рядовые, начиная с машинного отделения. Радист, записывайте.
Нерешительно, один за другим, отзывались голоса, а Вейкс, включив главный экран, смотрел на бушующую внизу ярость.
- Семнадцать! Это все, - радист не верил сам себе. Он протянул список пилоту, и тот, бегло взглянув на него, потянулся к микрофону.
- Я принимаю командование. Приготовиться к взлету.
- Мы не можем помочь им? - робко спросил кто-то.
- Помогать некому, все погибли. Оставлять здесь корабль, к тому же почти без экипажа - самоубийство. Один из экранов вышел из строя… и второй… Они разбивают камеры и привязывают что-то к опорам. Не знаю, смогут ли они нас задержать, и проверять не собираюсь. Старт через 65 секунд!
- Они все сгорят в огне наших двигателей, - радист сжал кулаки.
- Нашим уже все равно. А что касается этих, то чем больше - тем лучше.
После взлета корабля остался дымящийся круг. Но как только раскаленная почва немного остыла, по пепелищу двинулись всадники. Казалось, их бесчисленным полчищам не будет конца - из темноты появлялись новые и новые отряды…
Глава II
- Глупо позволить птице-пиле ранить себя, - сказал Бруччо, помогая Язону динАльту стянуть через голову металлизированный свитер.
- Глупо стараться принести мир на эту планету! - ответил Язон приглушенным голосом и, сняв свитер, поморщился от боли. - Я как раз наливал суп, и тарелка помешала мне вовремя выстрелить.
- Всего лишь поверхностная рана, - определил Бруччо, осматривая красную царапину на боку у Язона. - Пила прошла под ребрами, не задев их. Твое счастье.
- Ты имеешь в виду - счастье, что я не убит? Ты когда-нибудь слышал о птице-пиле в кают-компании?
- На Пирре всегда следует ожидать невероятного. Даже дети знают это.
Бруччо принялся смазывать рану обеззараживающим средством, и Язон крепко стиснул зубы.
Раздался щелчок, и на экране появилось обеспокоенное лицо Меты:
- Язон, я слышала, ты ранен.
- Умираю!
Бруччо громко воскликнул:
- Ерунда. Поверхностная рана, 14 сантиметров в длину, яда нет.
- И все? - спросила Мета.
- Да, и все, - с огорчением подтвердил Язон. - Литр крови и килограмм мяса: ничего особенного - обычная заусеница. Что мне надо сделать, чтобы заслужить хоть немного сочувствия? Лишиться ноги?
- Если ты лишишься ноги в бою, можешь рассчитывать на сочувствие, - холодно сказала Мета, и экран потемнел.
- Хватит! - резко сказал Язон, надевая свитер. - Не нужно понимать меня так буквально. Да, я знаю о теплых чувствах, которые питают ко мне пирряне. И я улечу с этой милой планеты, не раздумывая и пяти минут.
- Ты улетаешь? - спросил Бруччо с некоторым проблеском интереса. - И по этому поводу сегодня собрание?
- Не делай вид, что ты расстроился. Постарайся сдержать свое нетерпение до трех часов, когда соберутся все остальные. Я не признаю любимчиков, кроме себя самого, конечно, - и, прихрамывая, Язон вышел.
"Приходит время перемен", - подумал он, глядя сквозь высокое окно в периметре на смертоносные джунгли за стеной. Очевидно, несколько ячеек уловили его движение, ветки ближнего дерева наклонились вперед, и шквал ядовитых шипов ударил в прозрачный металл окна. Язон настолько привык ко всему этому, что даже не моргнул.
Приходит время перемен. Каждый день на Пирре - еще один поворот колеса… Выигрыш - всего лишь жизнь, а когда выпадает твой номер - это всегда смерть. Сколько людей погибло с тех пор, как он прилетел сюда?.. Кажется, он становится таким же равнодушным к смерти, как и сами пирряне.
Если на Пирре возможны какие-то изменения, то он - единственный человек, который способен их осуществить. Однажды ему показалось, что он решил проблемы этой смертоносной планеты, доказав пиррянам, что безжалостная и бесконечная война неминуемо закончится их поражением.
Но война все еще продолжалась…
Знание истины вовсе не означает согласия с ней. Пирряне, способные примириться с планетой, покинули город и ушли далеко в джунгли, чтобы избавиться от злобы, бушующей вокруг периметра. Оставшиеся, хотя и убедились, что войну породили их собственные чувства, в глубине души не верили в это, и каждый раз, бросая полный ненависти взгляд на джунгли за периметром, побуждали врага к новым нападениям.
Думая о неизбежном конце, ожидающем город, Язон чувствовал себя подавленно. Оказалось, что здесь слишком много людей, неспособных отказаться от насилия. Они стали частью этой войны, полностью к ней приспособились и не желали никаких перемен.
Но перемены необходимы. Вот только способны ли пирряне осознать их неизбежность?..
Язон вошел в кабинет Керка в 15.20, его задержало срочное сообщение, полученное по джамп-связи. На лицах у всех собравшихся было написано одно и то же выражение холодной ярости. Пиррян, вообще, отличало полное отсутствие терпения, не говоря уже о терпимости.
Пирряне… Такие одинаковые и в то же время такие разные.
Керк - бесстрастный седовласый гигант. Он лучше других умеет контролировать свои чувства, и это, несомненно, следствие частого общения с жителями других планет. Его надо убедить в первую очередь, потому что если воинственное пиррянское общество в принципе способно признать какого-либо вождя, то таким вождем может быть только Керк.
Бруччо… его ястребиное лицо никогда не покидает выражение недоверия и подозрительности. Врач, исследователь и эколог в одном лице; единственный авторитет в области пиррянских форм жизни - он просто обязан быть подозрительным. Но, в конце концов, Бруччо ученый, и его можно убедить фактами.
Рес - вождь корчевщиков, людей, успешно приспособившихся к жизни на смертоносной планете. Язон рассчитывал на поддержку этого человека, хотя бы потому, что Рес не испытывал той ненависти к Пирру, которая переполняла остальных.
Мета… Родная и любимая. Женщина, не уступающая по силе любому мужчине. Страстно обняв, она может ненароком сломать какую-нибудь кость. Знает ли она, что такое любовь? Или ей просто нравится обладать инопланетником Язоном динАльтом? Он обязательно выяснит это, но не сейчас. Сейчас Мета так же нетерпелива, как и все остальные, а ее реакция так же непредсказуема, как реакция любого пиррянина.
Язон прикрыл дверь и натянуто улыбнулся.
- Всем привет, - сказал он. - Надеюсь, вы не думаете, что я нарочно заставляю ждать себя?
Он быстро прошел на середину комнаты, не обращая внимания на хмурые лица собравшихся.
- Я уверен, вам будет приятно узнать, что я разбит, разорен и тону.
Их лица прояснились - они обдумывали услышанное: только одна мысль одновременно - в этом весь пиррянин.
- У тебя миллионы в банке, - сказал Керк. - И нет никакой возможности их проиграть.
- Когда я играю, я выигрываю, - с достоинством сообщил ему Язон. - Я разорен, потому что потратил все свои деньги. Я купил космический корабль, и сейчас он находится на пути сюда.
- Зачем? - вопрос Меты выразил общее недоумение.
- Я покидаю эту планету и беру с собой тебя и всех, кого смогу.
Язон отлично понимал, что сильно рискует. Хорошая или плохая (а на самом деле - худшая в Галактике), эта планета - их родной дом; дом неуютный и опасный, но все-таки свой, и другого у них нет. Он должен подать свою идею в самом выгодном свете, если хочет убедить этих людей. Необходимо увлечь их и заставить забыть обо всем остальном.
- Я нашел планету, еще более смертоносную, чем Пирр.
Бруччо засмеялся с холодным недоверием, остальные закивали, соглашаясь с ним.
- Предполагается, что это должно нас привлечь? - спросил Рес, единственный из присутствующих пиррян родившийся за пределами периметра, и поэтому не разделявший их любви к насилию. Он угадал, и, ободренный этим, Язон подмигнул ему.
- На этой планете обитает самая опасная из всех известных форм жизни. Представьте себе существо еще более быстрое, чем шипокрыл; еще более злобное, чем рогатый дьявол; еще более упорное, чем когтистый ястреб - и перечню этому нет конца. Я нашел планету, где постоянно живет это создание.
- Ты говоришь о человеке? - спросил Керк, как обычно сообразивший быстрее других.