* * *
В каюте на подвесе горит масляный светильник, тускло освещая людей и предметы. На корабле нет ни электричества, ни даже керосина. Анюта спала, широко раскинув руки по постели. Духота дня ещё не сменилась прохладой ночи, ставни окон каюты раскрыты и из них слабо веет дуновение морского бриза. Анна сидит возле окон на широкой скамье, спиной опираясь о перегородку капитанских штульцев и не отрываясь смотрит, на затухание зари в вершинах дальних гор. Рядом, наслаждаясь прохладой, дремлет Ноки. Юля, сидя за столом посередине каюты, доканывает вечернего барашка. Кости и остатки трапезы горкой возвышаются на деревянном подносе посередине стола. Вероятно, девушки только что поужинали.
Ярослав подсел к Анне, осторожно спросил:
- Ты на меня в обиде?
- Нет, - тихо ответила та, по–прежнему не отводя глаз от живописно искрящихся голубовато–золотистых вечерних вершин.
- Зачем тогда сбежала? Наверное, знаешь, насколько опасно путешествие, и сколькими близкими людьми я рискую. Не хватало ещё тебя.
- Знаю, но мне так скучно в огромном пустом доме, где, кроме лошадей, коров, ослов и аборигенов, никого не осталось, - Анна импульсивно взмахнула рукой, будто отгоняла мысль, как назойливую муху. - Станислав Тимофеич всё время на службе, Людмила в поместье и даже заноза–эльфийка спряталась у себя в тереме. Мне оставалось лишь спать или подгонять в работе туземцев. Ни то, ни другое не по мне.
- Не уж–то не найти работы по душе? - искренне удивился Ярослав. - У нас огромное хозяйство.
- Там без меня хватает командиров. Дела поместья сейчас в руках жены Станислава. Она всем заправляет. Из мужчин в доме лишь младшие Хвербекусы и то до полудня пропадают на полях. Как стали Вы уходить в учебные плавания, дом опустел.
- И ты…
- Решила не тянуть кота за хвост. Перед отплытием спряталась на корабле, тем более среди тюков с пенькой схорониться не составляет труда.
- Как погляжу, ты с собой прихватила много вещей? - спросил Ярослав, указывая на тюки, до сих пор лежащие в каюте. - Как пронесла?
- Ходила дважды.
- А охрана?
- Пускать меня на корабль никто не запрещал, пронесла под видом твоих и спрятала среди тюков.
- Следовало бы наказать охрану, да не за что… Хоть сам себя наказывай…
- Я с вами поплыву?
- Нет, не проси, - твёрдо отрезал Ярослав.
- Я хочу со всеми!
- Хорошо, что тебя быстро обнаружили, и можно вернуться. Один–два дня ничего не решают.
Анна, ничего не говоря, отвернулась.
До сих пор молчаливая Юля встряла в разговор.
- Правильно решил. Только тебя нам здесь не хватало. Море не для слабонервных.
Анна метнула в сторону подруги острый взгляд.
- Наверное, поэтому ты в последнее время столько ешь, нервы успокаиваешь. Смотри - лопнешь.
- Я? - искренне удивилась Юля, вскинув брови. - Ем?
- Ты!
- А что, нельзя?
- Располнеешь, некрасивая станешь.
- Что…о?
- Ярослав тебя разлюбит…
Видя, что девушки готовы поцапаться, он постарался остановить начинающую заводиться Анну, положив свою ладонь на её руку.
- Ничего, - заметил он весело, - на реях жирок сойдёт. Глядишь, к концу пути станет намного стройнее.
Глава 6
Утром застали на рейде неизвестный корабль. Возможно при постановке на якоря, в темноте не заметили. Впрочем, чужаки точно также проспали Палладу. Когда рассвело, они увидели что на рейде не одни, опустили весла и замахали руками, всем своим видом давая понять о желании подойти ближе. Ярослав, глядя на приближающийся с виду обычный корабль, спросил Ибирина.
- Стоит ли подпускать? Не лучше поднять якоря и уйти в море?
В ответ Ибирин пожал плечами:
- Я не вижу вооружённых людей, похоже обычный купец.
- Чего же ему от нас надо?
- Затеять торговлю или сообщить что–то важное.
Пока корабль маневрировал на вёслах, Ярослав рассмотрел судно: с виду типичное беспалубное, по размеру близкое к "Палладе" или чуть меньше. Его нос высоко загнут кверху, сзади две кормы с таким же высоким подъёмом и перекладиной на высоте пояса человека. Между ними медленно поворачиваются кормовые рулевые весла. Груз от непогоды закрыт кожаными дублёными тентами.
Ярослав насчитал на борту незнакомца восемь матросов и скомандовал:
- Ибирин, оставь на палубе восемь своих людей, остальным спуститься в трюм и не показываться. В трюме всем вооружиться и быть готовыми к бою.
Лишние спустились вниз, а под палубой началось неожиданное оживление, возня и приготовления. Течение помогло чужаку приблизиться, и с расстояния в пятнадцать метров, человек с его борта прокричал:
- Я Хадид–торговец, - старался обратить на себя внимание один, по виду обычный бородатый матрос.
Судя по замызганной одежде, грязному, видавшему виды хитону и всклокоченной бороде, дела у торговца далеко не лучшие. Осмотрев корабль, на котором негде спрятаться, да и худосочная фигура кормчего не вызывала сомнений, Ярослав разрешил пришвартоваться.
Когда корабли с лёгким стуком сошлись, а матросы бросили и закрепили швартовы, Хадид, ступив на палубу "Паллады", учтиво поклонился Ярославу, без всяких сомнений найдя хозяина корабля, тем более что в этот момент он не был в полном вооружении, а лишь подпоясан мечём.
- Оуна наватаро уважаемый, - сложив руки в приветственном жесте, молвил торговец.
Не успел Ярослав сложить руки в ответном жесте, как Ибирин возмутился фамильярности гостя:
- Как ты смеешь так обращаться к знатному воину. Разве не видишь, перед тобой великий Дхоу индлингов!
Хадид испугался, мелко закланялся.
- О! Прошу простить меня неразумного, от старости и великих трудов совсем ослеп, не увидел тебя. Прости великодушно, Оуна наватаро Дхоу.
- Оо! - отвечал уважительно Ярослав, делая приветственный жест. - Не надо извинений, уважаемый торговец, мой кормчий слишком строг к тебе. Не надо восхвалений. Я обычный вождь маленького народа, затерянного среди песков времени и пространства. Ответь мне, что ты хотел спросить или поведать или показать свой товар?
- Дхоу! Я скромный торговец, хочу предложить осмотреть товар, возможно, что–нибудь заинтересует, и уважаемый Дхоу почтит меня покупкой.
- Хорошо, давай посмотрим, - согласился Ярослав, спускаясь за борт корабля.
Борт "Паллады" после перестройки оказался в среднем выше бортов обычных местных кораблей. Матросы уже сняли кожаные тенты с товаров, уложенных на дне в живописном беспорядке. По первому впечатлению здесь всё, что может пожелать душа небогатого поселенца: плуги, бороны, сельхозинвентарь, но количество не большое (два–три лемеха, десяток борон, кузнечный инструмент). Так же обстояло дело с тканями, едва четверть предложения составляла вновь пошитая одежда: туники, хламиды, плащи и шляпы. Остальное ношеные вещи различной степени дряхлости. Тот же процент металлолом в отношении вещей новых или отремонтированных. Одним словом, не корабль, а лавка старьёвщика. Имелось даже битое стекло в отдельно стоящей корзине. Ярослав, взяв в руки обломок когда–то изящной стеклянной вазы, сочувственно спросил:
- Вижу, дела Ваши, уважаемый Хадид, идут далеко не блестяще?
- Не то слово, Оуна наватаро, - сокрушённо кивая головой, согласился старик, - но жаловаться - грех, благодаря помощи предков свожу концы с концами.
- К сожалению, мне Вас порадовать нечем. Всё это нам не нужно.
Зенон с Ибирином, молчаливо глядя с высоты фальшборта на корабль, заваленный хламом, наконец, не утерпели, и младший из братьев сказал:
- Дхоу наватаро, пора бы в путь, здесь нет ничего полезного…
- Оуна наватаро, - немедленно перебил его торговец, обращаясь с вызовом, - а что бы ты хотел?
- Кхе, - крякнул в ответ Ибирин, - он спрашивает, что бы я хотел. Да ты от рождения не видал таких вещей…
- А всё же? - не унимался торговец.
Братья переглянулись.
- Железный нагель.
Торговец задумался, и Ярослав уже подошёл к борту, чтобы подняться на "Палладу", когда Хадид воскликнул:
- Есть! Есть железный нагель, - бросился к куче металлолома и после откидывания мешающих предметов извлёк из–под самого дна пруток железа толщиной в полтора пальца, - во! - поднял над головой.
Со стороны агеронцев, наблюдавших за сценой с надстроек корабля, раздался дружный смех и реплики:
- Это же кочерга!
- Зато какая кочерга! Из самого храма в Ругоне. Можно сказать, святая! Сколько даров богам она приобщила к горнему миру…
- Не бреши, - отмахнулся Ибирин, - такими кочергами пробивают опоку в домнах.
- Клянусь предками, она из храма в Ругоне. Если сделать из неё нагель или другой такой гвоздь, корабль приобретёт в своём теле талисман и защиту богов.
- Ха, - гаркнул Ибирин, не веря в слова торговца.
Другие матросы, в свою очередь, смотрели на кочергу иначе, чем кормчий. Менее искушённые в жизни и более доверчивые, они с большим трепетом относились ко всякого рода приметам, поверьям, артефактам, в том числе и к разным святым предметам. Следует отметить, что "Паллада" уже имела на своём борту деревянную ступень из храма в Витри и небольшой якорь, сделанный из камня разобранного храма где–то в горах Риналя. Говорили, он держит лучше, чем все другие вместе взятые. Обе реликвии были тщательно подписаны и достались современному экипажу вместе с кораблём. По этой причине, не обращая внимания на слова Ибирина, матросы уже тащили заначку, чтобы сложиться и выкупить кочергу. Даже Зенон взглянул на брата осуждающе.