- Инга Миллер. Что делать с телом? Вы можете нас вывезти в ближайшее время.
- Пока нет.
Судя по голосу, Ванесса поняла, что с ней говорит уже Зорич.
- Второй, что нам делать с телом? Нести его за собой?
- Не стоит. Похороните так, что бы ящеры не нашли его.
- Это просто. Бросить в муравейник, и за час от него не останется ничего. Боюсь, только, что такой метод вызовет упадок духа у моих солдат.
- Да, ты полностью права. Похорони ее, как полагается солдату, с почестями. Только могилу замаскируй получше. Ванесса, мы сделаем все, чтобы вытащить вас с планеты.
- Полковник, то есть, господин генерал, может, этого как раз не надо?
- Как это?
- Бросьте нас тут, не стоит цена каких-то трех сотен распутных девок жизни семи миллионов землян. Стартуйте, а потом мы покажем этим ящерицам, что мы умеем делать не только детей.
- Не говорили глупостей, капитан Райт. Мой приказ - оставаться живыми и невидимыми. Ванесса - вспомни, как нас тогда эти же твари зажали на Балканах. Ты помнишь бои в Дальних пещерах?
- Да. Такое никогда не забыть.
- Тогда казалось, что выхода нет. Но мы нашли его, мы выжили. Так что держись. У нас все еще впереди.
- Хорошо, мы попробуем выжить.
Она отключила рацию, подошла к своим солдатам, оглядела измученные, потрясенные лица своих бойцов.
- Так, солдаты, хватит раскисать. Умереть, рано или поздно, придется всем, и, слава богу, никто не увидит своего трупа со стороны.
- А как же светлый туннель? Свое тело со стороны? - Робко спросила одна из девушек. Райт отмахнулась.
- Ерунда все это. Я умирала дважды, но не видела никакого туннеля. Берта и Лоран - ройте могилу. Остальным разделать жука, запастись мясом. Растянуть тенты и начать жарить мясо установленным на минимальную мощность бластером. Тащить его в сыром виде опасно, эти насекомые твари чуют запах крови за много миль. Третий взвод, собрать все гильзы и утопить в червячной норе.
Через полчаса тело Инессы Миллер, завернутое в палатку, положили в вырытую яму, полную воды, закидали землей. Ванесса сказала короткую речь.
- Она погибла сегодня, завтра так же внезапно может погибнуть любой из нас. Но мы все должны честно и до конца исполнить свой долг - ради будущих поколений, которых нам еще надо нарожать. Берегите себя - девушки. И - вперед!
Они отошли от захоронения метров на сто, когда и так еле заметный бугорок могилы резко осел, и провалился. Земляной червь учуял запах свежей падали и пришел за своей законной долей.
В это время на линкоре во всю шло приготовление к хитроумной операции, разработанной штабом. Собственно, идею подал Соболев. А перед этим после многочасовых, мучительных обсуждений, казалось, что все уперлось в полную безнадежность.
- Мы не можем даже дернуться из-за этого эсминца. А эсминец мы не можем уничтожить потому, что пострадает и линкор. Тогда нас накроют всем флотом. Просто замкнутый круг какой-то, - подвел итог Луи Фиш.
- Это все потому, что у нас нет сигарет, - со злостью сказал генерал Клебанов. - Был бы табак, сразу бы до чего-нибудь додумались. Майдачный, Валерка, - генерал перешел на русский язык, - давно надо было синтезировать какой-нибудь заменитель курева. Чем вы там занимаетесь? Фигню всякую делаете!
- Если бы вы изобрели табак, то сейчас тут бы нечем было дышать. Дымина стояла бы такая, хоть топор вешай, - устало сказал Соболев
- Да, курить хочется - как из пушки, - согласился сам Майдачный. - Я тут недавно во сне реально курил "Мальборо". Даже почувствовал его вкус.
- "Мальборо"? Может "Приму"? - поддел его Клебанов. Ученый не возражал.
- Я бы не отказался сейчас бы и от "Примы".
- А я от "Винстон", - сообщил Маккормик, уловивший суть разговора русских.
- А я больше всего в пору кадетства любил "Кэмел". Потом бросил, - понял и поддержал тему Райт.
И в ту же секунду в голове Соболева мелькнула та самая, единственно реальная мысль. Его соседи еще обсуждали преимущества уже несуществующих сортов сигарет, а он затаил дыхание, стараясь не спугнуть эту самую, невероятно простую и столь реальную идею.
"Завеса, дымовая завеса… Отвлекающий маневр".
- Все! Я, кажется, придумал, - сообщил он.
- Что придумал, Саша, чем нам заменить табак? - Пошутил Зорич.
- Нет, как раскрутить эту ситуацию. Только шансов, что все сойдется опять же очень немного.
Он долго и подробно рассказывал собравшимся о своей идеи. Все молчали несколько минут, потом Райт сказал: - Сложно. Обломиться может в любой точке. Но… Надо попробовать. Как вы там, русские, говорите: "Чем черт не шутит…"
- Пока Бог спит, - закончил цитату Клебанов.
И вот сейчас на Ковчеге полным ходом шло массовое переселение народов. В очередной раз Курт Манштейн утрамбовывал отсеки. За эти полгода какие-то из них уплотнились до полной загруженности, другие, наоборот, наполовину опустели. Все было в этом желании человека видеть в соседях своих земляков, с одним языком, и даже, желательно, из одной местности. И вот теперь Курт забивал эти дыры народом с одного из эсминцев. Сто тысяч человек переходили на новое место жизнеобитания. Все это сопровождалось всеобщим недовольством и массой конфликтов.
- Господин генерал, сколько можно! - Кричала на Курта дама лет сорока с неврастеническим лицом. - Меня переселяют с места на место уже четвертый раз за полет! Я не успеваю привыкнуть к одним соседям, как нас всех снимают, и тащат в другой конец этой чертовой железяки.
Ее тут же прервал мужчина, выглядевший довольно забавно. На нем был свежепошитый, еще не обмятый камуфляж, но на бритой голове, черная шляпа хасида.
- Это что! Вас переселяют просто так, а нас, десять человек правоверных иудеев, подселяют в отсек, полный арабов! Вы что, генерал, хотите, чтобы у нас началась третья мировая война?
- Третья мировая уже закончилась, эта будет четвертая, - устало пошутил Манштейн. - Хорошо, если вы не хотите к арабам, то вот там другой адрес. Запоминайте: сто сорок пять, пятьдесят шесть, двадцать.
- Спасибо, генерал. Можете же, когда хотите.
- Не за что. Посмотрим, как вы теперь уживетесь с армянами, - пробормотал Манштейн вслед хасида.
На опустевшем эсминце во всю шел монтаж нового оборудования. Весило оно не очень много, в большей своей части было самодельным, а значит и весьма невзрачное. Смотревший, как люди Майдачного возились с этими коробками, Фазиль Фатахов скептично спросил их начальника: - А эта куча электронного хлама не откажет в самый нужный момент? А то будет как в той сказке.
- Какой сказке? - Не понял его Майдачный.
- В той самой: "Голый король".
- А, нет, не должно. Главное, чтобы питание не отказало.
Ученый отвечал несколько не впопад. Он понимал, что капитан первого ранга готовиться к своему последнему рейсу, и это его спокойствие словно тисками сжимало горло Виктора. Слишком он привык к этому человеку, чтобы вот так, лично, готовить его к запланированному самоубийству.
Между тем разведчики Зорича готовились к своей самоубийственной миссии. Наставлял их Душан Зорич.
- Это план эсминца хинков. Ваша цель вот - рубка управления. Добраться до нее будет нелегко. Надо будет пройти как минимум сто пятьдесят метров, десять палуб вверх, тринадцать дверей. По идее они должны быть открытыми, в других случаях - принцип открывания такой же, как и у наших дверей - клавиатура сбоку. Код подберем, это не проблема.
- Сколько нам нужно будет там продержаться? - Спросил невысокий человек с седыми висками и спокойными манерами школьного учителя.
- Минут сорок.
Горан Дриндич, последний, оставшийся в живых ветеран, прошедший с Зоричем с самого начала Балканских войн, спокойно кивнул головой.
- Хорошо, продержимся.
- Потом можете уходить. Вы выдернем вас с помощью тарелки, - пообещал Зорич. - Примерно через полчаса.
Дриндич с улыбкой отрицательно качнул головой.
- Нет. Не надо, это лишнее. Я не думаю, что к этому моменту кто-то из нас будет еще живым. Но мы выведем его из строя, за это я ручаюсь.
Сербы начали одеваться. Сначала шло теплое термобелье, затем блестящий костюм "невидимки". Потом шло оружие, в большинстве своем трофейное, хинков. И было много гранат, особенно свето-шумовых.
Когда Зорич отошел в сторону, к нему тут же обратился Сашко Билич.
- Господин генерал, почему я не иду с ними? Это из-за того, что я слишком молод?
- И из-за этого тоже. Ты нам нужен здесь.
- Здесь я буду только наблюдать за боем, а там я могу помочь. Я не хуже их воюю. Разве не так?
- Ты лучше всех, - признал Зорич. - И моложе. Поэтому ты и остаешься.
Душан похлопал парня по плечу.
- Не лезь в пекло, Сашко. Ты еще навоюешься.
- Но Горан болен! У него рак, это знают все.
- Вот поэтому он и вызвался идти сам. Кстати, у остальных пяти человек его команды нет никого из родных.
- У меня их тоже никого нет.
- Как же нет? А я?
Билич растерялся.
- А что вы?
- Я думал, что ты мне уже как сын родной. Кстати, сынок, почему ты вчера не был учебе?
Сашко, как и многие, сейчас проходил ускоренный курс офицерского училища.
- Я думал, что сейчас все отменяется.
- Нет, наоборот. Мы всегда будем действовать в цейтноте, так что, нам не готовить офицеров? Чтобы завтра же был на лекциях.
"Не говорить же ему, что он наша надежда, наше будущее. Умирать ему еще рано", - подумал Зорич, глядя на рыжий затылок удаляющегося по коридору Билича.
Когда до часа "Ч" оставалось совсем немного, Зорича вызвала рубка.
- Генерал, у нас плохие новости с планеты. Там идет бой.