На другой день нашли в ельнике странные, невиданные следы. Размером и очертаниями они походили на человечьи, но без пальцев, и пятка от ступни отделялась резким, крутым изломом. Две твари здесь прошли, одна побольше, другая - вроде подросток. Двуногие.
- Что еще за нечисть тут бродит? - пробормотал Энки. Орми присел, понюхал след.
- Похоже на кабана, но и человеком пахнет. Запах совсем не страшный.
Шли еще два дня. Видели следы мамонта, волка, болотной кынды. Однажды услыхали впереди шум - голоса людей, топот. Потом разглядели за деревьями большую толпу - человек сто, не меньше, и шагали они на восток, братьям наперерез. Орми и Энки подкрались поближе, притаились в кустах, навострили уши.
Хриплый голос выкрикивал команды:
- Не отставать! Шире шаг! Кто отстанет - кишки выпущу!
Кто-то вполголоса спрашивал:
- Далеко еще?
И ему отвечали, тоже вполголоса:
- Миль пятнадцать-двадцать до ворот. Вечером будем в Гугане.
- Молчать! - орал хриплый. - Всех без жратвы оставлю!
Отряд приблизился - Орми и Энки от удивления разинули рты. Таких людей им встречать не доводилось. Одеты они были, как водится, в шкуры, но в какие шкуры! Не обмотанные кое-как вокруг тела и схваченные ремнями, а ладно пригнанные - как будто сами люди обросли густым мехом. Ни руки голые не торчали, ни ноги. И на головах было что-то такое меховое, с завязками, на ногах - вообще невесть что, вроде кабаньей кожи. Чужеземцы несли луки, колчаны и огромные ножи из неведомого серого камня - длинные, прямые и гладкие, без единой зазубрины.
- Вот они какие, гуганяне, - прошептал Орми. - Эх, нам бы такие шкуры!
За гуганянами брели людоеды - два или три десятка. Они тащили по снегу на длинных ремнях огромный, невиданный предмет. Внизу у него что-то крутилось и мелькало, сверху возвышалась серая нелепая громада.
- Тяжеленная штука, - сказал с удивлением Орми. - А как легко ее тащат!
- Я понял! Видишь, эти круглые… что крутятся. Они-то все и везут. Ловко придумано!
Следом за людоедами и чудесным предметом опять шагали вооруженные гуганяне. Замыкал шествие мамонт. На спине у него качалось что-то вроде домика, и оттуда выглядывали головы воинов и торчали копья.
Отряд давно уже прошел мимо, а Орми и Энки все лежали в снегу и от изумления не могли ни шевельнуться, ни слова сказать.
- Велик мир, - вымолвил наконец Энки. - И ничего-то мы о нем не знаем. Пойдем, однако, дальше. Чего в снегу валяться?
Братья поднялись и вышли на тропу, протоптанную отрядом.
- По тропе легко шагать, - сказал Орми. - Не пойти ли нам по ней на запад? Прямо пойдем - в стену упремся, на восток - попадем к воротам и в Гуган, а туда нам соваться не след. За своих не примут.
- И то верно. Пойдем на запад, заодно узнаем, что гуганяне делали в лесу.
Пошли на запад. Полдня идут - лес на глазах меняется. Деревья все мертвые, голые. Свежий снег усыпан хвоей. Кругом лежат дохлые белки. В воздухе - ядовитый смрад.
- Злые места, - говорит Орми. - Не вернуться ли нам?
- Гуганяне-то прошли здесь и не померли.
- Темнеет уже. Вернемся, где лес живой, переночуем. Завтра виднее будет.
Наутро опять вошли в мертвый лес. Скоро тропа привела их к селению. Костяные дома, крытые шкурами, и землянки - обычное людоедское жилье. Братья подошли ближе. Вдруг видят - мертвец на тропе. Синее лицо, вспухшие жилы. За ним - еще один такой же, а дальше, вокруг домов, - сплошь трупы на снегу.
- Не трогай ничего, Орми. Эти люди погибли от яда. Наверное, снег отравленный выпал.
Снег и вправду был нехороший, желтоватый. Братья медленно брели между мертвецами. Вдруг один пошевелился.
- Смотри, Орми. Вон людоед еще живой.
Подошли. Человек открыл глаза, увидел их, оскалился:
- Явились… Гниль! Ухоеды вшивые. Повезло вам. Жрите нас теперь, ублюдки.
Орми нагнулся было к незнакомцу, но Энки его остановил:
- Не трогай! Отрава кругом.
- Чего испугались? Какая отрава? Жри, не бойся.
- Если не отрава, отчего вы все перемерли?
- Так… Улле пришел. Всех костогрызов к себе забрал. Не трусь, ухоед. Сожри хоть меня одного, пока во мне кровь не застыла.
- Мы не ухоеды, - сказал Энки. - Мы пришли из-за гор. И человечину не жрем.
- Жаль… А я-то думал, сейчас ухоедов гуганским ядом попотчую.
- Тебе помирать скоро, - сказал Орми. - А ты все о злодействах печешься.
Костогрыз скривил рожу, удивленно поднял брови.
- Кто ж вы такие?
- Мы дети Имира, ведем с Улле войну.
- Ух! - Людоед попытался привстать, да не смог. - Выродки?
- Выродки. Расскажи, что у вас случилось.
- Из-за вас все… Твари зловонные! Ненавижу! - Глаза костогрыза пылали огнем, лицо перекосилось от злобы.
- Брось. Мы только что с гор спустились и невиновны в вашей гибели. Расскажи, как было дело. Может, мы тогда и отомстим за тебя гуганянам.
Костогрыз перевел дух, полежал немного неподвижно, потом собрался с силами и сказал:
- Третьего дня пришли гуганяне. Окружили нас. Да мы и не рыпались. Куда… против железа и пушек.
- Железо? Пушки? Что за слова такие? - встрял было Орми, но Энки на него цыкнул:
- Погоди ты! Он, того гляди, помрет, не успеет рассказать.
Людоед ухмыльнулся.
- Не слыхали о пушках за горами? Ничего, узнаете…
- Ты продолжай.
- Похватали нас и давай пытать: не видали ли мы двух выродков. Они у гуганян в клетке жили, сбежали, перебрались через стену в лес. Пытали нас, пытали, ничего не добились. Уж мы бы сказали! Да что тут скажешь, если мы их не видели! Тогда они взяли самых здоровых мужиков - пушку тащить, самим-то неохота. Знамо дело, до дома доберутся, тут же всех и прикончат. А нас отпустили, только наказали: до утра из селения ни на шаг. Ушли. Мы сидим, не верим, что живы. Тут они и шарахнули по нам из леса. Снаряд был с ядовитым дымом. Это, слышь, новое оружие. Раньше такого не было. Раньше-то, бывало, придут гуганяне лес от людоедов чистить, начнут палить из пушек. А снаряды были с огнем и железом. Ну, на землю ляжешь, голову прикроешь можно выжить. А от дыма не спасешься. Только я вот что-то никак не помру. Когда дым повалил, я упал и носом в какую-то шкуру уткнулся. Стал дышать через мех, казалось, так легче. Может, поэтому. Дурак! Надо было полную грудь набрать… Давно бы в пустоту ушел…
- Прикончить тебя?
Лицо у костогрыза уже посинело, из горла доносился один хрип.
- Вы… выродки… не хотите смотреть… как враг подыхает…
- Ты нам не враг, в пустоту уходи! - Энки проткнул костогрыза копьем и, повернувшись к Орми, сказал: - Пойдем, брат. Надо найти тех беглых выродков. Они ведь, наверное, неспроста убежали как раз сейчас и прямо нам навстречу. Может, это нам знак от Имира. Может, мы вместе должны идти на север.
- Похоже, что так, - сказал Орми. - Только где ж их искать?
- Помнишь следы у подножия гор?
- Точно! Ведь то были люди в гуганских обмотках… А выродки бежали из Гугана.
Двинулись обратно к горам. Свернули с гуганской тропы, отыскали свои следы. По ним и пошли. Мороз стоял лютый, то и дело приходилось жечь костры, а холод все равно пробирал до печенок. Наконец добрались до тех следов. Только к ним теперь добавились еще три следа - поверх.
- Плохо дело, - сказал Энки. - Гуганяне идут за ними по пятам. Может, еще успеем на подмогу.
Побежали. Тропинка изрядно петляла и вела куда-то на восток, вдоль гор. Бежали до вечера. Вдруг увидели: впереди, между елей, мерцает костер. Подкрались неслышно. У костра сидели три воина. Угрюмые, бородатые мужики. Морды широкие, глаза как щели. Кутаются в свои чудные одежды, теснятся к огню и дрожат. Видно, не стойки к морозу. Рядом, у осины, лежали какие-то длинные ножи, луки и какая-то кривая, блестящая палка. Энки и Орми сняли с плеч луки, приладили стрелы, а сами прислушиваются к разговору.
- Домой бы сейчас, - вздохнул первый мужик. - Да на печь.
- Не скули, - отозвался второй. - Выродков поймаем - в золоте будем купаться.
- Поймаешь их!
- След совсем свежий. Завтра догоним.
Две стрелы пропели в воздухе, и два воина молча рухнули головами в огонь. Третий вскочил, схватил какой-то круглый плоский камень, закрылся им и шасть к дереву, где оружие. Орми выстрелил еще раз - стрела отскочила от камня.
- Я пойду на него, а ты заходи сзади, - шепнул Энки. И тут же прыгнул из кустов к костру с копьем в руке. Орми, не мешкая, стал пробираться через заросли кругом полянки. Гуганянин увидел Энки, схватил блестящую палку, поднял ее и направил тому прямо в грудь. А плоский камень бросил. Орми пустил стрелу и пронзил мужика насквозь. Тот покачнулся… и вдруг грянул гром. Из блестящей палки вырвалось пламя, в воздухе что-то свистнуло, и эхо трижды пророкотало в горах. Братьев охватил ужас, они упали в снег и замерли. Лежали долго. Наконец Энки подал голос:
- Ты живой?
- Живой.
Встали, огляделись. Три гуганянина лежали мертвые, а двое из них уже и зажариться успели. Братья сразу бросились к гуганскому оружию. Долго его рассматривали, нюхали, ощупывали.
- А ведь это не камень, - сказал Орми. - Должно быть, то самое железо, о котором костогрыз толковал.
- Добрые ножи. И луки получше наших. Да и стрелы.
- Узнать бы, как действует громовая палка.
- Брось ты ее… Это орудие Улле. Смердит оно страшно. А ножи возьмем.
- Давай и шкуры возьмем. В таких шкурах без огня можно зимовать!