Не задавая вопросов Катмосу, Матэйн накинул сенсорное покрывало на стул Отарена.
- Теперь сядь.
Гвардеец тупо повиновался, и Катмос протянул ему переделанный инфопланшет.
- Отарен, я хочу, чтобы ты рассказал мне обо всем, что случилось, обо всем, чего ты боялся и что чувствовал. Но, когда ты будешь это делать, ты должен играть в звездолов, - он потянулся к нему и сделал двойной щелчок по экрану. - Как тогда, когда ты был еще детенышем.
- Сэр? - гвардеец не знал, что и думать.
Звездолов запищал с упреком. Отарен не смог повторить последовательность огоньков, нажимая на экран пальцем.
- Просто сделай это, солдат, - строго сказал Катмос.
Въевшаяся в Отарена привычка повиноваться заставила его постучать по экрану. Желтый вверху, синий слева, зеленый справа, синий слева - этот застал Отарена врасплох, когда он ожидал следующий огонек внизу экрана. Наверху вспыхнул красный - Отарен едва успел удержаться. Красный - цвет опасности, нажми на него, и игра закончится. Огоньки ускорились - зеленый, оранжевый, фиолетовый - разбежались по углам, и каждый нужно было нажать один раз, прежде чем вспыхивал новый. Белый требовал двойного нажатия - это была сама звезда.
- Расскажи мне обо всем, что случилось, - повторил Катмос. - Нет, не прерывайся. Продолжай ловить звезды.
Отарен сглотнул.
- Мы с Тальвитом стреляли из мортиры.
На этот раз ему удалось выговорить на несколько предложений больше, прежде чем ужас комом встал у него в горле.
Сигнальные лампочки сенсорного покрывала горели красным. Матэйн шагнул вперед, но Катмос отстранил его, подняв руку.
Звездолов настойчиво загудел. Отарен моргнул и сфокусировался на экране.
- Извините, - промямлил он.
- Перезапусти игру, - настоял Катмос.
- Мы стреляли из мортиры, - по-собачьи повиновался Отарен, тыча в экран негнущимся пальцем. - Рейнас был наводчиком, он стоял на стене.
Катмос не запомнил, сколько фальстартов и репетиций им понадобилось. Но в конце концов Отарен наконец смог выдержать воспоминание об ужасной смерти Тальвита. Огоньки сенсоров все еще светились янтарно-желтым, но волны паники в мозгу утихли, как и бешеное сердцебиение и потоотделение. Голос молодого человека был ровным, взгляд прикован к звездолову, палец уверенно следовал за мигающими огнями.
Устройство признало его успех, издав приятный звон. Отарен поднял взгляд на Катмоса и свободной рукой вытер слезы с щетинистых щек.
- Сэр?
- Очень хорошо, гвардеец, - Катмос улыбнулся и забрал звездолов. - Теперь иди, поспи немного.
Матэйн стоял за стулом, внимательно разглядывая сенсоры. Повернувшись, он застыл - весь внимание. В дверях стоял Тирзат.
- Санитар, - отрывисто сказал комиссар. - Проводи пациента к его матрасу.
Матэйн неуверенно посмотрел на Катмоса.
- Иди, - кивнул хирург.
Когда Матэйн вывел Отарена, Тирзат вошел в хранилище и закрыл дверь.
- Что это было?
- Тело уже полечили, а это - лекарство для ума, - заговорил Катмос с большей уверенностью, чем на самом деле чувствовал. - Как сказал лейтенант, тираниды лишены разума. А мы нет.
- Какой-то несанкционированный псайкерский трюк? Лишу звания, если так, - предупредил Тирзат с более чем обычной неприязнью к псайкерам.
- Проверьте записи обо мне. У меня нет и намека на психический потенциал, - Катмос поднял звездолов. - Это вариант одного старого приема моей матери.
От этих слов в холодных глазах комиссара появилось удивление.
- Объясни.
Катмос жестом пригласил его занять свободный стул.
- На Альмавике моя мать была целительницей.
- В каменоломнях? - Тирзат присел с прямой, негнущейся спиной.
- Аварии - это такой же факт жизни, как то, что в океане тонут корабли, - Катмос пожал плечами. - Она сращивала сломанные кости и ампутировала раздавленные конечности. Потом, еще были кошмары, мучившие мужчин и женщин, которые вытаскивали мертвых и раненых из-под камней, а также преследовавшие тех, кого завалило. Это то же самое, что боевой шок Гвардии.
- Который поражает тех, кому недостает отваги, - Тирзат был совершенно лишен сочувствия.
- Можно так думать, - мягко сказал Катмос, - если не знать, что раньше человек был смелым и стойким. Мать не бросала того, о ком знала, что он сделан из настоящей стали. Она могла поклясться, что, если заставить кого-то проговорить то, что они испытали, то они смогут преодолеть страх. Когда они смогут сделать это без запинки, они снова смогут встретиться с ужасом лицом к лицу.
Тирзат без улыбки поглядел на него.
- Я жду вашего объяснения.
Катмос ненадолго задумался, как в Комиссариате делают операции по удалению чувства юмора.
- Разговорить кого-то, когда он боится, невозможно, если все, на чем они могут сконцентрироваться - это страх, - решительно сказал он. - Если занять чем-то другим их руки, их глаза, то это отвлекает их достаточно, чтобы ослабить ужас. Я не могу объяснить, почему и как - но просто знаю, что это работает. Мать задавала своим пациентам какой-нибудь ритм, чтоб они его настукивали, одну из горных песен, которые все знают, - он отложил в сторону измененный инфопланшет. - Я не знаю никакой музыки долин и побережья. Но все играют в звездолов.
Долгий миг Тирзат глядел на полевого хирурга.
- Будет ли этот парень завтра держать оборону?
- Не знаю, - честно сказал Катмос. - Но шансы на это больше, чем были ранее.
- Со сколькими людьми вы собираетесь играть в эту игру? - требовательно спросил комиссар.
- Со сколькими смогу. Почему бы и нет? - дерзко спросил Катмос. - Если она и не поможет, то разве сможет навредить?
- Если не считать, что не даст раненым спать? - прорычал Тирзат. - Нам нужно, чтобы каждый мог стоять на ногах.
- Нам нужно, чтобы каждый человек мог держать оборону, - Катмос ответил комиссару его собственными словами. - И если этот парнишка умрет, я хочу, чтобы он умер с честью, а не как трус, от вашего пистолета. А пока что, - он указал на сигнальные огни покрывала, - может, я позабочусь о ваших ранах?
- Это ничего, - на челюсти Тирзата дернулся мускул, и он поднялся на ноги.
- Комиссар, не глупите, - коротко сказал Катмос. - Как люди будут держаться без вас?
Лицо комиссара озарил первый намек на улыбку.
- Лейтенант Джептад будет выполнять свой долг.
Однако он сбросил свой китель.
Комиссар снял форменный мундир ранее. Несмотря на тренированность и ловкость Тирзата, Катмос увидел, что когти воина-тиранида нанесли несколько глубоких порезов.
- Снимите нижнюю рубашку.
Взволнованный Матэйн дожидался за дверью.
- Сэр?
- Все нормально, - Катмос взял антисептик и шовный клей. - Сейчас я его залатаю, а потом притащи мне другого с признаками боевого шока, - он сделал паузу. - Найди гвардейца по имени Ньял. Посмотри, как он там.
Он вернулся и занялся ранами Тирзата. Порезы проходили сквозь старые шрамы. Было бы легко чувствовать неприязнь к комиссару, подумал Катмос, если б не это неопровержимое доказательство его отваги. На спине у Тирзата шрамов не было вовсе.
- Ну что, могу я продолжать? - Катмос начал очищать окаймленный красным порез, распухший от тиранидского яда.
- Если бы я думал, что мы доживем до прибытия Преторов Орфея, я бы запретил это и сообщил в Оффицио Медика, - теперь улыбка Тирзата напоминала Катмосу оскал черепа. - Так как я сомневаюсь, что у меня будет шанс это сделать, можешь продолжать. Все равно.
- Вы не думаете, что мы выберемся отсюда? - Катмос сконцентрировался на том, чтобы ровно соединить края раны, нанося шовный клей. - Мы же прогнали то чудовище, разве нет? Воина-тиранида, если я правильно помню, как меня учили?
- Он тогда не победил, - произнес Тирзат сквозь стиснутые зубы. - Разум Улья отозвал его, как только то другое существо узнало, что ему было нужно. То, со щупальцами - это был ликтор, - он с удовлетворением кивнул, увидев запоздалое узнавание на лице Катмоса. - Не все тираниды - марионетки, что бы там ни говорил лейтенант.
Комиссар встал и поднял китель.
- Те, что крупнее, знают, что делают. Этот воин вернется - или придет еще что похуже - с новым планом, как одолеть нас, и за ним будет вдесятеро больше тварей.
- Что они такого узнали, что сможет им помочь? - Катмос попытался скрыть тревогу.
- Не сомневаюсь, что мы узнаем это завтра, - Тирзат пожал плечами. - Убедись, что санитары знают, что делать.
- В случае худшего развития событий, - Катмос знал, что должен сделать. Он с трудом сглотнул. - Но я все же надеюсь на лучшее.
- Лучше всего не надеяться. Тогда будет нечего бояться, - Тирзат открыл дверь и зашагал через подвал с высоко поднятой головой и расправленными плечами, излучая уверенность.
В то время, как он ожидает, что все умрут? Внезапно Катмоса захлестнула ярость. Нет. Он не желал принимать мрачное предсказание комиссара.
- Что у него было сказать? - Биньям приблизился к нему со стороны затемненной задней лестницы.
Катмос почувствовал холодок, услышав угрюмый голос друга.
- Какие новости по воксу?
- Астропат главштаба только что умер, крича о тенях в варпе, с кровотечениями из глаз и носа, - пробормотал Биньям. - Никто не знает, где Преторы Орфея.
- Что насчет других укреплений? - Катмос задумчиво посмотрел на раненых.
- Еще шесть пропали из вокс-сети, - покачал головой Биньям. - Ни слова от города Йота.
- Так что мы держимся, пока не придет помощь или пока все не погибнут, - Катмос кивком подозвал Матэйна.