Чёрные бездонные глаза Марьи источали абсолютный космический холод. И под этим взглядом я, наконец, загнал все безумные порывы поглубже. Даже она не найдёт.
Дурак ты, Лёха. На всю невидимую голову.
- Нечего тебе здесь делать. В коме ты. Забыл? - Загадочная гостья окончательно вернула меня в призрачную реальность.
Твою мать… Забыл. Хотя нет. Не забыл. Даже не знал.
- А ты откуда знаешь? - Я уже недоверчиво посмотрел на Марью. И вдруг понял, что вокруг не так уж беспроглядно темно, - скорее, сумеречно. Но, кроме этого сумрака, опять ничего нет. Чёрт побери, да что это такое?
- И сама кто?
- Конь в пальто, - красотка сердито глянула на меня. - Мог бы и догадаться уже. Давай, возвращайся. Пока я добрая.
Догадаться? О чём?
Марья снова хмыкнула, что, мол, за олух такой попался, и меня озарило.
Ёёёёёпрст… Так она… Вот теперь я действительно вляпался… Как в сказке той, что Игорь рассказывал…
Не то чтобы я не был готов к такому: к мысли о смерти как о неизбежном конце своего существования я привык давно. Но встретить Ёе лично не ожидал совсем. Мне даже в голову никогда не приходило, что Она существует вот так…
А в душе что-то натужно заныло от отчаяния. Ах ты, Лёха… Дура-ак… Нашёл, в кого влюбиться…
- А… Ты же… ну… это…
- Люди, - Марья презрительно наморщила носик, легко поняв все мои сумбурные мысли. - Столько веков, а предрассудки всё те же. Каждый раз - как впервые видят. Ничего не помнят.
- Ну, я… Да, наверно, - я не собирался спорить. Не совсем же идиот. Отпускает и ладно. А остальное… Переживу, не маленький. Дел в настоящем реале наверняка много осталось. Не соскучусь.
- А где выход?
- Где и был, - хозяйка этого места кинула на меня короткий взгляд и непонятно чему усмехнулась еле уловимо самым краешком губ.
- Люди… - повторила, чуть смягчившись. Или мне так показалось?
Марья махнула рукой куда-то в сторону. В указанном направлении стремительно светлело, и я непроизвольно дёрнулся вслед за проступающей тропой.
- Боишься уже… - в спину и с непонятной горечью.
- А не должен? - вопрос сам сорвался с языка. И тут же обернулся, испугавшись: глупость ляпнул, не обидел ли? Вдруг не отпустит. А мне - надо. Не помню зачем, но твёрдо знаю: остались ещё дела.
- Извини, я не хотел.
- Иди уже, - она устало вздохнула, а в чёрных глазах появилась грусть. И меня словно что-то толкнуло в спину. Нельзя так уходить. Совсем нельзя. Неправильно это будет.
- Прости, - я шагнул к Марье и в каком-то безумном наитии осторожно взял её ладонь. Живая и настоящая, только прохладная немного. Кожа нежная и гладкая, тонкие изящные пальцы, розовые ноготки с белоснежными кончиками. Четыре идеально ровных, округлых полумесяца. И один ослепительно-лунный кинжал, раза в три длиннее собратьев. Мизинец. Самый маленький пальчик из всех. И самый опасный. Вот так поведёт им - и всё. Нет больше комы.
Я этого даже не знал. Просто понял.
Но страха почему-то не было. Совсем. Словно в один миг я стал равным Ей. Заглянул в чёрные глаза. Чёрные, как глубокий космос. И такие же бездонные, полные тайн и загадок.
Не забыть мне её. Не смогу. И не хочу.
Моя Марьюшка…
- Прости, Марья Моревна, - бережно и осторожно коснулся губами пахнущей травами точёной белоснежной кисти. Я сам не понимал, откуда взялись жест и это обращение, как не понимал причин своего поступка. Рук я не целовал никогда, даже Маринке, даже в шутку. Сейчас я не шутил. И не боялся. Отступило даже ненормальное желание. Я искренне жалел о своей несдержанности.
- Я не хотел тебя обидеть. Ты… ты очень красивая. Я не ожидал.
- Ты забыл, - она смотрела с едва уловимой грустью. - Все забывают.
- Теперь не забуду, - с сожалением отпустил её ладонь и снова глаза в глаза. - Но мне надо идти. Я должен.
- Я знаю, - на губах печальная улыбка. - Иди.
- Спасибо, - благодарно улыбнулся Марье. - Мы ещё встретимся?
- А как же, - она усмехнулась в ответ на мой идиотский вопрос и исчезла.
Я некоторое время смотрел на то место, где она была. Ни страха, ни ужаса. Только печаль и грусть от расставания.
Марья Моревна, прекрасная королевна….
Эх, Лёха… Дурак ты на всю голову…
Иди уже, - вдруг услышал я её голос и заставил себя встряхнуться. Марья права. Мне здесь делать больше нечего.
Развернувшись, поплыл-полетел в сторону указанного выхода, попутно вспоминая, что же приключилось со мной там. И эти воспоминания мне не нравились. Слишком много вопросов возникало. И ответы я очень хотел найти.
Чем ближе становилось пятно света, тем громче и отчётливей доносились голоса.
И эти голоса оказались мне хорошо знакомы.
Пятно света распахнулось передо мной неожиданным окном в знакомую лабораторию. В первый момент я чуть не шарахнулся назад, когда обнаружил, что выход под самым потолком. Но увиденная картина оказалась чрезвычайно интересной, и я осторожно вылетел из сумрака. Выход за спиной исчез, но я не спешил спускаться вниз. Сверху открывалось на редкость занимательное зрелище: в реанимационной капсуле полного жизнеобеспечения, опутанный проводами, капельницами и датчиками, лежал худой и бледный я, а над моим телом, укрытым до самого подбородка тонкой простыней, отчаянно ругались Шармат, Семён и местное светило нейролингвистики.
Теперь я знал, чьи голоса слышал во время сканирования памяти.
Гений и Шармат. И у адвоката имелись на мой счёт особые полномочия и приказ.
Дело становилось всё интересней. Я жадно наблюдал за разборками троицы. Когда ещё представиться такой шанс разобраться в случившемся?
- Фёдор Михайлович, как вы могли такое допустить! - особист едва ли не за грудки тряс профессора. - Вы же прекрасно понимали всю важность этой информации!
- Я и сейчас это прекрасно понимаю! - местный гений в ответ яростно сверкал стёклами очков. Как ему это удавалось - загадка. - А вот этот ваш хам - нет! Это всё по его вине! Я его предупреждал, что введение препарата опасно для жизни подопытного!
- Шармат… - Семён развернулся по указующему персту гения к виновнику моей почти смерти. Больше всего особист напоминал разъярённого хищника. Адвокат, или кем он там был на самом деле, попятился, выставив перед собой в качестве защиты папку с документами.
- Семён Ми… Михайлович… Я же не специально! Я только хотел…
- Я знаю, что ты хотел, сявка! - особист рвал и метал. Никогда не думал, что он может так орать. - Так вот! Ни хрена ты теперь не получишь! Понял, щенок сопливый?!
Шармат побледнел. Очень заметно для его смуглой физиономии. Интересно, что же такое он хотел урвать на моём деле? Личную яхту? Квартиру на Земле? Дом на курортной планетке?
А ещё он боялся. Здорово боялся. И это было очень интересно. Официально он не мог и не должен был иметь с нашим ОСБ в общем и с Семёном в частности ничего общего. Однако имел. И не просто знакомство. Он действовал по указке Семёна, подводя меня под это сканирование. Теперь понятно, как ему удалось получить заявления от Шлема и Маринки.
Ещё бы те против ОСБ Чёрного Корпуса пошли.
Но зачем им это? Такая качественная и продуманная подстава только ради того, чтобы покопаться в моей памяти? Почему ждали столько времени, понятно: технологию разрабатывали. Не только ради меня, такая мозгопромывка в ЧК ох как в цене будет. Но что они хотели найти, если я сам был абсолютно уверен, что ничего такого важного и секретного не знаю?
Или… или не помню. Ведь подсознание среагировало этим своим "щаз, размечтались", хотя до этого я никаких внутренних голосов не слышал.
Ох, чёрт, во что же это я вляпался?.. Что это был за шлюп? Про какой блок они говорили?
Будь я сейчас в своём теле, голова трещала бы от вопросов.
А разбор полётов продолжался.
- Н-но я… - Шармат разом растерял всё своё красноречие и лоск. Теперь он выглядел как школьник, попавшийся на позорном списывании во время итогового экзамена.
- Ты провалил операцию, идиот, - Семён шагнул к адвокату, которого заметно потрясывало. - Ты знал, на что шёл.
- Нет! - Шармат выставил папку как щит. - Вы не посмеете! Я адвокат и не подчиняюсь вам!
- А при чем тут мы? - делано удивился особист, уже взявший себя в руки. - Ты поставил жизнь своего клиента под угрозу. Более того, ты собственноручно ввёл инъекцию препарата, которая стала для него смертельной. Статью сам вспомнишь?
- Неееет, - адвокат нервно заулыбался и мелко затряс головой. - Вы не посмеете! Это поклёп! Это наглая ложь! У вас нет доказательств!
- Неужели? - Улыбка Семёна была весьма впечатляющей. - Завещание-то он подписал. Мотив на лицо. На вашем месте, господин Зарубин, я бы подумал над собственным завещанием. Конвой!
По призыву особиста двери распахнулись. Шармат нервно сжал папку, посмотрел на моё тело и вдруг захохотал. Он смеялся громко, взахлёб, с истерическими нотками.
- Вы всё продумали, да? - Он посерьёзнел так же внезапно. - Только у вас ничего не выйдет!
Парням хватило одного взгляда, чтобы понять, кто тут лишний. Бывшему адвокату почти мгновенно завернули руки за спину, папка перекочевала к Семёну, и отчаянно упирающегося Шармата вывели из лаборатории.
Жалости к своему бывшему "защитнику" я не испытывал. Его стараниями я едва не умер. Марья, конечно, красавица, но мне и здесь пока неплохо.
Особист подождал, пока двери закроются, и обернулся к нервно курящему профессору.
- Фёдор Михайлович, я жду вашего прогноза.
Гений стряхнул пепел на пол, покосился на показания многочисленных приборов.
- Где вы нашли этого придурка, Семён Михайлович?