Все кольца, браслеты и заколки вернул я на законное место, а потом покрыл тело дерном. Прощай, Лоррейн. Все, чем ты была и хотела быть, окончилось. Недолгим вышло наше знакомство. И рассказ мой о том, как в стране, что звалась Лоррейн, я встретил женщину по имени Лоррейн, закончен… В нем отразилась вся моя жизнь, ведь я - принц Амбера, а значит, часть и соучастник всякого зла, что творится в мире, именно потому, когда я говорю о совести, кто-то внутри меня отвечает: "Ха!". В зеркалах многих суждений руки мои обагрены кровью. Я часть зла, царящего в мире и в Тени. Иногда я воображаю себя злом, которое существует, чтобы бороться с иным злом. Я уничтожаю всех Мелкиных, каких только повстречаю, и в тот Великий день, который предрекают пророки и в который они вовсе не верят, в тот день, когда мир будет полностью очищен от скверны, я тоже кану во тьму, глотая проклятия. Возможно, это случится и раньше, как я теперь предвижу. Но как бы там ни было - до того дня не умою я рук своих и не останутся они праздными.
Повернув лошадь, я отправился назад, в Твердыню Ганелона; он теперь узнал меня, но никогда не поймет.
Глава 4
Вскачь по странным и диким путям, что вели к Авалону, ехали мы с Ганелоном; по кошмарным и дивным долинам, под медной ладьей солнца, ночами, раскаленными добела и серебряными, когда в небе поблескивали алмазы и белым лебедем плыла луна.
Заря протрубила в зеленой весенней роще. Мы переправились через широкую реку, а горы впереди побелели за ночь. Я выпустил стрелу своего желания в грудь полуночи, и, загоревшись над головой, она метеором умчалась на север. Единственный попавшийся нам по дороге дракон оказался хромым и, едва завидев нас, попыхивая дымом, заковылял в сторону, испепеляя дыханием маргаритки. Стаи ярких птиц стрелками указывали нам путь, звонкое эхо от хрустальных озер повторяло наши слова. Я ехал и пел, а чуть погодя начал подпевать мне и Ганелон. Так мы ехали целую неделю; небо и ветер - все указывало на то, что Авалон теперь близок.
Когда солнце скользнуло за скалы, а день ушел в небытие, мы заночевали в лесу у озера. Я отправился искупаться, Ганелон же занялся нашим снаряжением. Прохладная вода не отпускала. И я плескался в ней, не думая о времени.
Из воды мне послышалось, что в лесу кто-то крикнул, но я не был уверен в этом. Лес и так был достаточно необычен, и что творилось в нем, меня не слишком интересовало. Все же я быстро оделся и поспешил назад в лагерь.
Подойдя поближе, я вновь услышал визг и мольбы и понял, что беседа уже в полном разгаре.
Я вышел на выбранную нами поляну. Вокруг было разбросано снаряжение и приготовленный для костра хворост.
Ганелон сидел на корточках под дубом. С одной из ветвей свисал человек.
Молодой и светловолосый - сказать что-нибудь поточнее было трудно. Сложно составить впечатление о человеке, когда он подвешен вниз головой на дереве в полутора метрах от земли.
Руки его были связаны за спиной, а подвесили парня за лодыжку правой ноги.
Он говорил, кратко и торопливо отвечая на вопросы Ганелона. Его лицо было забрызгано слюной и покрыто каплями пота. Он не висел мешком, а раскачивался взад и вперед. На щеке его была ссадина, спереди на рубашке краснели свежие пятна крови.
Я остановился, решив не вмешиваться и понаблюдать. Без причины Ганелон не стал бы трудиться, симпатией к этому типу с первого взгляда я тоже не проникся. И что бы там ни заставило Ганелона прибегнуть к подобному способу беседы, но результаты допроса были интересны и мне. Кстати, так я мог узнать кое-что о Ганелоне, моем нынешнем союзнике. А несколько минут вверх ногами едва ли серьезно повредят молодцу.
Когда амплитуда раскачиваний понемногу уменьшилась, Ганелон ткнул пленника острием меча в грудину и качнул посильнее. Кожа при этом лопнула, на рубахе появилось новое красное пятно. Тут мальчишка вскрикнул - по сложению стало понятно, что это юнец. Ганелон выставил меч вперед, чтобы тело с обратным размахом непременно наткнулось на меч, но в последний момент отдернул его, а мальчишка извивался и кричал:
- Ну пожалуйста!
- Дальше! - приказал Ганелон. - Выкладывай все до конца!
- Клянусь, это все! - вскричал тот. - Больше я ничего не знаю.
- Почему?
- Они пронеслись мимо меня! Я ничего не видел!
- А почему ты не отправился следом?
- Они были на конях, я - нет.
- А почему ты не последовал за ними пешком?
- Я был оглушен.
- Оглушен? Да ты струсил! Дезертировал!
- Нет!
Ганелон снова выставил клинок вперед и вовремя убрал его обратно.
- Нет! - закричал юнец.
Ганелон опять повторил свое движение.
- Да! - взвизгнул мальчишка. - Я испугался!
- И ты убежал?
- Да! Убежал! И с тех пор все бегу!
- И ты не знаешь ничего о том, как потом обернулись дела?
- Нет!
- Ты лжешь!
Он вновь шевельнул клинком.
- Нет! - крикнул мальчик. - Пожалуйста…
Я шагнул вперед и сказал:
- Ганелон!
Он глянул на меня, ухмыльнулся и убрал клинок. Юнец лихорадочным взглядом впился в мое лицо.
- Ну и что тут у нас? - спросил я.
- Ха! - ответил Ганелон, шлепнув юнца с размаху по мягкому месту так, что тот вскрикнул. - Вор, дезертир… и интересная история.
- Тогда спусти его, и я тоже послушаю.
Ганелон небрежно, одним взмахом, перерубил веревку. Мальчик упал на землю и зарыдал.
- Я поймал его, когда парень копался в наших припасах, и решил порасспросить об окрестностях, - сказал Ганелон. - Наш гость из Авалона, вот буквально только что.
- Что ты имеешь в виду?
- Он был пехотинцем в битве, которая произошла там две ночи назад. Во время боя струсил и дезертировал.
Юнец стал было бормотать возражения, но Ганелон пнул его.
- Тихо! - прикрикнул он. - Я просто пересказываю то, что узнал от тебя.
Мальчишка раскачивался, как краб, и глядел на меня большими умоляющими глазами.
- В битве? - переспросил я. - Кто же и с кем бился?
Ганелон мрачно усмехнулся.
- Довольно знакомая картина. Войска Авалона принимали участие в самой крупной и, возможно, последней битве с не вполне обычными существами…
- Ого?!
Я внимательно посмотрел на мальчика, и тот потупился, но я успел перед этим заметить в его глазах страх.
- …Женщины, - говорил Ганелон, - бледные фурии из какого-то ада, красивые и холодные. В броне и с оружием. Длинные светящиеся волосы, ледяные глаза. На белых огнедышащих конях, что питаются человечиной. По ночам они выходят из лабиринта пещер, что открылся в горах после землетрясения несколько лет назад, совершают набеги на селения, похищают юношей, а всех остальных убивают. Некоторые из похищенных, словно бездушные куклы, после следуют за авангардом. Это похоже на людей из знакомого нам Круга.
- Но многие из них остались живы, когда их освободили, - сказал я. - И они оказались не бездушными, а только все позабыли, как я когда-то. Странно, - продолжал я, - почему они не завалили входы в пещеры днем, ведь наездницы выходят из них по ночам…
- Дезертир говорит, что так пытались делать, - сказал Ганелон, - да только помогало ненадолго. Потом они вырывались снова, сильнее прежнего.
Лицо мальчика посерело, но он утвердительно кивнул в ответ на мой вопросительный взгляд.
- Их генерал - парень зовет его Хранителем - отражал их набеги уже много раз, - продолжал Ганелон. - Даже провел часть ночи с их предводительницей, бледнокожей сукой по имени Линтра. Уж не знаю, развлекался он с ней или вел переговоры. Но ничего хорошего из этого не вышло. Налеты продолжались пуще прежнего. Хранитель наконец решился на массированную атаку всеми силами, чтобы полностью уничтожить врага. Из этой-то битвы парень и бежал. - Ганелон указал мечом на юнца. - Вот почему конец истории нам неизвестен.
- Все это действительно так? - спросил я.
Мальчик отвел взгляд от острия меча, что Ганелон не выпускал из рук, на секунду глянул прямо мне в глаза и медленно кивнул.
- Интересно, - сказал я Ганелону. - Очень. Похоже, их проблемы тесно связаны с нашими. Хотелось бы знать, чем окончилась битва.
Ганелон кивнул, перехватив рукоять меча.
- Ну, если покончить с ним сейчас… - начал он.
- Погоди. Парень, кажется, пытался стянуть что-то из еды?
- Да.
- Развяжи ему руки. Пусть поест.
- Но он же пытался украсть у нас…
- Разве ты не говорил когда-то, что убил человека за пару сапог?
- Конечно, но там все было совсем по-другому.
- Как это?
- Я ушел в сапогах.
Я расхохотался. Этот смех взял верх - я не мог остановиться. Ганелон сперва вроде бы рассердился, потом удивился и тоже захохотал.
Юнец смотрел на нас, как на пару умалишенных.
- Хорошо, - сумел наконец выговорить Ганелон. - Хорошо. - Нагнувшись, он одним движением перерезал стягивавшую запястья юнца веревку. - Пойдем, парень, я организую тебе чего-нибудь.
И склонился над мешком с припасами, копаясь в свертках.
Мальчик схватил предложенный ему кусок и быстро и шумно зачавкал, не отрывая, впрочем, глаз от Ганелона. Если он говорил правду, у меня возникали некоторые сложности, и главная заключалась в том, что в опустошенной войной стране трудно отыскать то, что мне требовалось. И это, помимо природы здешней беды, тоже усиливало мои опасения.
Я помог Ганелону развести костерок.
- Насколько могут измениться наши планы? - спросил он.