Тут я почувствовал волчий голод, а потому отправился на поиски обеда и новостей, именно в таком порядке.
Не успел я отойти подальше от двери, как один из двух стражников, которых я запомнил с минувшего вечера, - тот, что провожал меня спать, - подошел ко мне и сказал:
- Лорд Ганелон просит вас отобедать с ним в его апартаментах, когда пробьет колокол.
Я поблагодарил, обещал непременно явиться, вернулся к себе и отдыхал на кровати, пока не настало время. А потом направился к Ганелону.
Мышцы мои начинали болеть, добавилось и синяков. Что ж, это неплохо и поможет мне выглядеть старше. Я постучал в дверь Ганелона. Впустил меня мальчик, затем немедленно присоединившийся к другому юнцу, расстилавшему скатерть на столе перед очагом.
Ганелон в подпоясанной куртке, брюках и сапогах - все зеленого цвета - сидел в кресле с высокой спинкой. Когда я вошел, он поднялся и пошел навстречу поприветствовать меня.
- Сэр Кори, мне уже доложили о ваших сегодняшних подвигах, - сказал он, пожимая мне руку. - Теперь рассказ о том, как вы несли Ланса, кажется еще более достоверным. Должен признаться, что подобной доблести от человека вашего облика я не ожидал… Не хочу, конечно, вас этим обидеть…
Я усмехнулся:
- Никаких обид.
Он подвел меня к креслу, подал мне бокал с белым вином, которое было для меня слишком сладким, и сказал:
- Глядя на вас, я мог бы решить, что справлюсь с таким одной левой… Но вы пронесли Ланса целых пять лиг да еще убили по дороге двух клятых кошек. Он рассказал мне и о каирне из больших камней…
- Как он сегодня? - перебил я.
- Пришлось приставить к нему часового, чтобы он не поднимался с постели. Этот бугай захотел было встать и погулять по замку. Господом клянусь, я не выпущу его из кровати еще целую неделю!
- Значит, ему лучше.
Ганелон кивнул:
- За его здоровье.
- За это стоит выпить.
И мы выпили. А потом он сказал:
- Если бы в моей армии все были вроде вас с Лансом, вся история могла бы сложиться и по-другому.
- Какая история?
- Да с Кругом и его стражами, - ответил он. - Вы слыхали?
- Ланс упомянул, но это и все.
Один из мальчиков обжаривал на слабом огне насаженный на вертел громадный шмат говядины; время от времени, поворачивая вертел, он поливал мясо вином. Иногда запах достигал моих ноздрей, вызывая раздраженное бурчание в желудке и ответный смешок Ганелона. Другой мальчишка отправился на кухню за хлебом.
Ганелон долго молчал. Он допил свой бокал, налил по новой. Я все еще смаковал первый бокал.
- А вы слыхали когда-нибудь об Авалоне? - наконец спросил он.
- Да, - ответил я. - Когда-то от бродячего барда довелось мне услышать такую песню: "На берегу реки благословенной заплакали мы, вспомнив Авалон. В руках мечей бесславные обломки, щиты развесили мы на деревьях. Разрушены серебряные башни, в кровавом море скрылись мостовые. Так сколько, сколько миль до Авалона? И все, и ни одной. Разрушены серебряные башни…".
- Авалон пал? - удивился он.
- Возможно, певец был помешанным. Я не знаю ничего об Авалоне. Просто запомнились стихи.
Ганелон отвернулся и молчал несколько минут, а потом проговорил дрогнувшим голосом:
- Было, было такое место. И я жил там много лет назад. Не знал я только, что Авалон пал.
- Почему же оставили вы это место? - спросил я.
- Я был изгнан правителем Авалона - колдуном, лордом Корвином из Амбера. Сквозь тьму и безумие послал он меня сюда, чтобы я страдал и умер… о, я страдал, и смерть много раз бродила так близко… Я искал дорогу назад, но никому она не ведома. Я спрашивал у колдунов и даже у плененной твари из Круга, прежде чем мы убили ее. Дороги на Авалон не знает никто. Как сказал поэт? "И все мили, и ни одной", - неправильно процитировал Ганелон. - А вы не помните имя того барда?
- К сожалению, не помню.
- А где находится Кабра, откуда вы держите путь?
- Далеко на востоке, за морем, это островное королевство.
- Есть какая-нибудь возможность нанять там отряд? Я могу заплатить.
Я отрицательно покачал головой:
- Страна невелика, вместо армии - просто ополчение, да и дорога в один конец займет несколько месяцев по земле и суше… И в наемники их не заменишь, народ не слишком воинственный.
- Тогда вы не похожи на своих соотечественников. - Ганелон еще раз внимательно взглянул на меня.
Я медленно тянул вино, а потом ответил:
- Я был инструктором королевской стражи.
- Тогда, быть может, вы согласитесь остаться здесь и позаниматься с моими воинами?
- Я останусь на несколько недель и помогу вам.
С мгновенной строгой улыбкой он кивнул:
- Печально слышать, что дивный Авалон пал… Но если это так, значит, и властелин его, должно быть, мертв ныне… - Он осушил бокал. - Значит, бывают такие времена, когда и демону не защититься… Прекрасная мысль. Выходит, и у нас есть шанс одолеть своих демонов.
- Прошу прощения, - поспешил заметить я, посчитав причину удобной. - Если вы имеете в виду Корвина из Амбера - он не умер, когда все это произошло.
Бокал хрустнул в его ладони.
- Вы знаете Корвина?
- Нет, но слышал о нем, - ответил я. - Несколько лет назад я повстречался с одним из его братьев, парня по имени Бранд. Он рассказал мне тогда об Амбере и о битве - Корвин и его брат по имени Блейз вели целую орду против другого своего брата, Эрика, защищавшего город. Блейз сорвался с горы Колвир, а Корвина взяли в плен. После коронации Эрика его ослепили и заточили в темницу под замком. Там он сейчас, быть может, и пребывает, если уже не умер.
Пока я говорил, Ганелон побледнел.
- Все эти имена - Бранд, Блейз, Эрик, - промолвил он, - я слыхал от него в былые дни. Давно ли вы обо всем этом слышали?
- Года четыре назад.
- Он заслуживал лучшей участи.
- После того как он так обошелся с вами?
- Ну, - ответил Ганелон, - у меня было время поразмыслить… и в общем не то чтобы у него не было причин поступить так со мной. Он был силен - сильнее вас и Ланса, - и умен. Иногда он даже бывал веселым. Уж лучше бы Эрик убил его сразу, а не мучил. Я не люблю его, но моей ненависти поубавилось. Чертяка заслуживал лучшей доли, вот и все.
Мальчик вернулся с корзинкой хлеба. Другой уже снял мясо с вертела и на блюде поставил его посреди стола.
Ганелон кивнул.
- Поедим, - предложил он, поднялся и подошел к столу.
Я направился следом. Во время еды мы по большей части молчали.
Набив желудок до отказа и утопив его содержимое в еще одном стакане слишком сладкого вина, я начал зевать. После третьего зевка Ганелон ругнулся:
- К чертям, Кори, прекратите! Это заражает! - И подавил зевок. - Не пойти ли нам освежиться? - сказал он, вставая из кресла.
И мы пошли вдоль стен, минуя часовых, что вышагивали каждый по своему маршруту. Завидев Ганелона, воины молодцевато приветствовали его, он отвечал дружелюбным словом, и мы следовали дальше. Так мы поднялись на стенку и уселись подышать на каменном парапете, с наслаждением втягивая в себя влажный, полный запахов леса вечерний воздух и глядя на звезды, что одна за одной появлялись на темнеющем небосклоне.
Вдалеке я как будто бы заметил колыхание морских волн. Где-то под нами завела песню ночная птица. Ганелон извлек трубку и табак из кисета на поясе, поплотнее набил ее, высек огонь. В мимолетном отблеске лицо его могло бы показаться сатанинским, если бы его рот кривился иначе. У дьявола - злая ухмылка, а у него она была слишком грустная.
А потом он заговорил, сначала медленно и едва слышно: