- По твоим словам, ты подозревал тогда абсолютно всех, пытаясь выяснить, кто же ткнул тебя в бок ножом, и, по твоим же словам, любой из них вполне был способен на подобный фокус в столь удобный момент.
- Ну и ну, - только и сказал я.
Он кивнул:
- Теперь у тебя появился еще один родственник, о котором тоже нужно подумать. Ему, возможно, недостает фамильной точности только потому, что он слишком молод и практики у него маловато.
И тут в мыслях я вернулся далеко назад, на тот молчаливый парад мгновений, что пронеслись в моей жизни непосредственно до моего возвращения в Амбер и вскоре после этого.
Глава 4
- Кто там? - спросила она, когда я постучался, и я ответил. - Минутку.
Я услышал ее шаги, потом дверь отворилась. Виала вряд ли была выше пяти футов и казалась удивительно хрупкой. Брюнетка, тонкие черты лица, нежный и тихий голосок, красное платье… Ее невидящие глаза смотрели как бы сквозь меня, напоминая мне о былой тьме, о боли.
- Рэндом, - сказал я, - просил передать, что он задержится еще чуть дольше, но беспокоиться тебе абсолютно не о чем.
- Пожалуйста, войди, - пригласила она, отступая чуть в сторону и еще шире распахивая передо мной дверь.
Я вошел. Хотя и не собирался. Я и просьбу-то Рэндома на самом деле выполнять не собирался - но почему-то честно рассказал Виале и о том, что случилось, и о том, куда он сейчас отправился. Сперва я хотел просто сообщить ей то, что уже сказал, и ничего больше. Ведь только когда мы с ним разъехались, до меня дошло, к чему, собственно, вела его просьба: вот так, запросто, он попросил меня сообщить его жене, с которой я до сих пор и десятком слов не обмолвился, что он уехал искать своего незаконнорожденного сына - того самого, чья мать, Морганта, вскоре после его появления на свет покончила жизнь самоубийством, из-за чего Рэндома и наказали, насильно заставив жениться на Виале. То, что этот брак, неведомо почему, оказался счастливым - да нет, просто прекрасным, - до сих пор удивляло всех. У меня не было ни малейшего желания вываливать на Виалу целую кучу малоприятных известий, и я, входя в комнату, судорожно пытался что-нибудь придумать.
Я прошел мимо бюста Рэндома, помещенного довольно высоко на полке слева – вообще-то я не сразу понял, чье именно это изображение. В дальнем конце комнаты я увидел рабочую скамеечку Виалы. Обернувшись, я еще раз внимательно посмотрел на бюст.
- Я не знал, что ты скульптор.
- Но это так.
Вскоре я обнаружил и другие примеры ее творчества.
- Знаешь, все очень и очень неплохо, - сказал я.
- Спасибо. Может быть, присядешь?
Я опустился в большое с высокими подлокотниками кресло, которое оказалось на удивление удобным. Сама она уселась на низенький диванчик справа от меня и поджала ноги.
- Может быть, хочешь поесть или выпить чего-нибудь?
- Нет, спасибо. Я ведь буквально на минутку. Дело в том, что Рэндом, Ганелон и я несколько сбились с пути, возвращаясь домой, а потом еще повстречались с Бенедиктом, что тоже отняло какое-то время. Но самое главное, именно в результате этой встречи Рэндом и Бенедикт были вынуждены предпринять еще одно небольшое путешествие.
- Как долго он будет отсутствовать?
- Может быть, всю ночь. Или чуть дольше. Если это сильно затянется, он, вероятно, свяжется с кем-нибудь по Козырю, и мы дадим тебе знать.
Бок у меня отчего-то разболелся, и я, прижав к нему руку, начал его тихонько массировать.
- Рэндом мне столько рассказывал о тебе, - промолвила Виала.
Я хмыкнул.
- Ты уверен, что не хочешь перекусить? Право, меня бы это нисколько не затруднило.
- Он сказал тебе, что я всегда голоден?
- Нет, - засмеялась она. - Но если все было так, как ты говоришь, то легко догадаться, что у тебя просто не было времени поесть.
- Ну, отчасти ты, пожалуй, права. Ладно, если у тебя случайно завалялся кусок хлеба, можешь дать его мне; пожевать не повредит.
- Отлично. Тогда подожди минутку, пожалуйста.
Она встала и вышла в соседнюю комнату. Теперь я мог наконец всласть почесать бок вокруг заживающей раны, которая вдруг начала свербеть. Отчасти из-за этого я и согласился воспользоваться гостеприимством Виалы; а кроме того, я вдруг понял, что ужасно голоден. Лишь позднее я догадался, что она бы все равно не заметила, что я чешусь. Ее уверенные движения, доверительная манера почему-то заставили меня совсем позабыть о том, что она слепа. Ну и отлично. Я был рад, что Виала держится молодцом.
Я услышал, как она в соседней комнате напевает "Балладу о пересекающих морские просторы", любимую песню торгового флота Амбера. Наше королевство не отличалось развитой промышленностью, да и сельское хозяйство отнюдь не было нашей сильной стороной. Однако наши суда способны были заплывать как угодно далеко в Тени и прокладывали курс между любыми точками мира, торгуя буквально всем на свете. Практически все мужчины Королевства, как благородные, так и простолюдины, какое-то время отдавали флоту. И именно сыновья самых благородных семей в стародавние времена прокладывали торговые пути для последующих поколений, бороздя моря десятков миров и нанося на карты их очертания; картами пользовались потом многие и многие сотни других капитанов. Когда-то и я участвовал в этом, хотя моя помощь, разумеется, никогда не была столь велика, как Джерарда или Каина; но и меня глубоко волновало могущество морских просторов и сила духа тех, кто эти просторы покоряет.
Вскоре Виала вернулась с тяжелым подносом, нагруженным хлебом, мясом, сыром, фруктами и графином вина. Она поставила поднос на столик возле моего кресла.
- Ты что, целый полк накормить решила? - спросил я.
- Это чтобы наверняка хватило.
- Спасибо. А может, и ты ко мне присоединишься?
- Пожалуй, возьму какой-нибудь фрукт, - спокойно сказала Виала.
Пальцы ее скользнули над блюдом, поймали яблоко, и она вернулась на свой диванчик, мурлыча все тот же напев.
- Рэндом говорит, что это твоя песня, - прервавшись, сказала она.
- Это было очень, очень давно, Виала.
- А в последнее время ты ничего такого не сочинял?
Я хотел было покачать головой, потом спохватился и сказал вслух:
- Нет. Эта часть меня… отдыхает.
- Очень жаль. Такая прелестная мелодия!
- Настоящий-то музыкант в нашей семье как раз Рэндом.
- Да, он очень хорош. Но сочинять и исполнять – очень разное дело.
- Верно. Когда-нибудь, когда все успокоится… Скажи, а ты счастлива здесь, в Амбере? Все ли тебе здесь по вкусу? Нет ли у тебя в чем нужды?
Виала улыбнулась:
- Мне лишь бы Рэндом был рядом. Он такой хороший!
Я был как-то странно тронут ее детской, восторженной манерой говорить о нем.
- Раз так, то я очень рад, - сказал я. И прибавил: - Рэндом значительно моложе нас… он, возможно, переживал многое более болезненно, чем остальные. Нет ничего более бессмысленного, чем рождение в семье еще одного принца, когда их и без того целая армия. Впрочем, в его детских горестях я не менее виновен, чем другие. Как-то раз мы с Блейзом высадили его на крошечный островок к югу отсюда, и он провел там два дня…
- …а Джерард, едва узнав об этом, отправился туда и вызволил его, - подхватила Виала. - Да, он мне об этом рассказывал. Неужели твоя вина до сих пор не дает тебе покоя? Ведь прошло столько лет!
- Так ведь и он тоже, наверно, об этом до сих пор не забыл.
- Нет, Рэндом давным-давно уже вас простил. Он об этом рассказывал как о веселой шутке. А еще он рассказывал, как вбил гвоздь в каблук твоего сапога, и гвоздь, выйдя наружу, буквально насквозь проткнул тебе пятку, стоило тебе этот сапог надеть.
- Так это все-таки был Рэндом! Черт меня побери! А я-то всегда винил Джулиана…
- Да, тот поступок действительно беспокоит Рэндома до сих пор.
- Господи, как же давно все это было… - произнес я.
Покачав изумленно головой, я снова принялся за еду, вдруг ощутив страшный голод. Виала даже несколько минут молчала, давая мне как следует насытиться. Немного утолив голод, я почувствовал необходимость что-нибудь сказать.
- Да, так значительно лучше. Значительно! - благодарно сообщил я. - Знаешь, после этой странной и полной искушений ночи, которую я провел в Небесном Городе, силы мои явно истощились.
- Получил ли ты там какие-нибудь полезные предзнаменования?
- Не знаю, насколько полезными они могут оказаться… А впрочем, лучше иметь их, чем не иметь, А тут что нового?
- По-моему, ничего. От служанки я узнала, что твой брат Бранд продолжает поправляться. Он хорошо поел сегодня утром, что вселяет надежду на выздоровление.
- Приятно слышать, - сказал я. - И, по всей видимости, он уже вне опасности.
- Похоже, что так. Но что это… за череда ужасных и странных неожиданностей, жертвами которых оказались вы все? Меня это очень огорчает. Я так надеялась, что ты, может быть, получишь какие-то указания этой ночью в Тир-на Ног-те!
- Все это ерунда, - ответил я. - Я вовсе не уверен в ценности подобных указаний.
- Но тогда зачем же… Ох, извини.
Я рассматривал Виалу с каким-то новым интересом. По ее лицу по-прежнему ничего особенного прочесть было нельзя, но правая ее рука непроизвольно сжималась и разжималась, поглаживая и пощипывая обивку дивана. Потом, словно спохватившись, Виала оставила диван в покое. Она, очевидно, была тем человеком, который уже ответил на свой самый главный вопрос и хочет только, чтобы об этом больше никто не узнал.
- Да нет, - промолвил я, - ты права: я соврал. Ты знаешь, что меня там ранили?
Она молча кивнула.