- А может, у членов вашего семейства какой-нибудь запах особый, - сказал он в конце концов, - и грифон по нему отличает уроженцев Амбера? Нет уж, спасибо, тут я пас.
- Ладно. Это не так уж и важно. Ну а что ты вообще можешь сказать обо всем случившемся?
- Из двух группировок, борющихся за право сидеть на троне Амбера, - сказал Ганелон, - сильнее та, которую представляют Бранд, Фиона и Блейз: у них, как ты сам говорил, гораздо больше знаний и возможностей воздействовать на те силы, что вьются вокруг королевства. Бранд ничего толком не рассказал тебе - разве что ты сам умудрился видеть кое-какие случаи, к которым он мог иметь отношение, - однако, согласно моему предположению, нанесенный Образу ущерб наглядно демонстрирует те средства, благодаря которым союзники этой группировки завоевали доступ в Амбер. Благодаря действиям одного или нескольких из этих союзников и возникла, например, черная дорога. Если сторожевой пес, посаженный здесь, реагирует на запах членов вашей семьи или еще на какую-то подобную информацию, заложенную во всех вас, то это значит, что он преспокойно мог сидеть здесь и не чувствовать ни малейшей потребности вмешиваться, пока творилось зло.
- Возможно, ты прав, - заметил Рэндом. - А что ты думаешь насчет способа, которым они воспользовались?
- Если хочешь, - сказал Ганелон, - я вам это продемонстрирую, но только мне кое-что для этого нужно.
- А что именно?
- Идите сюда, - пригласил он, направляясь к краю площадки, на которой горел Образ.
Я последовал за ним, Рэндом тоже. Грифон осторожно крался со мною рядом. Ганелон повернулся и протянул руку:
- Корвин, можно тебя побеспокоить? Передай мне, пожалуйста, тот кинжал, что я подобрал там.
- Пожалуйста, - произнес я, вытаскивая кинжал из-за пояса и протягивая ему.
- Ты так и не сказал, что для этого нужно? - снова спросил требовательным тоном Рэндом.
- Кровь Амбера, - ответил Ганелон.
- Не уверен, что эта идея мне по вкусу, - покачал головой Рэндом.
- Тебе придется лишь уколоть палец этим кинжалом, - сказал Ганелон, протягивая ему клинок, - чтобы капля твоей крови упала на Образ.
- И что случится тогда?
- Давай попробуем и увидим.
Рэндом посмотрел на меня:
- А ты что скажешь?
- Давай-давай! По крайней мере что-то выясним. Это действительно интересно.
Он кивнул, взял из рук Ганелона кинжал и оцарапал им кончик своего левого мизинца. Потом выдавил капельку крови, держа палец точно над светящейся линией Образа. Красная капля чуть увеличилась, задрожала и упала вниз.
И тут же там, где она коснулась узора, взвился столб дыма и послышался негромкий треск.
- Черт меня побери! - воскликнул явно восхищенный Рэндом.
Крошечное пятно на поверхности Образа уже достигло размеров серебряного доллара.
- Ну вот вам, пожалуйста! - сказал Ганелон. - Именно так это и было сделано.
Пятнышко действительно выглядело в точности так же, как и огромное пятно в центре Образа, справа от нас. Грифон, вытянув шею, издал короткий пронзительный вопль и быстро отпрянул, испуганно вертя головой и глядя на каждого из нас по очереди.
- Спокойно, приятель, спокойно, - пробормотал я, снова почесывая ему шею.
- Но что могло вызвать появление такого большого… - начал было Рэндом, а потом медленно кивнул.
- Действительно, что? - заметил Ганелон. - Не вижу никаких следов и на том месте, где только что был уничтожен твой Яго.
- Значит, кровь Амбера, - задумчиво проговорил Рэндом. - Дорогой Ганелон, ты сегодня прямо-таки переполнен различными догадками.
- Спроси Корвина, пусть расскажет тебе о Лоррейне, о той стране, где я так долго прожил, - сказал Ганелон, - там, где вырос Черный Круг. Я весьма чувствителен к воздействию этих сил, хотя знаю их скорее на расстоянии. Но их природа становилась мне все яснее с каждым вашим новым рассказом. Сейчас я знаю больше, поэтому догадки мои полнее. Спроси Корвина, хороши ли мозги у его генерала.
- Корвин, - сказал Рэндом, - дай-ка мне ту проколотую карту.
Я вытащил Козырь из кармана и разгладил. Сейчас кровавые пятна на карте выглядели еще более зловещими. И еще одно поразило меня: я не мог поверить, что это работа Дворкина, мудреца, мага, художника и наставника детей Оберона, но только сейчас мне пришло в голову, что кто-то другой оказался способен сделать нечто подобное. И хотя общий стиль казался в какой-то степени знакомым, это была не его работа. Не Дворкина. Но где же я раньше видел столь уверенную линию, не такую непринужденную, правда, как у старого мастера? На этом рисунке каждый штрих был как бы тщательнейшим образом продуман еще до того, как перо коснулось бумаги. И еще кое-что было здесь не так: некое нарочитое подчеркивание отдельных черт, как если бы художник работал под воздействием собственных старых воспоминаний или чужих описаний, а не видя перед собой живой объект.
- Козырь, пожалуйста, Корвин, - напомнил мне Рэндом.
Именно то, как он это сказал, и заставило меня колебаться. Я почувствовал, что он примерно на шаг впереди меня в опознании чего-то очень важного, и это ощущение мне совсем не понравилось.
- Не забывай: я только что по твоей просьбе чесал этого старого урода, а потом пожертвовал во имя общего дела собственной кровью, так что давай-ка сюда эту штуку.
Я отдал ему карту, и мое беспокойство усилилось, когда он, зажав ее в руке, сдвинул брови. Я почему-то вдруг почувствовал себя исключительно глупым. Неужели одна ночь в Тир-на Ног-те способна так замедлить деятельность мозга? Почему…
Вдруг из уст Рэндома посыпались проклятия; он богохульствовал так изощренно, что превзошел все, что мне когда-либо доводилось слышать за долгую жизнь воина.
Потом я спросил:
- В чем все-таки дело? Я что-то не понимаю…
- Кровь Амбера! - сказал он наконец. - Кто бы ее ни пролил, он сперва прошел Образ, понимаешь? Потом он стоял там, в центре, установив контакт с помощью этого Козыря. И когда контакт был установлен, этот гад пырнул его кинжалом. Это его кровь пролилась на узор Образа и стерла его часть, как моя.
Рэндом умолк, глубоко вдыхая воздух и словно не в силах надышаться.
- Это напоминает какой-то ритуал, - сказал я.
- К черту ритуалы! - заорал он. - К черту всех их! Один из них уж точно умрет, Корвин, я убью его… или ее.
- Я все еще не…
- Я идиот! - воскликнул он. - Как же я сразу-то не разглядел? Посмотри! Посмотри внимательней!
Рэндом сунул проткнутую кинжалом карту мне под нос, и я тупо уставился на нее. Я все еще ничего не понимал.
- А теперь посмотри на меня! - крикнул он. - Меня-то ты видишь?
Его я видел. И снова посмотрел на карту. И понял, что он имел в виду.
- Я был для него всего лишь шепотом жизни в темноте. Но они использовали для этой проклятой работы моего сына… Это портрет Мартина!
Глава 2
Стоя возле поврежденного Образа и глядя на изображение человека, который то ли был, то ли не был сыном Рэндома и погиб (а может быть, и нет?) от удара, нанесенного как бы из Образа, я мысленно совершил гигантский прыжок в прошлое, чтоб хоть на мгновение представить себе череду событий, закончившихся здесь. За последнее время я узнал так много для себя нового, что события нескольких минувших лет теперь представлялись мне совсем в ином свете, чем тогда, когда я сам был их участником. И все эти события и перемены в моем восприятии вновь как бы сместили только что открывшуюся передо мной перспективу.
Я ведь не помнил даже собственного имени, когда очнулся в "Гринвуде", в той частной клинике в Нью-Йорке, где совершенно бессмысленно провалялся целые две недели после автомобильной катастрофы. И лишь недавно узнал, что авария эта была подстроена моим братцем Блейзом, как только я сбежал из санатория Портера в Олбани. Я выудил эту историю из другого своего братца, Бранда, который, в сущности, и засадил меня в этот санаторий, использовав фальшивые заключения психиатров. В санатории меня подвергли лечению электрошоком; процедуры повторялись настолько часто, что их результаты хоть и казались довольно сомнительными, однако явно способствовали возвращению моей памяти. Очевидно, именно это больше всего и напугало Блейза, и он предпринял очередную попытку убрать меня, когда во время моего бегства из санатория прострелил в моем автомобиле парочку шин. В этот миг я как раз входил в крутой поворот над озером, и все, без сомнения, должно было закончиться весьма печально, если бы Бранд не следовал за Блейзом по пятам и не был готов во что бы то ни стало защитить свой страховой полис, то есть меня. Он тогда вызвал полицию, вытащил меня из озера и даже успел оказать первую помощь до приезда медиков. Однако вскоре после этого Бранд был взят в плен своими же бывшими союзниками - Блейзом и нашей сестрицей Фионой - и заключен в тщательно охраняемую башню где-то в Тени.
Две родственные группировки внутри нашего семейства постоянно занимались политическими интригами, устраивая друг против друга заговоры, следуя друг за другом по пятам, дыша друг другу в затылок и делая всякие гадости. Эрик при поддержке Джулиана и Каина давно готовился захватить трон, с давних пор пустовавший после необъяснимого исчезновения нашего отца Оберона. То есть необъяснимым исчезновение Оберона было для Эрика, Джулиана и Каина. А для другой группировки - Блейза, Фионы и некоторое время действовавшего с ними заодно Бранда - ничего необъяснимого в его исчезновении вовсе не было, ибо именно они специально подготовили целую сеть событий, чтобы обеспечить вступление на престол Блейза.