- Ким, мне очень нужен этот череп.
Я даже присвистнул от удивления. Вот чего я никак не ожидал от благородного ДД, так это того, что он явится ко мне с обыкновенной наводкой. О времена, о нравы, как говаривал наш преподаватель латыни.
- Ну и что? - спросил я спокойно.
- Видишь ли, ты же прекрасно понимаешь, что я категорически не способен на такого рода акции. У меня просто не получится!
- А я, по-твоему, способен? Спасибо тебе, родной! Прогнать бы тебя пинками, подумал я злобно. Скотина безрогая.
- Ким! - прочитав мои мысли, вскричала скотина. - Я не имел в виду ничего оскорбительного! Правда, я сам, не задумываясь, полез бы туда за этим черепом, но ты же можешь вообразить, что из этого выйдет!
Я вообразил, и мне сразу стало легче.
- А ты понимаешь, что толкаешь меня на банальную квартирную кражу? - осведомился я. - Мелкую такую, примитивную уголовщину?
- Нет, - быстро сказал ДД. - Это не кража.
- А что же?
- Возвращение вещи ее законным владельцам.
- Знакомому твоего деда?
- Нет! Не спрашивай меня, ради Бога, ни о чем! Это сейчас совершенно неважно.
- А на суде это тоже не будет важно? Он захлопал глазами.
- Да не будет никакого суда! Если сделать все быстро и без лишнего шума…
Забавное было зрелище - Дим Димыч Лопухин, рассуждающий о тонкостях кражи со взломом. У меня даже немного улучшилось настроение.
- Замечательно, - сказал я. - Ну и что конкретно от меня требуется? Лопухин облегченно вздохнул.
- Я все подготовил, - с этими словами он вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист плотной бумаги. - Вот, возьми, это план.
Я взял бумагу и развернул. На листе умело - сказывалась археологическая практика - был нанесен план дачного поселка с подробными комментариями. Один дом, стоявший на отшибе, был обведен красным кружком.
- Череп хранится в этом доме, - пояснил ДД. - Но где именно, я не знаю. Твоя задача, Ким, - проникнуть в дом в отсутствие хозяина, найти череп и унести его с собой.
- Одну минуточку, - перебил я. - А почему, собственно, ты думаешь, что я могу выполнить такую работу, а? У меня что, на лбу написано "специалист по дачным кражам"?
- Да нет, Ким, ну что ты, - бормотнул Лопухин смущенно.
- Может, тебе кто-нибудь что-нибудь про меня рассказывал? - вкрадчиво осведомился я. - Может, кто-то дал тебе рекомендации?
- Да, - сказал ДД, вздохнув. - Да, мне рекомендовали тебя.
- В качестве мелкого воришки?
- Нет, как человека, способного на рискованные дела.
- И кто же дал мне столь лестную характеристику? Это действительно было интересно. Люди, которых я знал по университету, как правило, не имели представления о моей работе, а с теми, кто был в курсе, Лопухин вряд ли мог встретиться на заседании Союза молодых историков.
ДД поднял на меня свои честные подслеповатые глаза и мужественно, словно партизан на допросе, ответил:
- Не могу назвать его имя.
- В таком случае говорить нам более не о чем, - сказал я с иезуитской улыбкой. - Еще мохито? Я угощаю.
- Это непорядочно, - вяло сопротивлялся ДД. - Меня просили…
- А предлагать мне грязную работу порядочно? - рявкнул я. Возможно, чересчур громко - две девицы за стойкой недовольно на нас покосились. Лопухин съежился, насколько вообще может съежиться почти двухметровая жердина. - Кто тебе наплел эту чушь?
- Кулаков, - раскололся, наконец, Лопухин. - Боря Кулаков. Но он очень просил…
Теперь все стало ясно. Ну разумеется, Кулаков, трепач и сплетник, мажор из мажоров, кошмар нашего курса. Еще в начале своей карьеры я сдуру посодействовал ему в решении одного пустякового вопроса и страдаю с тех пор неимоверно. Все слухи и легенды, которые ходили обо мне в стенах нашей альма-матер, обязаны своим появлением именно ему. Периодически он всплывает на моем горизонте, как воплощенное свидетельство моей юношеской глупости.
- Значит, Кулаков, - повторил я. - Ну и что же он еще рассказывал?
- Сказал, что ты работаешь… м-м, ну, словом, за деньги выполняешь разные деликатные поручения. Что ты известен в определенных кругах как солдат удачи. Честно говоря, я очень удивился, я ведь ничего о тебе не знал после распределения, но подумал…
- Достаточно, - перебил я. - Ладно, Дим, чего уж там. Это правда. Надеюсь, она останется между нами?
- Конечно! - заторопился он. - Я, правда, не знаю твоих расценок, но мы с дедом…
Довольно жалкое было зрелище - Дмитрий Дмитриевич Лопухин в роли моего нанимателя. Чтобы не тешить гордыню, я протянул руку и похлопал его по плечу.
- Стоп, стоп, стоп. Денег с вас я не возьму.
- Ты хочешь сказать, что сделаешь это бесплатно? - осторожно удивился Лопухин.
- Я не работаю бесплатно, Дима.
- Что это значит? - он повысил голос, как будто уже имел на меня права.
- Это значит, что я отказываюсь, - объяснил я, возвращая листок со схемой. - Да, я действительно выполняю время от времени разные деликатные и даже опасные поручения, но я не вор. Запомни, Дима - я не вор.
И не собираюсь менять свои принципы.
Он молчал и смотрел на меня глазами обиженного ребенка. Мне даже стало жаль его, и я уже совсем было собрался дать ему телефон одного профессионала, но вовремя одумался. В конце концов, его проблемы - это его проблемы. Я не благотворительный фонд.
Наконец, ДД кашлянул и поднялся из кресла. Я отсалютовал ему бокалом. Не люблю я так отшивать людей, но что поделаешь.
Он сделал несколько шагов к выходу. Остановился, обернулся и вновь навис надо мной. Шляпу забыл, подумал я.
Но дело было не только в шляпе.
- Что касается хроники Поме де Айяла…
Вот дьявол! Про книгу-то, которой он так ловко разжег мое любопытство, я непостижимым образом ухитрился забыть.
- Дед просил тебе передать… Если согласишься добыть для нас этот череп, он отдаст тебе книгу.
- А она что, у вас есть? - тупо спросил я.
- Есть, - кротко ответил ДД. - И может стать твоей. Батюшки, подумал я, и далась же им эта тайваньская пепельница!
- Так что подумай, Ким, - теперь голос ДД звучал намного увереннее. - План поселка я на всякий случай оставил тебе. Телефон у меня прежний, надумаешь - звони.
Сказал - и пошел к выходу из бара, верста коломенская, скотина неблагодарная, змей-искуситель.
Ох, как не хотелось мне ввязываться в эту историю…
ОКО ВИРАКОЧИ
Кахамарка, 1533 год
… Сверкали золотые шлемы индейских воинов в неверном свете чадящих смоляных факелов. Отсюда, с плоской крыши дворца, было видно, что долина заполнена туземной армией - багрово-золотые отблески покрывали ее, как чешуя тело дракона. Под огромной южной луной, выплескивающей поток расплавленного серебра с бархатно-черных небес, ворочалось у подножия цитадели тысячеголовое рассерженное чудовище. Ворочалось и ждало своего часа, чтобы открыть огромный зев и проглотить чужаков…
- Южане, - глухо произнес Писарро. Стоя у обрывающегося в темноту края крыши - снизу, из каменного колодца двора доносились гулкие бухающие шаги часовых, - он до рези в глазах всматривался в мерцающую огнями долину. - Их там пятьдесят тысяч, если не больше… Они не нападают и не уходят. Почему?
- Они ждут, - ответил голос из глубокой лунной тени, падающей от сторожевой башни. - И будут ждать еще долго.
- Ждут, когда мы отпустим их короля, - в голосе Писарро не было вопросительных интонаций. - Вот уже третий день, как выкуп заплачен сполна. Посланцы из их столицы уже интересовались, когда король будет отпущен.
- Но ты же не собираешься отпускать его, благородный Франсиско? - тихо спросил тот, кто держался в тени.
Он подался вперед, и на тонком длинном клинке его толедской шпаги заиграл серебряный луч.
- Если мы его не отпустим, это огромное войско сотрет нас в порошок, - Писарро положил огромную, исполосованную шрамами руку на рукоять своего меча. - Кузен Кортес рассказывал мне, как вмешательство Святого Яго спасло его отряд при Отумбе, но у него было больше людей, и противостояла ему не закованная в броню армия, а толпа одетых в перья дикарей… Даже Святой Яго не спасет нас. Стены Кахамарки крепки, но и здесь мы не продержимся больше суток. Они завалят нас своими трупами, Диего!
Диего негромко рассмеялся. Смех у него был скрипучий и неприятный; так мог бы смеяться крокодил.
- А если отпустим, нас не просто сотрут в порошок. С нас живьем сдерут наши христианские шкуры и понаделают из них боевых барабанов. Или ты думаешь, что Атауальпа и вправду решил подарить нам свое золото?
Писарро вполоборота повернулся к Диего, но ничего не сказал.
- Если мы покончим с Атауальпой, мы обезглавим империю. Армия не станет защищать мертвеца. Вспомни, Франсиско, когда мы схватили его здесь два месяца назад, корпус Руми-Ньяви снялся и ушел на север…
- И взамен тут же подошел вдвое больший корпус с юга, - оборвал его Писарро, - весь в золотых латах. Мы в ловушке, Диего.
- Южане не любят Атауалыгу, - спокойно возразил его невидимый собеседник. - А их король Уаскар задушен в тюрьме. Если мы пообещаем им вернуть трон империи законному престолонаследнику, они станут нашими союзниками.
На лице Писарро появилась брезгливая гримаса.
- Кто будет договариваться с ними? Эти проклятые язычники понимают только язык меча!