- Извините, - пробормотал я, отступая от машины. Негромко щелкнул замок.
- Садись, - сказала девушка. Видно, она была не только невнимательная, но еще и бесстрашная. - Только на заднее сиденье, там чехлы.
- Благодарствую, - растерянно отозвался я.
В салоне "Ауди" пахло кожей и дорогим парфюмом. Машина, судя по всему, была совсем новая - сиденья еще обтягивала защитная пленка. Девушка обернулась и некоторое время наблюдала за моими попытками пристроить все покусанные конечности так, чтобы не было мучительно больно.
- Тебя сразу на кладбище отвезти, или все-таки сначала в больницу?
Теперь я мог как следует ее рассмотреть. Эффектная брюнетка с точеными чертами лица и огромными синими глазами. Девушка моей мечты, сказал бы я года три назад. Но тогда я еще не был знаком с Наташей.
- Лучше в Склиф. - Я вдруг почувствовал себя абсолютно обессилевшим. Даже язык ворочался с трудом. - У меня там врач знакомый, хирург…
- Хорошо, что не патологоанатом, - хмыкнула она. Чувство юмора у нее было довольно своеобразное. - Повезло тебе, я как раз на Сретенке живу. Ну что, смертнички, полетаем?
С этими словами она втопила педаль газа и машина, взревев, рванула вперед. Меня швырнуло на обтянутое целлофаном сиденье. Водить девушку явно учил большой любитель экстрима.
Некоторое время мы молчали. Девушка - надеюсь - следила за дорогой, а я размышлял, не снится ли мне все происходящее. В ангелов, спускающихся с небес, чтобы помочь неудачливым взломщикам, я не верю. А про деньги она даже не заикнулась.
- Почему? - собравшись, наконец, с духом, проговорил я. - Почему вы меня подобрали?
- Тебе что-то не нравится? - осведомилась она, мельком взглянув на меня в зеркало заднего вида. - Без проблем, могу высадить…
- Да нет, не надо… Просто не могу понять. Вы не боитесь подвозить незнакомых мужчин, которые…
- Похожи на бомжей, попавших под асфальтоукладчик? Нет, не боюсь. Веришь - в детстве постоянно с улицы больных собачек и кошечек в дом притаскивала…
При слове "собачек" меня передернуло, но девушка, конечно, этого не заметила. "Не верю", - хотел сказать я, но тут в голове у меня мелодично зазвенели колокола, и я закрыл глаза.
И виделась мне огромная, черная, растопырившая ощетинившиеся когтями лапы собака, отпечатанная на ослепительно-яркой серебряной монете луны.
КАМЕННЫЙ ГОСТЬ
Москва, Алексеевская, 1990-е
Домой я вернулся к полудню.
Вика - так звали мою спасительницу - довезла меня до дверей приемного покоя Склифа, где трудится мой хороший знакомый Вадик Саганян, неоднократно пользовавший меня в этих стенах. Мои попытки вручить ей на память портрет Франклина успехом не увенчались - сначала она просто отказывалась, а потом пригрозила добавить работы хирургу, если я не перестану занудничать.
- Не люблю оставаться в должниках, - сказал я, не без труда выбравшись из кожаных недр "Ауди". - Я бы предложил угостить тебя кофе, но, боюсь, ты не принимаешь такие предложения от бомжей, попавших под асфальтоукладчик.
- Приведешь себя в порядок - приглашай, - фыркнула Вика. Она тоже вылезла из машины и протирала лобовое стекло тряпкой. В свете фар ее обтянутые голубыми джинсами ноги казались исключительно длинными и стройными. - Я подумаю.
Этим она меня, честно говоря, добила. Я никогда не был склонен преувеличивать силу своего обаяния, да к тому же действительно находился не в лучшей форме. Вместо того чтобы уточнить, как я смогу передать ей это приглашение, я стоял и тупо пялился на нее, пытаясь понять, в чем тут подвох. Тем временем Вика закончила протирать стекло, кокетливо помахала мне тряпкой, села за руль и умчалась. Что ж, сказал я себе, глядя на удаляющиеся габаритные огни "Ауди", вот и еще один бездарно упущенный шанс. Впрочем, если она действительно руководствовалась соображениями гуманизма, то шанс свой я использовал на полную катушку…
Мне повезло - я поймал Саганяна как раз в тот момент, когда он уже сдал свою смену, но домой уйти еще не успел. Вадик возился со мною часа полтора (он меня по-своему любит): зашил края раны, вогнал в живот и под лопатку слоновью дозу сыворотки против бешенства и столбняка, торжественно приговаривая при этом:
- И впредь не ходите по торфяным болотам ночью, когда силы зла властвуют безраздельно!
В то, что меня покусала собака, он, кажется, так и не поверил.
Когда Саганян закончил экзекуцию, часы показывали двадцать минут четвертого. Вадик заявил, что ночь все равно уже потеряна для сна, и откупорил подаренную благодарным пациентом бутылку "Ахтамара". Коньяк вкупе с сывороткой подействовал на меня, как снотворное: не помню, каким образом я вырубился, но пробуждение было малоприятным. Я пришел в себя на узкой больничной койке, стоявшей в коридоре приемного покоя. Рядом стонали и матерились свежеприбывшие клиенты института имени Склифосовского. Голова болела зверски, к тому же я чувствовал, что совершенно не выспался.
Домой я добирался, постоянно останавливаясь от приступов боли и слабости, исполненный глубочайшего отвращения к себе за свою ущербность. К счастью, оба многострадальных наших лифта работали - не уверен, что смог бы одолеть шестнадцать лестничных пролетов в таком состоянии. Я вышел и остановился перед дверью в коридор, ища ключи. "Сейчас умоюсь, - подумал я, - смешаю коктейль - и спать. И никаких больше черепов, никаких собак, никаких обезумевших бывших однокурсников, никакой работы. Спать!"
В наш коридорчик выходят двери четырех квартир. Несмотря на ранний час, одна из них, расположенная по торцу, была полуоткрыта, и в проеме маячил, ковыряя пальцем в носу, мой юный сосед Пашка. Пашке четыре года, он не по возрасту умен и образован, все-все на свете знает и частенько заходит ко мне в гости. Любимое его занятие - вот так вот торчать на пороге своей квартиры и смотреть, что происходит в нашем коридорчике. Так как место это на редкость малособытийное, торчание может продолжаться часами.
- Привет, Пауль, - сказал я, пытаясь ему подмигнуть. Он с интересом меня рассматривал.
- Привет, Ким, - отозвался он. - На тебя напали ниндзи?
Вот она, современная молодежь. Я покачал головой и вставил ключ в замок.
- Нет, Пауль, на меня напала стая диких Чебурашек.
- А-а, - протянул он разочарованно.
Он уже знает, что Чебурашек, в отличие от ниндзя, в мире не существует. В другое время я бы с ним непременно поговорил, но сейчас мне больше всего хотелось спать. Я лишь гадал, хватит ли у меня сил приготовить коктейль или же я свалюсь сразу, как только увижу койку.
Я закрыл дверь, скинул кроссовки, осторожно стянул с себя куртку и прошлепал в ванную. Некоторое время я пытался умыться, не залив водой ни одну из своих многочисленных царапин (частично они были заклеены пластырем, частично замазаны йодом, в сочетании с повязкой на ноге и на шее - зрелище, безусловно, красочное), потом понял, что это невозможно, и бросил безнадежное занятие. Промокнув лицо полотенцем, я направился в комнату, на ходу расстегивая джинсы, чтобы приступить к завершающей части своего плана (коктейль и сон) в наиболее подходящем для этого виде.
Уже на пороге я почувствовал что-то неладное - какое-то нарушение в стройной гармонии, царящей в моей комнате. Но только сделав два шага от двери, я понял, в чем дело.
В кресле (не в том, что стояло около письменного стола, а в другом, рядом с тахтой) сидел какой-то лысый тип, громоздкий и костлявый, как арматура с полуобвалившимися кусками бетона. Я машинально прострелил взглядом комнату, быстро обернулся - нет, он был один. Но и одного его мне было много.
- Задерживаетесь вы что-то, Ким, - сказал он скрипучим голосом. - Я вас с вечера дожидаюсь.
Я безуспешно высчитывал, кто это и как он мог проникнуть ко мне в квартиру. Голова после ночных приключений работала туго. Боцман, что ли, его прислал, подумал я, за людей своих рассчитаться? Нет, непохоже. Боцман бы отрядил бригаду, да и не стал бы он такие разборки на дому устраивать…
- Кто вы такой и что здесь делаете? - спросил я, поняв, что самостоятельно ни о чем не догадаюсь.
- Садитесь, Ким, - сказал он вместо ответа и хозяйским жестом указал на мою тахту. - Нам нужно поговорить.
Этим он меня завел. Я свято чту принцип "мой дом - моя крепость" и терпеть не могу, когда в моей квартире распоряжаются посторонние. Тем более посторонние, проникающие в дом в мое отсутствие.
- Нет, - сказал я ровным голосом. - Говорить мы с вами не будем. Даю вам минуту на то, чтобы убраться отсюда по-хорошему. Через минуту я вас выкину.
Я немного сомневался, смогу ли я его выкинуть в своем теперешнем состоянии, все-таки он был очень громоздкий и высокий - это бросалось в глаза, даже когда он сидел в кресле. Но в то же время он казался довольно-таки пожилым - что-то около пятидесяти, и, хотя такие мужики бывают еще вполне крепкими, реакция у них, как правило, уже не та. И потом, он действительно меня разозлил.
Минуту мы играли в молчанку, причем этот тип даже не удосужился изобразить какое-либо движение - сидел себе в моем кресле, обхватив огромными лапами острое колено. Через минуту я посмотрел на часы и сказал:
- Пеняйте на себя. Я вас предупредил.