И первым, открыв тяжелую дверь, кинулся вверх по лестнице, размахивая револьвером. А я, так уж вышло - был солдатиками вытолкнут прямо за ним. И скакал вверх по лестнице с бесполезным штык - ножом в руке. Вот блин, герой - камикадзе. Надо хоть кинуть этот ножик в кого попробовать… и прятаться куда‑нибудь. Взлетев на батарею, Балу взревел медведем, очевидно приказывая нам поскорее вступить в бой. Мне пришлось выскочить за ним - и тут сразу случилось две вещи. Во - первых, на батарее стоял довольно мерзкий и удушливый зеленоватый дымок - очевидно, от подрывных зарядов. И сразу стали слезиться глаза и пробрал кашель. А во - вторых, справа, за парапетом, я увидел тело солдата, очевидно - часового. И, главное, рядом с ним валялась винтовка. Все еще кашляя, я нагнулся, бросив под ноги бесполезный штык, и отскочив в угол, схватил винтовку, выбросил гильзу - ага, еще патрона два точно есть. Хорошо!
- Их нет тут! - откуда‑то из дыма, с середины батареи, заорал сквозь кашель, один из пехотинцев - Нет тут никого!
- Вон они, убегают! - закричал с выхода на внешнюю лестницу другой, и тут же раненным медведем зарычал Балу:
- Бееей!!!
Мы все кинулись к парапету, и увидели, как взвод диверсантов бежит к первой батарее. Нечленораздельно рыча, Балу начал стрелять из револьвера, солдаты грохнули из винтовок, свалив одного убегавшего. Я решил не отставать, прицелился, но не вовремя подступил кашель, и пуля ушла куда‑то, отхаркнулся, присев за парапет, перезарядил… С нашей, первой батареи, затрещали выстрелы, пули зацокали по сторонам, солдат у лестницы охнул и скатился вниз, выронив ружье. А едва я поднял голову над парапетом, какой‑то паршивец всадил пулю так, что мне резануло по уху каменной крошкой. Вот дрянь какая, ты подумай… Со злости очень даже неплохо прицелился, и шарахнул в спину одному из диверсантов, буквально за секунду до того, как тот скрылся бы на лестнице. Грохнулся, гад, хотя и шевелится… Впрочем, в ответ стали сыпать пулями столь дружно, что пришлось укрываться снова - оглянувшись, увидел, что остальные сделали то же самое.
- Не высовываться! - Крикнул Балу, вытряхивая гильзы из револьвера. - Нам их теперь не достать, нечего зазря подставлять башку под пулю!
Смотрелся он довольно нелепо, перепачканный уже в чем‑то, при том в парадном прикиде. Вспомнив, посмотрел на себя - и моментально скинул нахрен дурацкий нагрудник. Фыркнув, Балу принялся так же избавляться от ненужной мишуры. А я гусиным шагом пошустрил к убитому часовому - за патронами. Лезть к лежавшему на лестнице солдату не стал - там все же могут зацепить, хотя бы и рикошетом. Добрался, снял с убитого - эк его, аж три пули - портупею. Подсумок с двумя обоймами, два подсумка с патронами - шестьдесят штук всего. Ну, что ж, это вовсе не так уж плохо… Отомкнул от винтовки штык и швырнул под стену, потом чуть подумал, подобрал вобратно и сунул в ножны на поясе - мало ли… Пока я возился, Балу послал одного из уцелевших солдат, чтобы тот проверил - есть ли кто живой в казарме, или, если двери заперты - достучался и сообщил, что батарею отбили. Ишь ты… 'отбили', понимаешь. Но, для того, чтобы объяснить ситуацию запершимся артиллеристам - вполне сойдет.
Вылезли, сначала хмурые командиры орудий, с пистолетами наготове, настороженно озираясь, а узрев разгром наверху - начавшие злобно ругаться, потом вылезли и солдаты - все одетые, даже в касках, но естественно - без оружия. Эдакая глупость, однако - 'не положено!'. Хотя, конечно - если б война - карабины на всех - в казарме были бы, и патронов немного. А на такой случай никто не рассчитывал. Впрочем, оружие‑то именно на такой случай и надобно. Все как всегда, конечно. Сориентировались быстро - один пушкарь подхватил винтовку второго часового, другой - юркнул на лестницу с батареи, повозился там, пыхтя, и вынырнул - с винтовкой и портупеей убитого пехотинца. Портупею нацепил сам, а гранаты из сумок - раздал товарищам, кто без оружия был. Смотрю - и другие два пехотинца артиллеристам гранаты раздали, да и штык мой брошенный на входе на батарею - тоже кто‑то подобрал. Балу вон у одного из командиров патроны к револьверу берет - в барабан сует да еще горсть в карман. Так, ну - худо - бедно, один раз отбиться, если полезут, сможем. А дальше что? По нам пока не стреляли даже, словно потеряли интерес. С чего бы это? Высунулся глянуть, рядом выглянул Балу - нет, никто не идет на приступ. Вообще притихло все, в воротном бастионе и не стреляют уже, только с пары бойниц идет легкий дымок - гранаты, наверное, рванули внутри… Это, в общем, не очень хорошо, что не стреляют. Значит, некому там отстреливаться уже - и вариантов других нет - полсотни нападавших там, против полувзвода от силы. Кстати, а лошадей‑то не видно во дворе. Похоже, их вывели - то ли в воротах, в тоннеле астиона прячут, то ли, скорее - вывели под стену - там их тоже не достанет. Ага, а вот на нашей батарее - шевеление какое‑то. Чего это они удумали?
- Командир, никак они орудия поворачивают?
- Ах, ты ж, вурдалачья печень! - выругался тот - Они… они ж, смотри - по третьей стрелять хотят! Неужто в погреб пробились, гады? Ах, ты ж… Кабы война - там бы часовой был, а так только замок… А ключ‑то…
Он не договорил, но я и так знаю, что ключ от погреба - у того, кто старшим на батарее. Впрочем, дверь там мощная, а замок - не особенно. Потому как - иногда и самим надобно открыть, не дожидаясь ключа… такая вот, понимаешь, загогулина… Могли дверь и взломать. А внешнюю - и взорвать даже. Если пушки повзрывали - то и дверь вполне могли. Местный аналог динамита - вполне себе вещь, еще вдобавок - как наш пластит, навроде пластилина. Таким дверь вынести - раз плюнуть. А если вынесли - то, выходит, у них в руках не просто батарея, а пушки. Со снарядами. Пусть и без прицелов - прицелы в цитадели. Но прицелы‑то у пушек стандартные… А если говорить об то, что внутри форта стрелять - тут он от силы полкилометра самое большое расстояние, а с батареи до любой точки и того меньше. Тут и через ствол навести - не промажешь. И четыре шестифунтовки - это в такой крепости - очень серьезно. Тем более, что первая батарея на несколько метров повыше остальных. Да уж.
- Эх, что творят - присел рядом с Балу командир орудия - Ща оне картечь и шрапнели достанут - и все - и третью выметут и остальным жить не дадут…
- Не зуди! Сам знаю! - рыкнул Балу - Как назло, третья - с некомплектом, там они пока разберутся, сообразят, развернут орудию, да снаряды притащат… А ну! Кто с ружьем? Давай сюда - и по первой - залпом… готовы? Пли!
Мы грохнули залпом, хотя попасть было трудно - дураков там не было, никто не высовывался, а парапет по грудь, считай. Впрочем, в ответ нам тоже грохнул залп - и что самое неприятное - и с воротного бастиона тоже. Причем с бастиона густо так сыпанули - кто‑то заорал, раненный, а в нескольких метрах от меня артиллерист свалился, похоже, убитый.
- Не дрейфь, огонь, братцы! Стреляй и прячься за стену! Не давай им выстрелить! Заорал один из командиров орудий. И, показывая пример, выстрелил дважды по первой батарее. Хотя, конечно, с револьвера на триста метров - это надо быть очень большим оптимистом…
Гулко грохнул орудийный выстрел. И почти сразу же - взрыв. На третьей батарее, ага.
- Ах, ты ж, Мать - Боородицу, у душу, черэз тры пня - выругался кто‑то - Уторое орудые на трэтей! Хранатойу! У щчепки!
- Ах, твари… - протянул Балу - Ишь, значит вот как. Не картечью - а гранатой. То ли не нашли, то ли так и хотят - все разбить и сами тут с первой любой уголок достанут. Умно. Грамотные, гадюки. Чего ж там возятся наши, в казармах‑то поди всех подняли уже. Пора на штурм идти, а то потом совсем туго станет. Эй, братцы, не спи - сыпь еще раз по ним!
Мы снова, все кто был оружные, высунулись и дали залп в сторону первой батареи. И попрятались до того как прилетело в ответ. И тут же - новый звонкий орудийный выстрел. И снова почти сразу - глуховатый взрыв.
- Ещчо адно! - откомментировал снова кто‑то из артиллеристов - От хады, а? Воны так усе разобйут, усю трэтйу!
И, ведь, зараза такая - накаркал. Мы исправно, но бесполезно, дали еще несколько залпов, потеряв двоих ранеными и одного убитым от ответного огня - но, похоже, ничуть не помешали врагам. Стреляли не только мы, уже густо грохотало со всех сторон - с бастионов, от казарм, с цитадели - но стрельба кроме, разве что, как с верха бастионов - толку не приносила. А на бастионах пока людей еще мало. Просто не успели добежать - видно, как от казарм бегут к третьему, несколько человек скосили пули… С первой батареи еще дважды ахнула пушка - и третья батарея как боевая единица перестала существовать. Все орудия разбиты, и судя по всему - в расчетах немалые потери. Ну, что? Сейчас их пушкари примутся и за нас? Похоже на то… Теперь они хозяева положения.
В цитадели сдвоено бломкнуло, словно по помойному баку поленом треснули - и затем послышался характернейший, мерзкий хрипящий свист. Аж по спине дерет… но как приятно осознавать, что не к тебе летит! Четыре мины обрушились на батарею, две рванули прямо наверху, подняв султаны черно - желтого дыма, две - за ней, между батареей и бастионом. О как. Отличненько. Чего же раньше не смогли? Не успели? Или не хотели на себя ответственность брать? Приказа поди ждали. Хотя, с минометами не так все просто, а тут, вишь, с первого - и накрыли. Две полупудовые осколочные мины - это серьезно. Там сейчас - фарш. И, пожалуй, можно стрельбы не бояться - если дали накрытие - то теперь не выпустят - тут недалеко, пожалуй, ближний предел дальности - и рассеивания никакого - класть будут точно, на батарею. Вот так, ребятки, крести - козыри…