Вот тут он соврал. Да, на своём шальном веку Арсений видел немало. Но с таким столкнулся впервые. Он верил Валдаю – не прорваться. Эти собакоподобные твари опасны. Но ещё больше он верил себе. Они разорвали чиновника без единого звука – как будто это была какая-то мышь… А ведь какой - никакой, а мужик был… Даже стая волков так не сработала бы. Грызли бы долго, возились, пока не разорвали бы горло… Но – не так. Тут – серьёзней. Потому что это – не волки. Он знал. Он чуял. С другой стороны, сидеть здесь – верная гибель. От голода сдохнут. Или с катушек снесёт – нельзя при таком стрессе в закрытом помещении. Друг друга грызть начнут. Все… Да и на "черных" надежды мало. У них – пушки, а это – власть. Впрочем, это преимущество временное. Пушку он мог забрать в любой момент, - он в этом спец. Важней другое: они – бойцы. Они не станут глаза ладонями закрывать да голосить "Помогите". Они будут – воевать. И значит, пушки пусть будут у них. Пока… До утра подождём. Там – виднее.
Утра дождались не все. Часам к четырём, когда большинство пассажиров спало, в лесу началось странное движение. Арсений видел, как серые тени подбираются ближе. Он ждал. Воевать с тварями в темноте не хотелось. Он разбудил Серёгу. Хороший парень, пусть будет начеку… Валдай не спал. Молодой, он же Алик, вроде бы вздремнул, но когда Арсений приподнялся, чёрные глаза открылись. С автоматом молодой не расставался – так и сидел в обнимку. Арсений потянулся к монтировке…
Первая тварь влетела в салон неожиданно. Только что она прохаживалась около злополучной сосны, потом легко, как-то невероятно грациозно прыгнула на разбитую панель и оказалась внутри. Арсений среагировал мгновенно - влепил скотине увесистый удар прямо по оскаленной пасти. Ощущение было противное – аж в дрожь кинуло от мягкой податливости зверя… Тело шмякнулось о сосну, вылетев через дыру в лобовом стекле, и опало на землю. Что бы то ни было, убить эту тварь можно. Но это было только начало…
Следующего монстра Арсений заметил, когда ошпаренное паршивое тело, перепрыгнув панель, оказалось на уровне его головы. Реакция у Арсения была отменной, но у молодого она оказалась ещё лучше. Раздался выстрел, и мерзкая тварь вылетела наружу, лишившись половины черепа. И – понеслось…
Их было много. Окровавленный Сергей не успевал спихивать мёртвые и раненные тела наружу, ладони у Арсения горели, отбитые отдачей железа. Валдай, наскоро соорудив нечто вроде копья с ножом вместо наконечника, колол тварей на лету, распарывая мягкие тела…
Семёныч сторожил чуть дальше, выломав кусок поручня, и иногда дельно пособлял, когда очередной твари удавалось пробраться в салон. Лысого и вовсе не было видно… Доставалось всем: и монстрам, и людям. Народ защищался, чем мог. Юная Диана, как мифическая амазонка, держала на изготовке тяжёлый длинный зонт, готовясь встретится с опасностью лицом к лицу. Ольга соорудила из сумок баррикаду, приготовив на случай атаки пакетик с приправой – где-то слышала, что собаки не выносят перца. Дарья Михайловна вышла в проход, загородив его своим телом. Никто не ожидал, что эта дородная тётка не испугается жуткой опасности…
Она прорвалась. Первая, которой удалось опрокинуть Семёныча. Теперь он отчаянно отбивался от острых, окровавленных зубов. Липкая жижа капала на лицо, зловоние пасти не давало дыхнуть… "Вот и пожил"- мелькнуло в голове у бывшего тракториста, и…
Дарья Михайловна вцепилась в слепую плешивую морду, ухватилась за открытую, мокрую челюсть – и тварь взвыла, ослабила хватку, позволила Семёнычу перевернуться на живот, защитить горло… Арсений обернулся – но что он мог сделать! Там, впереди, было ещё страшнее…
- Дарья, в сторону! – орала Диана, пытаясь добраться до монстра через обширную спину женщины. Но та держала зверя, и хватка её – бывшей призёрши Беларуси по гребле – была смертельной…
Они ушли. Под утро. Валдай еле дышал. Окровавленный Арсений зализывал раны. Семёныч истекал кровью, его перевязывала измученная, дрожащая от нервного напряжения Диана. Ольга помогала Дарье. Дарье Михайловне было плохо… Ударные нагрузки остались в далёкой молодости, и теперь сердце мелко-мелко стучало, не в силах успокоится… Валидол не помогал. Глицерина ни у кого не было. Лысый снова отжил – теперь он ходил героем, но на него никто не обращал внимание. Молодой отделался легко: пару царапин. Всё же этот парень был прирождённым бойцом. А Серёге не повезло. Он всегда лез вперёд, хороший парень Серёга. Загрызли его. Вспороли живот. Мучался страшно, но такие раны… Такие раны сами по себе не заживают. Арсений откинул насквозь мокрую от крови ткань… И тут же закрыл снова. Белое лицо с огромными глазами молило, вопрошало.… И тогда подошёл Валдай, шепча что-то своё, тихонько присел около парня. Через минуту Сергей затих. Валдай быстро, как-то виновато вытер нож о край куртки и набросил на лицо лежащего чехол сидения. Вернувшись, он прошептал:
- Ему нэ больно было… Савсем чуть-чуть…
Арсений промолчал. Он отнёс окровавленное тело в самый конец салона и положил рядом с другими погибшими. Автобус-морг… Вот тебе и отпуск. Отдохнул, отвлёкся от работы, от бесконечных выстрелов, захватов, крови, необходимости просчитывать, выполнять, терпеть, принимать на себя… Устал. И, пожалуйста – сюрприз тебе, Сеня: из огня да в полымя. В Зону тебя, милого, определила судьба-злодейка. С двумя террористами и десятком перепуганных пассажиров, и делай – что хочешь! Нет, он может уйти сам. Он может выбраться - и сил, и умений хватит. Добыть себе оружие, забрать харч… Небольшой марш – бросок – и на Гомельщине. Сколько они успели проехать за этот несчастный час? Ну, двадцать километров. Ну, пусть тридцать. Где тут по лесу разгонишься-то! Три, пусть четыре часа хорошего марша. И – на родине… Там можно вызвать помощь, найти транспорт, людей… Дать координаты. Даже пусть так: поехать вместе с ними. Указать дорогу, помочь эвакуировать остальных…
Мысль захватывала. Тело болело, ныли искусанные руки, жгло разодранную голень – и очень хотелось поддаться, сделать именно так. Но он знал, что ничего из этого не выйдет. Да, для него не представляло труда выбраться. Физически он мог это сделать. В любой момент… Но… Но Арсений знал и другое. Он не может бросить этих людей. Нет у них этих четырёх часов. Не доживут они до помощи. Когда вернутся твари? Через час? Два? Через десять минут? Сколько их будет? То-то. А они вернутся…
- Никуда я не пойду. Не надо, Арсений… Пети нет, мне теперь торопится некуда. Вы лучше помощь приведите, хорошо? А ты, девочка – иди. Тебе нечего тут оставаться… Иди.
Дарья Михайловна дышала тяжело, искусанные руки лежали на груди, как будто успокаивая взбесившееся сердце. Страшную рану на груди кое-как перевязали, но кровь не останавливалась. Да, куда тут идти… Если вот теперь в больницу – так ещё может быть… Только где она, больница эта?
Диана рыдала в голос. Оцепеневшая от пережитого Женька жалась к матери… За окном серело. Нестерпимо хотелось в туалет…
К шести умер Семёныч. Тихо, незаметно умер. Видимо, так же тихо, как и жил. Арсений отнёс его назад, и, вернувшись, предложил:
- Значит, сделаем так… Кто идёт – собирайте харчи, вещи… Выходим теперь. Пока никого нет…
Алик, молчавший всё это время, не оборачиваясь, бросил:
- Есть.
- Не понял? – повернулся к нему Арсений.
Малой молча кивнул вправо. Арсений проследил за его взглядом, и глухое раздражение нахлынуло волной. Чёрт… Не везёт, так до конца. Легко они не отделаются… Там сидела тварь. Одна. Сразу заметить её было невозможно – она почти сливалась с корнями мёртвого дерева, под которым расположилась. Но сомнений не было – это было существо из тех, которые напали ночью. А они нападают стаями… Сторожит, скотина. Очень может быть, что едва они выйдут… А почему нет? Волки общаются между собой. И ночью сторожила их одна тварь. А потом появились остальные… И достать эту сволочь нельзя – далеко слишком. Если бы СВД, или хотя бы на "Обокан" оптику… Тут ведь наверняка надо.
- Дрянь дело… - вырвалось как-то само собой. Диана тут же напряглась, тревожно вглядываясь в лицо Арсения:
- Не выйдем?
- Выйдем, выйдем… Только чуток попозже. Слышь, Валдай, что посоветуешь?
Валдай с трудом разлепил окровавленные губы:
- Оставаться нэльзя… Я бы пошёл… С одной можно справится. Пока остальные… Выхода нэт. Арс, хреново мне. Идите… Я отвлеку. Тут…
Молодой тут же тревожно обернулся к товарищу:
- Ты что, Валдай? Ты не думай! Вместе пойдём! Я тебя сам потащу, понял?
Валдай молчал, закрыв глаза. Наконец, он с видимым усилием прошептал:
- Ты помоги им… Мы ж их завели… Помоги. Я – всё… Иди…
Валдай откинулся на спинку кресла. Был ли он ещё в сознании – кто знает… Но Арсения поразило другое: в чёрных глазах молодого стояли слёзы…
- Готовы?
Диана с Ольгой кивнули. Женька крепче стиснула шлейки рюкзачка. Лысый Колян придвинулся ближе к выходу.
- Арс… В окошко высунься. На секундочку…
Арсений ещё разочек взглянул на Алика. Похоже, не шутит. Хотя в его затею что-то не ахти как верится… Нереально это. Без оптики – никак. У них в спецназе и снайпера… Додумать Арсений не успел: он высунул голову в открытую форточку. Тварь среагировала мигом: тут же подняла морду в его направлении… Могла ли она видеть? Кто её знает… Эти, в салоне, были слепыми. Может быть, не у всех так… В тот же миг Алик вскочил, вскинул автомат – и выстрел развернул тварь на месте. Арсений не верил своим глазам: наповал – и без прицеливания! Похоже, она и пискнуть не успела…
- Вперёд!
Колян распахивает дверь, и вся компания вываливается наружу. Наконец – воздух! Свежий, лесной воздух! Арсений оборачивается к Дарье, она кивает.