Заклинание поиска связывало кровь ищущего с аурой, оставшейся на предмете разыскиваемого. Эти незримые узы позволяли ищущему чувствовать разыскиваемого на любом расстоянии и не сбиться со следа даже в условиях вселенской катастрофы.
Внешне ничего не изменилось. Карл стоял над очерченным кругом, в центре которого лежал носовой платок Джек Мортона, с воздетыми руками. Глаза его закрыты, а на лице застыло восторженно одухотворенное выражение.
Карлу и раньше доводилось пользоваться заклинанием поиска. Произнеся последнее слово, он почувствовал знакомое ощущение. Мир преобразился. Невидимая сеть поиска раскинулась в разные стороны, унося с собой память объекта. Тысячи незримых нитей раскинулись повсюду, опутывая Хэмпшир. Нити-щупы исследовали город клочок за клочком, пролистывая квартал за кварталом. Там, где поиск не давал результатов, нити возвращались назад к хозяину, принося ощущения арктического холода. Карл, точно отважный полярник, стоял неподвижно, прислушиваясь к себе. Все больше нитей приносили дурные новости, сужая объект поиска. Все больше территорий вокруг Кара превращались в ледяную пустыню. Пока наконец на другом конце Хэмпшира не вспыхнул огонь.
Поисковое заклинание нашло цель. Теперь для восприятия Карла Джек Мортон превратился в яркую звезду на черном беззвездном небе. Даже с закрытыми глазами он прошел бы через весь город и задержал бы Джека. Ничто не могло бы ему помешать.
Джек не почувствовал его присутствия, но Карл теперь улавливал, пускай и смутно, чувства Джека. Кровь барона, пролитая на платок Мортона, позволяла чувствовать ментального визави.
Джек находился в чьем-то доме, где помимо него было много народа. Он не опасался подвоха и не ждал опасности. Его мысли крутились вокруг предстоящего скольжения и новой экипировки, обещанной другом. Первый пробный спуск Джек Мортон наметил на завтра и ждал его, точно семилетний мальчишка оловянных солдатиков, обещанных родителями на день рождения. Артефакт был при нем, только у Карла возникло странное чувство, когда он пробовал пощупать артефакт поближе. Аура, потерянного мимикрейторами артефакта накладывалась на ауру похитителя, Джека Мортона, и время от времени начинало казаться, что Джек Мортон и артефакт одно и тоже.
Карл отметил эту особенность про себя, но забивать голову не стал. Мало ли что могло приключиться за время бегства из Фогштиля. Как только Джек Мортон окажется в его руках, он в этом досконально разберется. Разложит все по полочкам, сделает выводы и только после того, как сам снимет первую пробу, отдаст артефакт князю Драгомыслу.
Разорвав контакт с Джеком Мортоном, Карл продолжал чувствовать цель, точно она была великим лесным пожаром, надвигающимся на город. Такую метку даже слепой не может не увидеть.
– Миконя, – позвал он.
– Я здесь, барин.
– Ищи экипаж. Я знаю, где он.
Миконя довольно крякнул и побежал вразвалочку на улицу за экипажем.
Воспользовавшись тем, что они остались одни, Лора прильнула к Карлу. Он казался ей теперь таким неприступным и далеким, словно гора Килиманджаро.
– Скоро все закончится. Я чувствую его, – сказал Карл и приобнял её за плечи.
– Я знаю. Меня не это тревожит.
– Что тогда?
Карл заставлял себя разговаривать с Лорой. Работающее заклятье поиска непреодолимо звало его в путь. Туда, где ложился спать Джек Мортон. Он с трудом удерживал себя от того, чтобы не побежать со всех ног к заветной цели, поэтому ему тяжело было поддерживать разговор с Лорой.
– Когда мы вернемся назад в Александрию, я боюсь, что ты забудешь меня… – выговорила она сокровенное.
– Глупая, – только и смог сказать он, взъерошив ее волосы.
ЧАСТЬ 4. МИРОСЕРДИЕ
Глава 1. Счастливый случай
Город Молчанов раскинулся на берегу реки Смирной. Ужом извиваясь, река подмывала каменные стены молчановского кремля, вползала в город, разделяя его на две слободы, купеческую и боярскую, и утекала на восток, в глубь тайги. Молчанов городок заштатный. Человеку, хоть раз побывавшему в Новой Александрии или в Москвитании, и вовсе покажется деревня-деревней, но на Старха он произвел впечатление.
Не смотря на то, что в Молчанове он жил уже больше недели, город не переставал его удивлять. Разинув рот, он глазел по сторонам и не заметил, как наткнулся на большой мягкий живот.
– Смотри, куда идешь, куцый сын! – прозвучал над головой зычный голос.
Старх поднял глаза и увидел высокого толстого господина в богатом кафтане, хромовых сапогах и с нагайкой в руках.
– Извините, – пробормотал Старх и поспешил отойти в сторону.
– То-то и оно, ходют, людей не видят, на ноги наступают, извиняются, видите ли. Ослеп что ли? В городе никогда не был?
– Не был.
– Нравится? Да можешь не отвечать. Вижу по глазам. Шельма, где твой батька? Торговать небось приехали?
– Не… я один. Нету у меня батьки, и мамки нет. Один я.
Старх не соврал. И хоть отец и мать живы были, но они отказались от него. Он принес в их деревню гибель, ему это не смогли простить. Матушка, может, и простила, да только разве может она супротив отца и всей общины пойти. Постарается забыть, что у нее был сын, или приучит себя к мысли, что он погиб при нападении стаи оборотней.
Старх всхлипнул от набежавших воспоминаний и грустных дум. Жалко себя стало до жути.
– Ну-ну, сынок, не плачь. Мужику плакать негоже. Давай-ка, пойдем. Пойдем. Я тут торгую. Пошли. Я тебя накормлю. Голодный небось. Пошли. Пошли.
Он положил массивную руку Старху на плечо и увлек за собой.
Семья и община отказались от него, выгнали прочь из деревни. Он навлек на нее опасность. Многие семьи лишились родных в одну ночь, когда голодные и злые оборотни налетели, убивая всех на своем пути. С ними получилось договориться, только пообещав, что им выдадут обидчика, убившего Матерую волчицу. Люди вывели его за пределы деревни и отпустили на все четыре стороны, а к вечеру на него началась всамделишная охота. Стая оборотней устроила ему "чудесную" ночку, но вскоре дичь превратилась в охотника. Он уничтожил почти всю стаю, и предводительница признала за ним право на жизнь. Отступилась. Обессиленный, он упал лицом в землю, и провалился в забытье.
Старх очнулся от пристального взгляда. Он открыл глаз, и обнаружил сидящего возле него Михея. Рядом с ним лежала пухлая заплечная котомка. В ней оказалась необходимая одежда, маленький мешочек с деньгами и отцовский родовой нож в кожаных старых ножнах. Ножом отец особо дорожил, поэтому Старх очень удивился. Михей ему все объяснил.
В ту ночь бабка Агриппина выжила. Она пыталась спасти Старха, но ее никто не слушал. А чтобы не мешалась, заперли в избе у Авдотьевых, пока мальчишку не выдадут оборотням. Закон соблюден. Мальчик убил Матерую, оборотни имели право забрать его жизнь. Агриппина не согласилась с этим. Не по-людски, сказала она, но ничего поделать не могла. Ее приютили Авдотьевы, так как изба бабки сгорела в ту злополучную ночь. После того как Старха выгнали, она погрузилась в дремотное состояние. Ни на что не реагировала, ни с кем не разговаривала. Сидела на печке, будто филин, и безучастно смотрела вперед себя. Ночью она вдруг закричала. Криком своим перебудила весь дом. Когда все сбежались к бабке, она срывающимся голосом рассказала, что видела схватку Старха со стаей оборотней. Это была настоящая битва, и Старх победил в ней. Теперь он лежит обессиленный и пребывает между миром живых и мертвых. Бабке Агриппине поверили тут же. Михея отправили будить стархова батьку. Вместе они порешили отправить к Старху Михея с котомкой всего самого необходимого. Проблема с оборотнями, кажись, была решена, но вернуть Старха домой было нельзя. Община назад не пустит. Он навлек гибель на деревню. Вот Михей и пришел.
Он умолял Старха взять его с собой, но Старх отказал. Одно дело самому судьбу пытать, другое – хомут за собой волочить. Старх решил для себя. Раз так получилось, что в старой жизни ему больше нет места, он отправится в Новую Александрию. О ней ему мама рассказывала. Он хотел стать настоящим магом, а не деревенским знахарем-самоучкой. Только вот беда, он не знал, куда ему идти и как далеко находится эта Новая Александрия. Может, он к ней полжизни идти будет.
Старх рассказал об этом Михею. Пообещал, что если он станет магом, то обязательно вернется в родную деревню проведать друга. Старх помнил о болезни, поджидающей Михея в будущем, но ничего ему не сказал. Он вернется и вылечит друга.
Вдвоем они вышли на лесную дорогу, по которой деревенские мужики ездили в город с товаром. Михей пошел в одну сторону. Старх в другую.
На постоялом дворе "Медвежья кровь" кормили сытно и от души. Толстого господина звали Андреем Кожухом. Он возглавлял купеческий поезд, идущий с севера в Новую Александрию с грузом пушнины и мороженого мяса. По пути заглянули в Молчанов. Отдохнуть, прикупить у местных крестьян что интересное, отоспаться и через пару деньков продолжить путь. На свое счастье купца Кожуха встретил Старх.
Для мальчишки Андрей заказал большую тарелку борща со сметаной и хлебом, каши с мясом, да кружку кваса. Себе же попросил принести кувшинчик пива и луковых лепешек для закуски.
Пока Старх наворачивал борщ, Кожух неспешно попивал пиво, да беседовал в свое удовольствие.
– Стало быть, сирота ты. Давно или как?
Старх кивнул.
– И чего это тебя община твоя деревенская не приютила. Не принято сирот обижать, да за порог вышвыривать. Странно как-то. Чудно. Али что натворил непотребное? Ну, даже если и натворил, то за енто ты уже получил сполна. Жизнь уже научила уму-разуму, посмотрю. Чего делать собираешься? Дело делать или горе мыкать?