* * *
Внешний вид "Томиоки" потряс Котова, но внутри оказалось, если это вообще возможно, ещё необычнее. Внутренняя планировка космического корабля подверглась полной перестройке, что сделало древние планы совершенно бесполезными. С их точки входа, оставшееся далеко вверху, темнота была почти абсолютной, её разгоняли только фонари на шлемах скитариев и бледное зеленоватое свечение изгибавшихся кабелей, которые заполняли капающие внутренности корабля, словно пульсирующие артерии.
Лестницы и пролёты демонтировали и заново установили перпендикулярно первоначальному положению, что позволило группе Котова избежать проблем при спуске. Их путь пролегал по огромным отзывавшимся эхом отсекам, откуда удалили оборудование и соединили так, как никогда не планировали первые создатели "Томиоки". Они следовали близко к закованному в лёд корпусу, и призрачные струйки холодного пара кружились вокруг выступающих элементов конструкции подобно дыханию.
- У меня такое чувство, словно мы спускаемся по биологической анатомии, - произнёс магос Дахан, которому пришлось двигаться, сгорбившись, чтобы проходить по причудливо изогнутым коридорам. - Неприятное ощущение.
Котов понимал его чувство, представляя, что они идут буквально по кишкам космического корабля. Как и в живом организме, внутри "Томиоки" не было тихо, слышалось стонущее эхо, скрип, сгибание стальных конструкций и далёкое ледяной сердцебиение.
- Возможно, Телок исходил из биологических эстетических представлений? - предположил Котов.
- Неудивительно, что его назвали безумным, - с отвращением заметил Дахан. - Почему мы тогда путешествуем по кишечнику, пока госпожа Тихон поднимается к мозгу?
- Потому что глубоко под нами находится мощнейший источник энергии и он - ключ к пониманию тайны корабля, - объяснил Котов. - Пусть госпожа Тихон грабит архивы, мы станем теми, кто изучит истинные открытия, оставленные Телоком.
Дахан произнёс пренебрежительный бинарный код и направился к скитариям.
Котов проигнорировал скептицизм секутора, настраивая переговоры на заднем фоне: манифольдные загрузки от Таркиса Блейлока и Виталия Тихона со "Сперанцы", зашифрованные вокс-щелчки Храмовников, эхо интеркомов кадианцев и потрескивающее шипение машинного языка, который бормотал чуть ниже порога его понимания.
Котов не понимал его, но одно было ясно.
Код становился громче.
- Я слышу тоже, что и вы, архимагос, - произнёс парящий рядом покачивающийся позолоченный череп, он поддерживался крошечным суспензором и был украшен расширявшимся крылом, которое трепетало то вперёд, то назад на затылочной кости. Одна глазница была оснащена окуляром-пиктером, вторая сложным ауспик-имплантатом, который записывал и передавал записи на "Сперанцу".
- Да, Таркис, - ответил Котов. - Я знаю, но меня раздражает, что я не могу понять его.
- Когитаторы ковчега также столкнулись с трудностями, - сказал череп голосом Блейлока. - Я применяю все одобренные улучшения и фильтры к исходному коду, но статистически маловероятно извлечь что-то полезное.
- Ясно, Таркис, но продолжайте пробовать. Я хочу знать, что говорит корабль.
Череп щёлкнул зубами и вернулся за плечо Котова, а путешествие вниз по "Томиоке" шло своим чередом по приваренным лестницам, неровным трапам и переставленным лестничным клеткам.
Котов следовал за Чёрными Храмовниками по винтовой лестнице, касаясь пальцами рядов угловатых символов, которые напоминали древние иероглифы или забытый раздел математики. Он видел изменение этих символов с тех пор, как они проникли на "Томиоку", каждая идеограмма соединялась с другой, словно священное писание монтажной платы. Линья Тихон предположила, что это невозможно сложная форма органического языка, принадлежавшая ещё неизвестной расе ксеносов, что только усилило напряжение среди Механикус.
Пока Котов, скитарии Дахана и Чёрные Храмовники спускались по внутренним конструкциям "Томиоки", талантливая дочь Виталия Тихона поднималась. В сопровождении примерно роты кадианских штурмовиков, ведомых капитаном Хокинсом, она с радостью ухватилась за шанс отправиться в неизвестность. Любопытно, что Галатея решила составить ей компанию, отвратительный машинный интеллект собрался исследовать флагман Телока, после устранения угрозы за пределами корпуса. Магоса Азурамаджелли временно перевели с командной палубы "Табулария" для наблюдения за миссией на мостике корабля, если тот вообще ещё существовал.
Котов спустился по винтовой лестнице и оказался в поперечном коридоре с высоким потолком, который с обеих сторон перекрывали тяжёлые переборки, изготовленные из вытянутых пластин носового тарана. Похоже, путь вниз был полностью перекрыт, хотя скитарии с мелтами приступили к поиску слабых мест в полу и на поцарапанных стенах, собираясь пробить проход. Котов заметил остаточные следы густых смазок и почувствовал наличие электрического тока.
Магос Дахан позвал его к импровизированной панели управления у дальней стены, но прежде чем Котов подошёл к секутору его перехватил Танна.
- Как глубоко, по-вашему, нам ещё нужно спуститься, архимагос? - спросил Танна.
- Полагаю, что мы близко, сержант.
- С каждым уровнем вниз опасность увеличивается.
- Мы - эксплораторы, сержант Танна, - напомнил Котов. - Опасность - часть нашей работы.
- Вы - эксплоратор, я - воин.
- Тогда вы должны были привыкнуть к опасности, сержант, - раздражённо ответил Котов.
Космический десантник явно пришёл в ярость, но Котов проигнорировал его и направился мимо сержанта к Дахану. Цепочка ярких огоньков мигала на панели, указывая на присутствие энергии. Единственным другим предметом достойным упоминания оказался простой рычаг, который можно было переключить вверх или вниз.
- Управление лифтом, - сказал Дахан. - Фуникулёр спускается с посадочных палуб и не уступает им в размерах.
- Всё это помещение - лифт, - пояснил Котов, теперь поняв, откуда взялись царапины на стенах и такое количество смазки.
- По-видимому, внизу находится инжинариум, - предположил Дахан. - Источник энергетического излучения?
- Возможно, - ответил Котов, сжав рычаг. - Если то, что находится внизу, соответствует оригинальному плану.
Котов потянул рычаг вниз. - Давайте узнаем, - произнёс он.
Зал задрожал, и пол ушёл вниз под грохот гидравлики и звон цепей.
МИКРОКОНТЕНТ 08
Все несущие элементы верхней части корпуса "Томиоки" были удалены и заменены кристаллическими панелями, которые странным образом преломляли внешний свет сквозь окружающий лёд. Линья промаргивала изображения разноцветных радужных призматических лучей, танцующих на открытых поверхностях. Свет ловил блестящие пылинки пыли и отражался от поляризованных визоров закрытых шлемов кадианцев. Яркость создавала впечатление простора и умиротворения, но она напомнила себе, что это всего лишь иллюзия.
- Поразительно, не так ли? - произнёс отец. - Напоминает великолепные молитвенные соборы изо льда и стекла внутри Аретниа Катениа.
Скрипучий и искажённый статикой голос Виталия Тихона раздавался из угольно-чёрного сервочерепа, который мелькал в воздухе, словно любопытное насекомое. Тень вокруг "Томиоки" делала невозможной обычную орбитальную вокс-связь, поэтому все сообщения между наземными войсками и "Сперанцей" передавались через "Табуларий" на посадочные площадки, прежде чем, наконец, отправиться в космос.
- Похоже, - согласилась Линья, обращаясь к парящему устройству, собранному из удалённых сегментов черепа отца, после того как он решил увеличить голову для дополнительных имплантатов. - Но мы не на Марсе, мы исследуем враждебное окружение древнего сумасшедшего.
- Сумасшедший? Провидец? Часто эти понятия мало отличаются, - заметил Виталий, пока двойной кронциркуль под челюстью быстро делал набросок открывшегося впереди вида.
- Я знаю, и поэтому использовала это определение, говоря о Телоке, - ответила Линья.
- Раньше я, пожалуй, согласился бы с тобой, но это потрясающе, - продолжал Виталий и сервочереп устремился вперёд к магосу Азурамаджелли, который поднимался по узкой винтовой лестнице, перестраивая своё механическое тело в более компактную форму. Вопреки ожиданиям Линьи Азурамаджелли преодолевал извилистые отсеки "Томиоки" с относительной лёгкостью, быстро поднимаясь по лестницам благодаря множеству рук и перемещая части мозга в арматуре защитных кожухов.
Учитывая, что Галатея собрала своё тело сама при недостатке материалов, она не могла перестраиваться на ходу, и ей приходилось искать обходные пути, избегая узких коридоров. Линья с радостью отдыхала от неё, но каждый раз, когда они снова встречались с гибридным машинным интеллектом, она задавалась вопросом, как Галатея могла обогнать их. Считалось, что Механикус и кадианцы следовали самым коротким путём, но всякий раз, когда размеры противовзрывных дверей или полых шахт мешали Галатеи идти дальше, она встречала остальных в широком проходе с другой стороны.
Что она делала, пока её не видели?
Линья отбросила подозрения и сосредоточилась на собственных делах, следуя за четырьмя отделениями кадианцев в скафандрах, которые перебежками двигались вверх, пока остальные группы поднимались по кораблю, обеспечивая взаимное прикрытие. Ещё три отделения защищали их с тыла, и Линья восхитилась эффективностью командования капитана Хокинса, который шёл одним из первых и лично проверял всё необычное.