– И что за горы? – Майк всё-таки не выдержал. Интересно, кстати, а ему тоже просто любопытно, как и мне, или это он как родезийский разведчик интересуется? Что-то не вижу я никаких возможных путей для Родезии извлечь пользу из земель на Дальнем Юге. Впрочем, то, что я их не вижу, совершенно не означает, что их нет. Не стоит себя переоценивать.
– …старые, невысокие, сильно разрушенные. На багги можно проехать, если дорогу найти. У порогов климат аргентинского Северо-Запада, прмр… пермыр… при-мер-но. – Гискар справился с заплетающимся языком и по слогам закончил фразу.
Хе-хе, угадал. Молодец я, чего уж тут.
– …становится влажнее, чем северо-восточнее – тем больше. На северных склонах уже прорубаться приходилось, ребята рассказывали.
– А, так ты сам-то не ходил, что ли? – Майк разочарованным тоном явно провоцирует своего старого знакомца на дальнейшее раскрытие служебных секретов.
– Я капитан! – Гискар (кто он по национальности, всё-таки? Какого-то чёткого акцента нет, на обычном "американском" говорит) важно поднял палец вверх, после чего внимательно оглядел его со всех сторон, не нашёл ничего интересного и опустил. – Я оставался на судне, плюс начальником лагеря. Но я всё знаю! От меня секретов нет, никаких!
Мдя, что-то его совсем развезло опять. Как бы не вырубился.
– …секреты хранить умею! И тебе не скажу, что мы нашли! Потому что это секрет! И тебе не скажу! – Обвиняюще ткнул полупустой бутылкой в мою сторону. Пожимаю плечами.
– Да мне пофиг, в общем-то. У меня казино есть, я в эти твои пампасы переселяться один хрен не собираюсь. Ты вот лучше скажи – а бабы там есть?
На лице моряка медленно сформировалось задумчивое выражение.
– Бабы?
– Ну, да, бабы. Вот, как эта, с тобой которая. – Показываю пальцем.
Гискар с непритворным удивлением уставился на ритмично прыгающий затылок перед собой, как будто в первый раз заметил, что там кто-то есть. Протянул руку, словно желая убедиться в реальности зрелища, но передумал и убрал.
– Нет, баб там нет.
Пренебрежительно отмахиваюсь.
– Баб нет, золота нет, нефти нет. Ты зря потратил год жизни, дружище.
– Чего это зря?! Нефть есть! Наверно.
Майк, по-видимому, решивший смириться с моим присутствием, подхватил мяч.
– Гискар, нефть – она либо есть, либо её нет. Она не может "наверно быть", это же не беременность. От вас, чёртовых квебекцев, никогда толкового внятного ответа не добьёшься.
Ага, Квебек, значит.
– …есть асфальтовые озёра! И выходы газа на поверхность, с факелами! Значит, и нефть должна быть, геологи говорят! Совсем рядом с устьем Аустралиса. Нашли-то случайно, на обратном пути уже, ночью отблески вдали увидели, на холмах. А бабы, кстати, тоже есть! – Франкоканадец вспомнил что-то и вновь повернулся ко мне. – Наверно!
– Блин, ну как это "наверно есть бабы"? Вот эта, которая перед тобой, она точно есть. – Вновь показываю пальцем на старательную девушку, стоящую на коленях перед нашим рассказчиком. Моя, впрочем, тоже старается, приходится сознательное усилие воли прикладывать, чтобы фокусироваться на беседе. – Либо есть, либо нет.
Гискар попытался хитро ухмыльнуться, но получилось как-то не очень.
– За горами, экспециди… экс-пе-ди-ци-я ещё по воде продвинулась, на надувных моторках. Там цепочка озёр, переходящих одно в другое, Аулистра… А-ус-тра-лис через них течёт, с севера. "Научники" говорят, похоже, аж с южных склонов плато Эльдорадо.
Плато Эльдорадо – это огромное, сильно расчленённое поднятие на Юге. Собственно, именно в его северные предгорья, заросшие совершенно непроходимыми джунглями, и упираются южные пределы ВИХ и Конго. И Замбези там же начинается, на плато, как и Евфрат. Интересно… Если предположение учёных из экспедиции Гискара верно, получается, что Аустралис длинной, как минимум, с Нил, а то и побольше. Практические последствия конечно, до некоторой степени уменьшаются наличием несудоходных порогов, но, тем не менее… Ладно, мне-то с того что? Да ничего, собственно, просто интересно. Нельзя же только на том, что прямо под носом зацикливаться.
– Ну, так что с бабами-то? Русалки в озёрах, что ли?
– А? – задремавший было прямо посреди фразы Гискар встрепенулся. – Бабы? Баб они не видели. Поднялись по цепочке озёр ещё миль на триста, а там их негры какие-то обстреляли. Двоих ранило, негров замочили, но пришлось возвращаться.
– Что за негры?
– Да кто ж их знает. Деревни не было, просто лагерь на берегу, лодки. Наверное, золото искали, или алмазы. На диких старателей похожи. Наши на берег не высаживались, там кто-то в сельву убежал и оттуда палил. С воды лодки ихние изрешетили, и всё. Но раз есть лагерь – есть и бабы, они всегда с собой берут. С бабами – оно лучше!
На этой жизнеутверждающей ноте бравый моряк и исследователь мягко сполз по каменной спинке в почти-что горизонтальное положение и вскоре захрапел, вопреки отчаянным попыткам трудившейся над ним девушки вызвать какую-то реакцию. Ну и ладно, мне тут самому уже не до рассказов об экспедициях. "Моя", заметив, что клиент больше не отвлекается на непонятные разговоры, нарастила темп и все отвлечённые мысли куда-то пропали…
VI
Дагомея, Мандела-Сити
Хьюи-Ньютон-лэйн
Шум. Блин, здесь вообще хоть когда-нибудь тихо бывает? То в доме дети орут, то генераторы у соседей тарахтят (у Майка он тоже есть, разумеется, но и звукоизоляция на уровне, его почти не слышно), то просто снизу доносятся гам и суета большого города. Что-то надоело мне в Мандела-Сити, пора отсюда сваливать. К счастью, именно это мы завтра после обеда и делаем – билеты на самолёт уже оплачены, вся команда убывает домой. Осталось решить один маленький вопрос…
– Элен?
Девушка, с хозяйственным видом протиравшая пол на террасе, отвлеклась от швабры и повернулась ко мне.
– Да, Ви́тали?
– Слушай, ты же знаешь, я в Кейптаун завтра лечу… И тебя с собой взять не могу.
Ну, вообще-то могу, конечно. Если заморочиться документами, можно её оформить как горничную, например, сделать рабочую визу. Не я один такой, процесс отработан. Но смысл? Нет, она девушка замечательная, конечно, хоть интеллектом и не блещет. Но и не дура, да и зачем он ей вообще, интеллект этот, реально смотря на вещи? Вот и я о том же – незачем. Да дело и не в этом – я же, вроде как, о семейной жизни задумываюсь. Остепениться там, всё такое. А наличие такой… кхм… "горничной" этот процесс, боюсь, осложнит. Ну, по крайней мере, приди я в дом к понравившейся девушке, и увидь там мускулистого двухметрового негра в качестве домашней прислуги, я бы несколько насторожился, скажем так. А если и передумаю, никогда же не поздно Элен отсюда выдернуть. Вот к этой части я и перехожу.
Девушка, тем временем, задала напрашивающийся вопрос.
– А как же я?
Ага, и лицо уже заранее несчастное такое, и трагизм в больших красивых глазах.
– Ну… ты бы хотела в этом доме жить? С остальными девушками? Я бы иногда приезжал, как Майк. Но ты только со мной будешь, не с ним.
Особой радости на лице не видно, но и отчаяния тоже. На мой взгляд, отличный вариант для неё. Майков гарем живёт лучше, чем девяносто девять процентов женщин в этом городе, я так полагаю. По крайней мере, если только негритянок считать.
– Как скажете, сэр.
Ну, вот, начинается. Поза жертвы и смирение перед лицом бесчувственной превосходящей силы. Типа, чтоб я себя виноватым почувствовал? Так я не почувствую. Без меня сидела бы ты, красавица, в клетке, пока тебя в публичный дом или в Нигер не продадут. Заострим-ка этот момент.
– Нет, если не хочешь, я не настаиваю, конечно. Собственно, я тебя вообще не держу – можем хоть прямо сегодня оформить тебе вольную, и езжай себе в свой Кимати, или куда хочешь. Даже денег на дорогу дам, тысячу экю.
Что, не хочется обратно? Вот то-то и…
– Правда, сэр?!
– Ээ… что именно?
– Вы меня отпустите?!
Блин, и искренний восторг на лице. Чего-то я не понимаю…
– Ну, да, если хочешь. Я же сказал…
Чёрт, что-то разговор совсем не по плану пошёл. Нет, я, разумеется, могу передумать, в конце концов, она моя собственность. Но как-то нехорошо получится…
– Спасибо, сэр!
Роняет швабру на пол, подбегает ко мне и обнимает. Млять. Стою, как дурак, пытаюсь сообразить, в чём тут дело. На фига ей отказываться от отличной, по местным меркам, жизни?
– Так а ты что делать-то собралась? В Мандела-Сити останешься?
Машет головой, всё с тем же счастливым выражением на лице.
– Нет, сэр, поеду домой, в Кимати!
Что-то я вообще не догоняю.
– Так тебя же родители и продали?!
Ага, немножко погрустнела.
– Да… Но я ещё несовершеннолетняя была, они имели право. Тогда наводнение было, урожай весь погиб, семья голодала, им пришлось… Они очень хорошие! Просто так сложилось…
Мдя… Как всё запущено.
– А делать-то ты что там собираешься? Что там вообще можно делать, это же большая деревня, как я понимаю?
Кимати – это провинциальный городишко тысяч на пять населения, расположенный на северном берегу Либерти-Лейк. А на южном берегу там уже Конго, между прочим. Во время гражданской войны городок спалили дотла, а раньше он раз в пять больше был, по словам Элен, и сейчас потихоньку восстанавливается.
На лицо Элен вернулось счастливое выражение, сопровождаемое чуть смущённой улыбкой.
– С тысячей экю, сэр, я смогу выйти замуж за хорошего парня! Это большие деньги там, можно сразу какое-то своё хозяйство завести, а не жить у родителей.