ДИКСОН
Жаль, что одежду Джес не удалось высушить, в тоннеле она промокла намного больше. Ладно, пойдём быстрым шагом, чтобы не простудиться.
С оружием наизготовку высунулись из венткиоска. Лариска молчит – значит, вперёд! Удаляемся в сторону, противоположную той, куда отступила собачья стая.
Ничего себе, мутировали беспородные тузики-шарики – каждая зверюга заметно переросла ирландского волкодава, при этом запросто лазает по деревьям. Какие-то волкорыси, нарочно не придумаешь.
Окраина мегаполиса представляла собой помесь мусорной свалки и автомобильного кладбища. Разве что "трупы" машин стояли неестественно чинно, ровными рядами. Могли ли подумать владельцы, однажды вечером отгоняя своих любимцев на автостоянки, что не сядут за руль уже никогда?
А всё-таки жаль – и я не смогу больше насладиться скоростью, мощью "лошадей" под широким капотом. Врубить Highway Star на полную громкость, утопить педаль в пол и забыть, оставить за спиной всё плохое из прошлого…
Бурелом преградил дорогу, а до захода солнца совсем немного. Хорошо помню по карте – где-то здесь раньше проходили шоссе и "железка". Нам подойдёт и то, и другое. Конечно, больше опасность столкнуться с охотниками за ушами, но иначе просто невозможно двигаться вперёд. В наваленных вперемешку древесных стволах не застрянет разве что танк.
А, вот! Джессика заметила рельсы, отлично, мы нашли-таки насыпь. Теперь дело пошло быстрее, а то в завалах да кустарниках пара пустяков получить травму. Дотемна успели найти "придорожный мотель", заготовить топливо для костра и даже слегка ополоснуться.
Осмотрела спину подруги. Кажется, рана заживала благополучно, сегодня нам удалось её не потревожить.
С утра начнём добавлять в рацион дары леса, а пока, увы, всё те же консервы. Дрова в костре взялись сухим жарким пламенем – давно, видать, не было дождей. Джес, в отличие от Лариски, не роптала, а ведь наверное, в прежней жизни питалась получше меня. Она облизнула лезвие, отправив в рот кусочек тушёнки.
-"Для каждой касты в тауне свои рестораны. Нам, как низшим – попроще, скромней ассортимент блюд. Больше выбирать не из чего – не нравится, можешь не есть, никто не заставляет".
-"У правителей выбор – могут питаться у себя дома, компаньоны доставят, что нужно, из ресторана, подогреют, накроют и уберут".
После ужина попили смородинового чайку. Странно – выжили как-то садовые кусты в окружении дикого леса.
Почистили оружие, высушили влажную ещё одежду. Джессика не торопилась надевать брюки. Либидо легко взяло верх над усталостью. В синих глазах танцевали язычки огня, лицо подруги сделалось необычно серьёзным, а объятия – по-мужски крепкими.
Звякнула пряжка. Мелькнула глупая мысль: "А если я девственница?" Спасибо, Джес не засмеялась, услышав такое. Кружится голова, какие странные ощущения. Смогу ли я когда-нибудь найти слова, чтобы рассказать… Но зачем слова, эти жалкие, ничтожные звуки?!
Полностью открывшись, я передала подруге все свои чувства. Мгновенный всплеск ответного удивления – и счастливые эмоции Джессики зазвучали в моём сознании, хлынули радостным встречным потоком. Столкнувшись, они сплелись, как наши нагие тела, закружились в вихре, водовороте пламени и сияющих красок. Сливались воедино и распадались искрящимися фейерверками радужного огня.
Выпивая друг друга, мы тотчас возрождались, усиленные стократ. Словно фантастическое божество, каждая из нас обладала двумя общими телами и единым сознанием…
После всего Джес задремала у меня на плече – сказалась усталость долгого перехода. Мы с Лариской разделили вахты, она тоже свернулась у ног.
Моё первое, и такое роскошное пиршество любви! Не с чем сравнивать, это нечто совершенно иное. Наверное потому, надев на спящую подругу эрзац-спальник и влезши рядом, я нисколечко не хотела спать.
Ночной лес жил полнокровной жизнью – никакого сравнения с прежними временами. Ни разу не доводилось слышать птичьего хора в таком изобильном составе! Громче всех звучал чей-то разнообразный мелодичный ритм с быстрым и резким "так-так-так", вскоре к нему присоединились другие похожие голоса. Спустя какое-то время вступили старые знакомые – соловьи, перемежая щёлкающие трели роскошными сочными переливами. Перекликались на разные голоса, перебирая колена, вступал то один, то другой.
Я подвела итоги дня. Вторая его половина вроде бы обошлась без стрельбы. И это неплохо.
Постепенно крайняя часть бревна прогорела, нужно было передвинуть его дальше в костёр. Осторожно выбравшись из-под спящей подруги, постаралась сделать это по возможности тихо. Крыса, однако, услышала – я почуяла её сонно-тревожную мысль.
Вернувшись в постель, услышала неподалёку треск и хлопанье птичьих крыльев. Из чащи вторил обладатель звучного, но несколько однообразного голоса, вторившего "пу-пу-пу-пу-пу", что-то вроде далёкого лая собаки. Весна есть весна… Часа три удалось поспать и мне – в караул заступила Лариска.
Проснулась я оттого, что рядом кто-то дрожал. Высунула руку: оружие на месте. Брачный гомон птиц за стенами столь громогласен, что непонятно – как под такие звуки можно вообще спать? Тепла от огня почти никакого, в наш чехол от МКТ нахальной третьей лезла утренняя прохлада.
Первым, о чём подумала – было: "Крыса смежила очи и костёр благополучно потух".
-"Бревно тяжёлое, а ветки очень быстро сгорают", – обиженно отозвалась она.
Накрыв правой ногой бёдра Джессики, я согрела подругу своим теплом. Судя по отсутствию внятного мыслеголоса, она спала. Некоторое время я не могла решить что лучше – не будить пока девушку, или всё-таки выбраться наружу, чтобы развести нормальный костёр. Вроде, перестала дрожать?
-It's cold like shit, I'm freezing my ass off…
Фраза сквозь сон разрешила сомнения. Поднявшись, затащила в тлеющие угли целое бревно, и вернулась согревать Джес.
-"В метро было куда теплее, правда?" – справилась у Лариски.
Тем временем многоголосье пернатых выделило нового солиста. Снаружи зазвучала звенящая радостная песнь с мелодичным серебряным перезвоном.
-"Сезон тепла только начинается".
Мы перебрасывались вялыми полусонными мыслями. В костре громко треснуло – разгоралось новое топливо.
-"Ночью-то как, было тихо?"
-"Да вроде… Тут вокруг полно разных существ, но агрессии я не почувствовала ни разу. Странное место".
-"Хочешь, ещё поспи?"
-"Нет, я уже чувствую солнце. Будет тёплый день".
-"Да, вчера мошки вились столбом, и соловьи всю ночь не умолкали".
Пока я плескалась в студёном ручье, Джессика с оружием наготове поглядывала по сторонам.
-"Так теперь никогда вдвоём не искупаемся?" – игриво подумала любимая.
-"В степи, может. Там видно издалека. Да и то всякие птицы хищные".
Умываясь, я впервые не ощутила собственное тело чужим. Наверное, благодаря вчерашней смелости Джес. Зато на полу обе так изгваздались, что теперь отмойся поди…
-"А в тауне человек ничего вокруг не боится. Кроме другого человека", – вспомнила она.
-"И поскольку людей там много…", – я мысленно улыбнулась.
-"Да, верно", – согласилась подруга. –"Зверь нападает когда голоден и открыто, а человек гадит из вредности, да исподтишка".
-"Вообще, наша Земля – вечная "война всех против всех". В глубокой древности, даже от моего прежнего времени, это уже была расхожая фраза. Попробовали в одной исчезнувшей стране жить по-другому, да не особо получилось".
Ополоснув ноги, я выпрыгнула из ручья на заранее вымытый кусок каменной плиты – обсушиваться.
-"В каждом человеке есть индивидуалист и коллективист, но слишком во многих всегда преобладает то или другое качество. Потому, если одной половине человечества сделать лучше, второй непременно станет хуже. Иначе никак, таковы правила кем-то придуманной игры…"
Вытираясь под пристальным взглядом Джессики, я ответила улыбкой. Оделась, завязалась и застегнулась. Забрала у подруги оружие и отошла повыше – отсюда удобнее наблюдать.
Услыхав про наблюдение, Джес превратила процедуру мытья в настоящую эротическую композицию. Глаза сами собой пожирали гибкое, плотно сбитое тело девушки, двигавшейся с отточенной грацией танцовщицы. Я почти утратила бдительность, не видя ничего вокруг, кроме неё.
Глава 3.
О ЧЁМ ШУМИТ ВЕЛИКИЙ ЛЕС
К завтраку собрали пару горстей кислицы – консервы приправить, наполнили котелок водой.
А крыска наша изучала природу леса. Оказавшись в совершенно новом мире, как ребёнок, нюхала каждую травинку, ощупывала мыслью каждое насекомое или мелкого зверька. На траву, принесённую нами, покосилась, неодобрительно дёрнув гвардейскими усами.
-"Крупных хищников поблизости нет, горилл не чувствую тоже. Так что вы завтракайте, а я схожу пока на охоту". На серой морде крупно написано: "Свежего мяса!"
Поддерживая тонкую нить мыслесвязи, отпустили Лариску, сами принялись за еду. На свежем воздухе, да с сочной зеленью, да после такой ночи – обычная говяжья тушёнка вкуснятиной показалась.
Я мысленно отслеживала местонахождение крысы, удивляясь её быстроте. В метро отродясь не бывало кустов и деревьев, где так ловко научилась?
Она схватила зазевавшуюся мышь, мы будто услышали – на зубах хрустнули косточки:
-"Не забывай, по ночам крысы выходили на поверхность, а городские заросли ненамного реже".