- Союз? Чей, какой?.. Э, Бези, ты с кротами помирилась? Ну, дела!..
- Да, представьте себе, гере корнет, - подошел Удавчик, вооружившись револьвером поручика и чьим-то карабином; все карманы его были набиты патронами. - Я в клятвенном союзе с ан Безуминкой и теми девочками, которых мы доставили позавчера.
- Молодец, прапор, ловко примазался! - с завистью одобрил Сарго. - Насчет баб ты никогда не мешкал, чтоб втереться…
- Давайте его примем. Я за корнета ручаюсь. Не человек, а фугас! За своих горой стоит.
- Веселишься, как с петли сорвался… - покосилась Бези на Удавчика. - Проснись, прапор! нам драпать надо, пока нет облавы! Лара никакая - если идти не сможет, понесешь ее, ты понял?
- Что ты, Бези? Тикену нельзя девчонок доверять.
- А кто стрелять будет, пока твои руки заняты?
- Крот! Он себя показал, парень надежный.
Касабури ощупал запасы в карманах:
- У меня осталось только две обоймы.
- Ничего, ножом отмашешься. А в упор и Тикен не промажет… может быть.
- Хватит меня шпынять! Куда бежим, компания?
Барабанщик бережно подвел к ним Лару, у которой явно заплетались ноги. Она жалобно постанывала, блуждающим взглядом скользя по трупам, лежащим вокруг.
- Меня возьмите, - попросился юный музыкант, уловив вопрос Удавчика. - Они расскажут, как я барышне помог, меня накажут…
- Вот не знаю, - Сарго потер кривой нос. - Пока я на губе сидел, кое-что слышал, да еще с утра рассказывали… Нелады в Бургоне, дело кренится куда-то. У застав белогвардейцы встали, моряки вокруг летают. Медиумов ищут - как сквозь землю провалились… Пара нарядов с постов удрала. Беги-ка ты, малец, к садовникам! Держи унцию, дашь им за молчание. Там отсидишься день-другой - глядишь, все переменится.
- Да, - медленно, неловким языком заговорила Лара, словно в трансе, - так и будет. Все разбегутся, как пчелы без матки. Я слышу…
- Без шлема?.. - удивился Тикен. Мигом спохватившись - можно заглянуть в эфир! - он снял карабин с плеча и прижал ко лбу холодный ствол.
- Внимание! Говорит Пекарь с борта "Дочери Ветра" - вижу взлет "Гордого".
- Всем машинам - сняться со штопоров!
- Принц улетает! - возбужденно сообщил Удавчик. - Я поймал перекличку парней Купола. Они на кораблях, рядом, стерегли вылет.
- Воруют. Тащат из дворца, - вещала Лара, полуприкрыв глаза и вскинув лицо. - Ждали, когда господин уйдет… Кто-то понял, что все рушится.
- Тикен, живо, ствол, - прошептала Бези, чувствуя уникальный момент. - Ей к голове. Нежно. Мягче. Не спугни… Ла-а-асточка…
- А? - Лара покачнулась, сомкнув веки. Барабанщик подержал ее - ласково, как только мог.
- Гляди на дворец Птицы-Грозы. Не глазами. Гляди…
- Вижу.
- Сколько там жандармов?
- Один… два… все. И старик. А внизу…
- Там ледник, не смотри.
- Они живые! - очнувшись, со слезами закричала Лара. - Они дышат!..
- Тише. - Бези крепко обняла ее и стала гладить, утешая. - Они спят. Идем скорей отсюда, тут страшно. - Затем она властно взглянула на Сарго. - Корнет, мы идем к профессору.
- С какого дьявола?! Чем дальше от этого сморчка, тем лучше! Ломанем-ка через рощу, там конный не проедет, а дальше оврагом…
- Ко мне обращаются - ан штабс-ротмистр!
Верзила невольно встал по стойке "смирно".
- Как старшая по званию, - чеканила Безуминка, - я вам приказываю - следовать во дворец Птицы-Грозы, разоружить охрану и арестовать Рикса Картерета. Если хотите заслужить помилование - выполняйте.
- Сарго, она права. - Удавчик закинул ремень на плечо. - За свои шкуры надо платить. Чертов хрыч собрал там тьму научных данных, надо наложить на них лапу - и сдать, тому же графу Бертону. Глядишь, поблажка выйдет. Если провороним, он спалит все записи, чтоб никому не достались. Рикс - такой!
- Самим в западню лезть… - заворчал корнет.
- Проверено - все двери с электрического пульта запираются. Вдвоем - особенно с тобой, - от батальона отобьемся. Или втроем?.. - он поглядел на Касабури.
- Мог бы и не спрашивать, - пожал тот плечами.
- Малый, кыш к садовникам!
- Вы только берегите барышню, - пятясь, вздохнул барабанщик.
- Все, прошло? - прижав Лару к себе, спросила Бези. - Принц - болван, что списал тебя. Другой бы велел, как фаранскую даму, в носилках таскать, чтоб ножками не заземлялась…
- Что это было? - Лара оглядывалась. Словно прошла через черный тоннель и очутилась в незнакомом месте…
- Я никому не расскажу. Тикен, и ты молчи!..
- Кто, я? Ни боже мой!
- А ты, Ласточка, если разволнуешься, закрой глаза и сосчитай до ста. Тогда оно пролетит мимо.
- Будто ветер дул сквозь меня…
- Не ветер - эфир. Иногда так подхватит - все слышно.
- Ладно девчонку дурить! - веселясь, Удавчик поудобней перевесил карабин, под руку. - Этого не угадаешь. А вот у Рикса - три шлема, мы с них полсвета покроем!
- Один на другой нахлобучь - большой охват получится.
- Вещуны проклятые, - сдержанно рычал Сарго, топая с оружием наизготовку. - Хоть бы раз послушать дали, что там ветер шепчет. Живут как не здесь, летают головой за облаками!..
- Они избранники звезд, мы им не ровня, - ответил Касабури, заправляя в пистоль обойму.
- Зато мы стрелять мастера. Тебя как звать-то, крот чернявый?
Опасный полет
- Тут не пролезть. - Механик с ручным фонарем заглянул во тьму под полом кормового коридора; товарищ держал его за пояс летного комбеза. - Разве мальчишка проберется, вроде вора-фортача.
В узком пространстве между черными маслобаками и надутыми тушами балластных емкостей шел треугольный лаз, вдоль которого змеились по скобам-подвескам провода и трубы.
- Гляди лучше! Все цистерны ровные?..
Потея от страха, механик пристально всматривался в лоснящиеся бока каучуковых мешков. Справа, слева - выпуклые, одинаковые. Здесь утечки нет. Где же льется?.. Если датчики не врут, то клапаны закрыты. Но из днища дирижабля рассевается серебряной струей вода. Ведро за ведром. Час-другой - и надо будет стравливать подъемный газ, чтоб уравновесить корабль.
Бух-бух-бух-бух - передавался внутрь по балкам рокот винтов, глухо отдаваясь в ушах. "Гордый" упорно шел против ветра, отрыв от морских дирижаблей мало-помалу увеличивался.
- Сзади чисто. Что за дьявольская напасть?..
- Этот корабль, - хмыкнул помощник, - надо раз в месяц от грехов отмаливать. И служить должен епископ, не ниже. Разве может быть нормальный механизм, если на нем катают потаскух?..
- Га! - донеслось из дыры в полу, откуда торчал зад механика с ногами. - А ты б свою кралю на борт не провел?
- Ни-ни. На военный корабль - никогда. Враз несчастья посыплются. Помнишь, Красную деву привели на броненосец, вроде в гости? Часу не прошло - гелий из движка как фуганет! Трех мотористов сдуло…
- Ну, ты сравнил. То ведьма натуральная, лучших кровей, а здесь просто девки. Их что на земле, что в небесах конфетами закармливать - одно и то же.
Помощник думал радикально:
- Блуд на борту - к аварии. Стюард ты, капитан или хозяин, но пассажирку трогать не моги. В море Мананту оскорбишь, а в небе - самого Громовика. Тут начнется - ремонт на лету, пожар в трюме и так далее.
- Про Мананту попу расскажи. Путевку в покаянный батальон получишь, за язычество.
- Путевку, не путевку - морячки Мананту чтят и жертвуют ему, кто пачку папирос, кто полтину, а то и свинку купят в складчину. На рейдере "Грозный", слышь, офицеры Мананте бычка посвятили, чтоб из похода вернуться. Ты долго там копаться будешь?
- Сейчас, вперед гляну.
Поворочавшись, механик вдруг задергался, заголосил:
- Вижу! Дева Небесная, что это?! Чудишша!
- Где? чего?
- Вытащи меня отсюда!!
Он вынырнул из подпалубной тьмы с выпученными глазами, отшвырнул фонарь и с грохотом прихлопнул снятый щит на место.
- Ох, спаси и сбереги! Каракатица, с глазами и с ушами! Во такая! - Как рыбак добычу, показал он руками во всю ширь. - Щупальцы, ползет и зубы кажет!
- Говорил тебе - когда на корабле похабство, там нечистая заводится! Давай бегом к старпому, - трясся второй. - А я к жандармам. Щиты поднимем, пусть в гадину стреляют с переду и с заду.
- Сдурел, в нечисть палить? Простым патроном не возьмешь, надо на пуле Око нацарапать, и с молитвой! Иначе все впустую, словно в дым стрелять.
С озорной патой Хайта набегалась до пота. Той вздумалось на воле порезвиться, видишь ли! Прыг да скок, еле догонишь. Ей вроде игры, а "маме" одна беготня. То сквозь кусты, то по лужайке вскачь. Играя, пата изучала мир - так в ней заложено при сотворении.
Еле догнала - пока проказница сосала воду из пруда, - а та как припустит! Один раз удалось вскочить верхом - и что же? Понесла Хайту на себе как всадницу, без всякого напряга. Тут громыхнуло, будто из оружия юницы Лары - раз, другой, третий! - пата рванула во всю прыть, унося "маму" от беды.
Иной раз казалось - она успокоилась, можно вести за ухо в дом, но стоит пате оглядеться, носом повести, почуять волю или корм - вновь пускается бегом. Сиганет в окошко, там крик, выскочит с мясом в зубах.
Приручать пату - дело для терпеливых.
Но мясом паточка делилась как родная. Прожует и отрыгнет - кушай, "мама". Значит, натура у ней добрая, отзывчивая.
- Ты что, не сыта? - спросила Хайта, проглотив жвачку пополам с липучей слюной паты, с душком ее желудочного сока.
- Ня, - вздохнуло чудище. Слопав копченую ногу мирского животного, пата раздобрела чуть шире, на ногах выросли когти. - Кусь, кусь.