- У меня твой платок, - негромко сказала она, стараясь выговаривать слова как можно отчетливей. - Я хочу вернуть платок, спасибо.
Чепуха, прозвучавшая среди опасного молчания, сработала словно булавка, проколовшая воздушный шарик. Пшшш, и напряжение сошло. Оба вооруженных дружно уставились на Лару.
- Какой, к дьяволам, платок? - пробормотал Удавчик.
- Тот, которым ты мне руку перевязывал. Он больше не нужен. Бези дала мне бинт. - Подняв руку, Лара показала Тикену обмотанное запястье.
- Хайта, мигом под одеяло. - Наконец и у Лисси столбняк прекратился. - О боже, Касабури, переведи ей.
- Она спросила, почему, - процедил воин, опустив дуло в пол, но продолжая следить за Удавчиком.
- Куда я могу поставить цветы? - спросил Тикен с наигранной небрежностью. - Здесь должно быть красиво. Тем более, ты собрала целый цветник девчонок.
- Потому что нельзя валяться при мужчинах почти голой.
- Но она так привыкла.
- Ваза слева от тебя, если ты незрячий, - выговорила Безуминка. - На столике.
Хмурясь, Хайта пошла по ложу на четвереньках, отыскивая вход под одеяло.
- А что это за клоун размалеванный завелся у тебя? - кивнул Удавчик на пилота, кое-как одной рукой пристроив свой букет. Револьвер он тоже держал стволом вниз, но убирать не собирался. - Никак, старых друзей по ночам принимаешь?
Присутствие здесь полуобнаженного молодчика сильно его укололо. Обычно-то Безуминка всех отшивала, и вдруг такой сюрприз!
"Судя по пушке и тому, как этот малый щурится, он из ночной стражи. А говорили, кроты записали ее в отщепенки, в гости ни ногой… Как же, стерпят они, что тут такая краля пропадает. Эх, умрите, все мои надежды!"
- Можешь забрать свой веник, - озлилась Безуминка. - Не нуждаюсь.
- Я ее враг! - объявил Касабури, глядя волком.
- Вижу, вижу - мажешься ее косметикой, моешься в ее купальне, носишь ее пижамные портки. Мне бы так враждовать.
- Вот, - соскочив с кровати, Лара легким шажком порхнула к Удавчику и подала ему душистый платок. - Он мне очень пригодился.
И быстро чмокнула его в щеку.
- Как мы договорились. Ведь ты нас не выдашь?
- Я не велела зарываться с головой. Хайта! - Лис хлопнула по живому бугру, ползавшему под одеялом, а сама с трепетом прислушивалась к разговору Лары и жандарма. Тут не то, что дышать перестанешь, даже сердце остановится. Столько пережить - и опять попасть им в лапы!
- Касабури, можешь его убить? - спросила Безуминка на языке шахт.
- А кому он служит? - полюбопытствовал пилот.
Она не осмелилась врать.
- Синему повелителю.
- Нет, не могу. У господарей Канхай Джару договор с ним.
- Ты робок, воин!
- Хватит меня подговаривать! Даже будь он чужой - гости не бьются в хозяйских стенах. Он же не стал нападать…
- Он выдаст девушек страже Синего, их ждет неволя.
- Это не мои девицы.
- Но ты их должник!
Касабури поджал губы.
- Они вели меня, я вел их. Мы в расчете. Убей его сама. Бутылкой по балде.
- Тогда проваливай с ним вместе. Вы друг друга стоите, оба расчетливы как торгаши.
Удавчик с ревнивой тоской наблюдал, как Безуминка болтает с подземным жителем. У них свои дела, ясно какие!
"Это последний букет, который я сюда принес! К дьяволам, пусть водится с кем хочет!"
Но Лара, взяв его левую руку, не отпускала ее, а на женское тепло Тикен был слаб. Возьми его так Безуминка, глядишь, все бы повернулось до наоборот.
- Скажи мне "да", - требовала она почти сердито.
- Ну, мы говорим это куда чаще вас…
- Перестань. Ты мужчина или свинья жандармская?
- Знаешь, ты мне ближе. Ты наша, медиум. А они…
- Ты что, хочешь, чтоб Лисси посадили в башню? Она столько страдала, ее братики погибли, а ты ее под замок. Тебе не стыдно? Я же видела, как у тебя глаза моргнули. Выслужиться собрался?
Удавчик вырвал руку из ее ладоней:
- Кончай! Всякая соплячка будет мне проповедь читать… Замолкни и служи. Мы на службе.
- …которая проклята. Ты сам сказал. А я было тебе поверила, тьфу. - Она с презрением плюнула ему под ноги.
- Правильно, ласточка! - похвалила ее Безуминка. - Только плевка они и стоят, эти мужики. Ни чести, ни совести, ничего! Наверно, про службу и верность втирал? Это их любимый разговор, если не считать сказок, кто и сколько обольстил девчонок.
- Кеса ни джи? - высунула голову Хайта, лохматая и радостная. Ползанье под одеялом напомнило ей Урагу. Снаружи ее ждало огорчение - она заметила, что у юницы глаза полны слез, и та еле сдерживается, чтобы не зарыдать.
- Кеса ни джи, аяджа Лисси? - Она обняла хозяйку, и Лис схватилась за нее, как утопающий за соломинку.
- Никогда, - Удавчик наставил палец на Безуминку, как револьвер, - никогда не говори за людей и заранее. Что, в ясновидящие записалась? Да твоей умной головы не хватит догадаться! Ты даже не знаешь, кто я.
- Ну почему не знаю? Картежник, бабник, забулдыга, вор и убийца. Сейчас побежишь нас закладывать, чтоб тебе дали деньжат на пиво.
- Не дождешься. Нарочно не пойду, чтобы по-твоему не было.
- Ой-ой-ой, какие мы отчаянные! - усмехаясь, Безуминка поудобней разлеглась на ложе, вызвав у Тикена немой приступ обожания и гнева. - А зарок? А клятва?
- И поклянусь. Вы все - свидетели. - Удавчик, спрятав револьвер, распустил галстук и полез за воротник, доставать Око.
- Я согласен быть свидетелем, - важно объявил Касабури. - Это будет клятва воина или простая?
- Клятва игрока, - замурлыкала Безуминка, красиво изгибаясь. - Они всегда божатся, передергивая карты.
- Нет, давайте ему поверим! - пылко вступилась Лара за жандарма. - На один раз. Если обманет, то нет ему веры. А где тут алтарик?
- Детка, извини, здесь нет вашей божницы. Я верю в три звезды.
- Но как же? Без бога нельзя! - Лара даже кулаки сжала. - Если при свидетелях, то надо клясться на святыне, а не просто Оком. На Святом Писании, на алтаре или могиле праведника. Когда ничего нет, то на чистой и разумной девушке. Мы, когда клялись, брали самую младшую малявку, чтобы совсем без греха, но которая умеет говорить и знает хоть одну молитву.
- Точно, мы тоже, - подтвердил Удавчик, вывесивший Око наружу. - Кто будет наша святыня?
- Только не я, - сев, Безуминка отрицательно замахала руками. - Я грешница. И Хайту не берите.
- Как это? - удивилась Лара.
- Ласточка, ты не знаешь, как живут под землей. Хайта очень хорошая, но… гарантом клятвы она быть не может.
- Я! - встала Лисси, воодушевленная надеждой. - Я готова. Я ничем не опорочила свой род и память предков.
В своих ниспадающих покрывалах она походила на девушку, которая уходит в монастырь, будто ей вот-вот обреют волосы и покроют голову черным чепцом. Голос ее, еще дрожащий от волнения, стал звонок, а в глазах за слезным блеском сверкал металл гордости.
Касабури, в этот миг начисто забыв об ее ударе, опустился перед ложем на одно колено и положил пистоль перед собой на пыльный ковер:
- Юница, вы поистине благородны. Дозволите ли мне возлагать руки на ваше тело в знак свидетельства?
- Да, - кивнула Лисси совершенно по-королевски.
- Тогда встанем в круг! - позвал всех Тикен.
- Погодите! - Лисси вскинула руку. - У меня есть важное условие, и вы должны его исполнить.
- Милая, о чем ты? - подступила к ней Безуминка.
- Империи грозит смута, - каким-то детским голосом, но очень по-взрослому начала Лис. - Мы не должны думать только о себе или о том, раскроют нашу тайну или нет. Надо остановить заговор или помешать ему, если это в наших силах. Пусть все обещают сделать это, а если кто-то не может, то пусть не выдает других. Вы согласны?
- Я не из тех, кто меняет господ каждый рассвет, - мрачно ответила Безуминка. - Плоха моя служба или нет, но принц мой покровитель.
- Гром божий, да ты что, к измене нас толкаешь? - тем же тоном сказал Тикен.
- Что они говорят? - шепнула Хайта на ухо Касабури.
- Твоя хозяйка убеждает остальных встать на сторону законных государей.
- А что, это правильно!
- Кое-кто здесь считает, что она не права.
- Люди, послушайте! - настырно встряла Лара. - Лисси, перемени свое условие. Клятва должна быть без всякой, без этой… - Она наморщила лоб, вспоминая газетное слово, - без политики! Давайте просто скажем, чтобы один помогал другому, и никто никому не делал подлостей. У нас в квартале было пять таких союзов у девчат и семь у взрослых баб. Я состою в двух, - призналась она с некой гордостью, - в "Поющих кошках" и в "Складчине".
Касабури задумался. Не будет ли клятва означать, что он обязан помогать изменницам?
"Но я уже дважды нарушил традиции. Можно преступить и в третий раз. Вот как бывает, если тесно свяжешься с мирянами! А юница Лисси прекрасна, хоть и недоступна для меня".
- Да, так было бы лучше, - согласилась Безуминка. - Какие у вас забавные названия союзов… Кто-нибудь предложит имя для нашего?
Они стали переглядываться, и заминка длилась, пока не заговорила Лис:
- Когда мой предок покорил варваров народа майда на западной границе, он отнял их имя и взял его себе. Это были могучие варвары, крепкие как скалы. Давайте зваться Темными Звездами? И сила их имени перейдет к нам.
- Звучит! - одобрил Удавчик. - Теперь давайте к делу.
И они поклялись, положив ладони на плечи Лисены Тор-Майда, не зная, к чему их затея может привести в будущем.