* * *
Проснувшись на следующий день, Мэри не сразу сообразила, где она находится и как сюда попала. Вчерашние события казались причудливым сном, и ей не сразу удалось убедить себя в том, что все это действительно было наяву и вокруг нее потихоньку занимается своими нехитрыми делами дом ее отца. Отец… Вечером бабушка, грустно улыбаясь, принесла ей кристалл с записью и оставила на тумбочке у кровати, сказав, что на нем записано последнее сообщение ее старшего сына. Посмотри, когда желание будет. Разумеется, как только Ольга Дмитриевна вышла из комнаты, Мэри вставила кристалл в считывающее гнездо нашедшегося в отцовской спальне компьютерного терминала. Так вот какой ты был, полковник Александр Сазонов. Весельчак и задира, любящий сын и влюбленный мужчина… Как ты говорил о матери… Никто, кроме тебя, не называл ее Алей. Никто, кроме тебя, не смог отогреть выстуженное Корпусом и службой сердце. Никто, кроме тебя, не хотел быть с ней всегда, и ни с кем, кроме тебя, не хотела всегда быть она. Отец… Мне грех жаловаться на судьбу, но как же жаль, до слез, до боли в сердце, что она не благословила вас с мамой! Спасибо тебе, папа. Спасибо за то, что ты случился в маминой жизни, а значит, и в моей. Я не подведу тебя, папа. Обещаю.
Дверь бесшумно приоткрылась и в образовавшуюся щель заглянула Ольга Дмитриевна.
- Машенька, - позвала она тихонько. - Машенька, ты проснулась?
- Проснулась, - отозвалась Мэри. - Заходи… бабушка.
К этому тоже надо было привыкнуть. До сих пор бабушкой была только София… Мэри вдруг подумала, какие же они разные, ее бабушки. Разные - и похожие. Надо бы послать сообщение в монастырь, может быть, София захочет познакомиться с семьей несостоявшегося зятя. Между тем Ольга Дмитриевна присела на край кровати и осторожно, почти робко погладила непокорные седые пряди.
- Будешь вставать? Или еще полежишь? День у тебя вчера выдался суматошный…
- Да уж не суматошнее твоего, - улыбнулась внучка, - а ты ведь уже на ногах. Сейчас встану.
Тем не менее она оставалась в постели, пока бабушка не вышла из комнаты. Накануне не привыкшая спать одетой Мэри сняла ночную сорочку, торопливо напяленную на нее Екатериной, и теперь опасалась вылезать из-под одеяла. С ее точки зрения, шрам на груди выглядел уже вполне прилично, но тетушке лучше знать, что можно показывать ее матери, а чего показывать нельзя. Поднявшись, девушка немного размялась, приняла душ и оделась. Да, с гардеробом надо что-то делать: вряд ли в ее нынешних обстоятельствах подобает иметь один-единственный штатский наряд. Если, конечно, штаны, рубаху и майку, в которых она разгуливала сначала по крейсеру, а потом по поместью Рафферти, вообще можно назвать нарядом. Хорошо, хоть парадный китель заменили, пока она в госпитале валялась, да и то ее заслуги тут нет: это Дядюшка сообразил, а может, Лорена. Кстати, надо бы с ними связаться, рассказать новости. Интересно, который час в Нью-Дублине? Отправив запрос с отцовского терминала, Мэри с огорчением выяснила, что сейчас в столице Бельтайна глубокая ночь. Н-да, будить супругов Морган нехорошо, особенно это касается миссис Морган. В итоге Мэри решила ограничиться посылкой коротких сообщений Дядюшке и бабушке Софии. Просмотрят, когда смогут.
Спустившись вниз, она обнаружила Ольгу Дмитриевну в столовой. Накрытый стол ломился от тарелок, блюд, судков и кастрюлек. По прикидкам Мэри, имеющейся на столе снеди должно было хватить на дюжину очень голодных мужчин.
- Ты ждешь гостей к завтраку? - полюбопытствовала она, присаживаясь перед наиболее аппетитно выглядевшей миской.
- Гостей? - рассмеялась бабушка. - Что ты, Машенька, это для тебя!
- Но… но этим же взвод десантников можно накормить! Уж отделение - так точно!
- А это, видишь ли, Агафья Матвеевна не была уверена, что ты любишь, а что нет, вот и наготовила всего понемножку, - по тону бабушки чувствовалось, что она добродушно подсмеивается над кухаркой, но при этом вполне одобряет ее действия.
- Что я люблю, - пробормотала Мэри, окидывая задумчивым взглядом стол. - Знаешь, я ведь в русской кухне мало что понимаю, в Империи мне служить не довелось. Вот пироги Агафья Матвеевна печет исключительные!
- Ну, пироги - пирогами, только это ведь к чаю, а сперва надо съесть что-нибудь посущественнее, - наставительно заметила Ольга Дмитриевна, и тут же развила бурную деятельность. В результате через полчаса Мэри была не вполне уверена в своей способности встать с места. Однако встать ей все-таки пришлось. Вошедший в столовую Степан что-то прошептал графине на ухо, та приподняла брови, кивнула и с легким неодобрением в голосе обратилась к внучке:
- Машенька, не могла бы ты пройти в кабинет? Ираклий Давидович хочет с тобой поговорить, неймется ему с самого утра.
Мэри пожала плечами, поднялась из-за стола (это действие и впрямь далось ей с некоторым трудом) и отправилась в кабинет, где Степан уже придвинул к экрану кресло хозяина. Потом дворецкий оглянулся на дверь, выставил на стол ящик сигар и пепельницу, включил систему вентиляции, подмигнул молодой хозяйке и испарился. Ираклий Давидович, с которым Мэри поздоровалась, едва успев опуститься в кресло, наблюдал за действиями Степана с насмешливым интересом.
- Рад тебя видеть в добром здравии и хорошем расположении духа, дорогая. Кури, если хочешь. Бабушка твоя этого не одобряет, но и шуметь особенно не станет: понимает, что ты уже не маленькая девочка. Ольга вообще понимает почти все, и шокировать ее практически невозможно. Учти это на будущее, если вдруг захочешь что-то с ней обсудить. Как спалось на новом месте? Приснился кто-нибудь?
- Хорошо спалось, Ираклий Давидович, - улыбнулась Мэри, с наслаждением раскуривая сигару. - Без сновидений.
Князь огорченно поцокал языком:
- Ай-яй-яй! Неужто не загадала?
- Не загадала? А что я должна была загадать? - недоуменно спросила его собеседница.
- Да есть такое поверье… когда незамужняя девица в первый раз ложится спать в незнакомом доме, она должна перед сном сказать: "Ложусь на новом месте, приснись жених невесте". Точно никто не снился?
- Точно! - рассмеялась Мэри.
- Ну, это дело поправимое, приснится еще. Я, собственно, по какому поводу тебя беспокою. Ты верхом ездить умеешь?
- Умею, - кивнула она. - Меня Келли учил, а потом у Рафферти обновила навыки. Чем еще прикажете заниматься в поместье конезаводчиков?
- Вот и замечательно. Поедешь завтра утром кататься? Тут с тобой кое-кто познакомиться хочет, были б у него копыта - точно землю рыть начал.
Мэри насторожилась. Все эти разговоры о женихах, которые якобы должны ей сниться… Уж не сватать ли ее собрался отцовский крестный? Заметив, как изменился ее взгляд, Цинцадзе успокаивающе поднял ладонь:
- Ну что ты напряглась? Ничего экстраординарного, просто сейчас на Кремле находится генерал-лейтенант Авдеев, который только что не умирает от желания лично познакомиться с пилотом ноль двадцать два.
- Авдеев? - прищурилась Мэри. - Консул с Нового Амстердама?
- Верно. Только он уже не консул, а куратор сектора. Хорошую карьеру сделал. Не в последнюю, кстати говоря, очередь благодаря связям с полицией Бельтайна и способностям некоего пилота. Так что ты скажешь насчет прогулки?
- С удовольствием. А где здесь ездят верхом?
- О, я тебе покажу изумительное место, Чертов Луг называется. Уверен, тебе понравится. Так значит, договорились? Тогда завтра в семь будь готова, я пришлю машину.
Когда Мэри вернулась в столовую, выяснилось, что у стола сидит, о чем-то беседуя с бабушкой и попутно вплотную интересуясь пирогами, тетка Екатерина.
- А вот и ты! - не вполне внятно провозгласила она, торопливо проглатывая кусок кулебяки. - Чего хотел от тебя князь?
- Катенька! - укоризненно воскликнула Ольга Дмитриевна. - Ты бы хоть поздоровалась! И дай Маше отдышаться, знаю я его светлость, кого угодно замучает разговорами.
- Ираклий Давидович пригласил меня на верховую прогулку, - Мэри решила, что сразу ответить на вопрос будет проще и безопаснее для всех присутствующих: Екатерина произвела на нее вчера впечатление особы весьма нетерпеливой, еще подавится… бабушка разволнуется… дешевле сказать.
- На верховую прогулку? Отличная мысль! Но ты же не поедешь в таком виде? - снисходительно кивнула тетка на одежду новой родственницы.
- Да уж не хотелось бы, - усмехнулась Мэри. - Я как раз сегодня подумала, что надо бы обзавестись чем-нибудь еще, а то…
- А то у тебя два комплекта формы и вот это, - закончила за нее Екатерина. - Не пойми меня превратно, тебе очень идет и, вероятно, это и есть твой стиль, но… где, ты сказала, вы собираетесь кататься?
- Я не говорила, - энергичность тетушки выглядела довольно забавно, и Мэри невольно рассмеялась, - но князь сказал - на Чертовом Лугу. Это тебе что-то говорит?
- Еще бы не говорит! - возмутилась госпожа Зарецкая. - Так, немедленно собирайся. На Чертовом Лугу катается верхом в основном знать, не хватало еще, чтобы кто-то подумал, будто мы относимся к тебе, как к бедной родственнице, и держим в черном теле. Давай-давай, нечего рассиживаться, у меня как раз машина с шофером под окнами. Мам, ты нас рано не жди, мы в городе пообедаем. Вперед, госпожа майор!
Уже в машине, когда за окнами неторопливо проплывали утопающие в зелени пригороды, Екатерина поинтересовалась:
- А зачем ты надела бандану? Привыкла иметь что-то на голове, когда из дому выходишь, или просто седину прячешь? Так это ты зря, тебе идет. Даже интересный контраст получается с молодым лицом.
- Не в этом дело, - недовольно поморщилась Мэри. - Прическа у меня, прямо скажем, не ах, не слушаются волосы.