– Женщина видная, я хотел сказать, – продолжил Жмых. – А ты думал – шлендра?
– Ничего я такого не думал.
– Думал-думал! Не напрасно же ты заорал как резаный!
– Предлагаю оставить этот разговор, – с достоинством проговорил Лукас.
– Правильно, – одобрил Глеб, – нам дело надо обсудить, а не о бабах базарить.
– Полагаю, – заметил Лукас после короткой паузы, – неплохо было бы заручиться в этом деле поддержкой кого-нибудь с рангуньей стороны.
– Это еще зачем?! – посуровел Глеб.
– Мне почему-то кажется, что рангуны отнесутся к идее украсть общак людей с большим интересом. К тому же они обладают…
– Знаю я, чем они обладают! – выкрикнул Жмых. – Шерстью по всему телу и большой спесью! Скажи-ка, Лукас, ты меня специально злишь?!
– Вовсе нет, но, если взять с собой на дело Рангуна, то…
– Я с рангунами дело иметь отказываюсь! – заявил Глеб. – Они общак подломят с удовольствием, не вопрос. Только нас потом порешат с больши-и-им кайфом. К собственной выгоде. Нет уж, без рангунов обойдемся.
– Ладно, как скажешь, – не стал спорить поэт.
– Хотя… – Жмых задумался. – Есть у меня одна рангунья кандидатура. Доктор Кротов.
– Кто?
– Кротов. Тот тип, у которого я свой пиджак в супермаркете забрал. Он же, кажется, с рангунами тусовался. Поверь мне, пойдет с нами на скок как миленький. Знаю я рангуньи повадки – они наверняка достали его вконец, и он только и мечтает о том, как бы от них смыться. На положении домашнего животного небось у них живет. И даже хуже. Это они сначала вежливые да обходительные. Потом наглеют. Высшая раса, как же. А ну, почисти мне ботинки. Вымой туалет! Чеши пятки перед сном! Расчесывай шерсть на спине! Знаю я их повадки!
– Что, приходилось шерсть расчесывать?
– Расчесывать не приходилось. Но наезды случались – как без этого? Если бы не мой удар с правой – чесал бы им пятки, как пить дать чесал.
Лукас забарабанил длинными пальцами по столу.
– Ладно, я согласен, Кротова они достали. Но, позволь, Глеб Эдуард, какой нам прок от человека в этом деле? Я имел в виду существо с мощной животной силой, сообразительное и ловкое.
– Кротов подойдет! – отрезал Жмых. – Он тупой и неуклюжий, но силушки ему не занимать. Накачается стимуляторами, если на то пошло. У него большо опыт в смысле наркотиков.
– Откуда?
– Да он же ими торговал! Ты что, забыл?
– Меня мало интересовало его прошлое.
– К тому же делиться с ним не придется, – продолжал разглагольствовать Жмых. – Этого слизняка мы попросту кинем. Он еще радоваться будет, что жив остался. Пока не поймет, что все концы на него повесили. Мы из него крайнего сделаем. Понял?! Ну-ка пощелкай по кнопочкам. Обнаружится там Кротов где-нибудь или нет?
– Крайнего? – переспросил Лукас, – То есть ты предлагаешь его подставить, насколько я понимаю?
– Именно, подставить, – Глеб широко улыбнулся, – мы с планеты свалим, а люди Лысого станут трясти доброго доктора, чтобы выяснить, куда этот рангуний прихвостень дел общак. Вспомнят, что он с рангунами тусовался. Подумают, что это все рангуньи происки. Потом начнется такая заваруха, что никому мало не покажется. Стекольный завод будет круглые сутки трупы в гробы закатывать. Как подумаю об этом, так на душе теплеет. Веришь ли, старина Лукас? Но для начала его нужно найти!
Лукас придвинул к себе лэптоп и принялся оживленно стучать по клавишам:
– Это как раз не проблема.
– Неужели ты его найдешь, не выходя из дома? – не поверил Жмых. – Я-то думал, придется лазать по вражьей территории… В лучшем случае вызывать его по телефону…
– Разумеется, мы все сделаем, не сходя с места! Самому бы тебе, конечно, пришлось бегать по рангуньему району, стучаться в каждый дом и спрашивать: "Извините, я могу найти здесь доктора Кротова?"
– Действительно, лажа какая-то, – согласился Глеб. – Но просмотреть картинки с тысячи камер тоже, наверное, работенка та еще!
– Зачем смотреть картинки с камер самому, когда есть сканеры, идентификаторы, базы данных? Досье, в конце концов?
– Опомнись, какие еще досье?! Здесь же нет копов!
Лемуриец с многозначительным видом поднял вверх указательный палец.
– Ты знаешь, меня это тоже очень удивляет… Невероятно, но факт. Полиции на Дроэдеме нет, а досье – есть. Причем на самых разных личностей, как ныне живых, так и покойных. С соответствующими указаниями.
– Гонишь! – не поверил Глеб.
– Вот как? – обиделся Лукас. – По-твоему, я говорю неправду?
– Именно. Не может быть, чтобы на всех были досье.
– Хорошо. На кого ты хочешь получить информацию? Допустим, на Хмурого?
– Ладно, не будем тихого покойничка беспокоить… Вот на Лысого – дело другое. Или на Седого. Интересно узнать, правду он заливал про Бетельгейзе или нет?
– Но Седой тоже покойник, – заметил Лукас.
– Его не жалко! – проворчал Глеб и вспомнил с содроганием, как ему пришлось целовать ладошку преступного авторитета. Хорошо, что все, кто был при этом, уже на том свете. Кроме Лукаса, а он считает, что подобное безобразие ему просто привиделось.
Лемуриец принялся за хакерскую работу. И уже через пару минут Жмых увидел на экране фотографию Седого. Человек на экране выглядел моложе и благообразнее, чем потрепанный жизнью коск, которого они встретили в лесу. Шикарный черный костюм с жемчужными запонками, пестрый галстук с золотой булавкой, белоснежная хлопковая рубашка – на голограмме из досье Седой представлял собой прямо-таки воплощение респектабельности и достатка.
– Вот, пожалуйста, номер А45835, прибыл на Дроэдем пассажирским лайнером полтора года назад…
– Пассажирским лайнером? – оживился Жмых.
– Ну да. Здесь так написано. Что тебя удивляет? По-твоему, бандиты обязательно должны путешествовать на угнанных космических кораблях?!
– Нет, дело вовсе не в этом. Но если пассажирские суда летают сюда – должны же на них продавать обратные билеты? Не идут же они в обратный рейс порожняком? А Лысый заливал, что выбраться с планеты невозможно. Не иначе, у него у самого были проблемы со служащими космопорта или отрядами самообороны – вот он и наводил тень на плетень. Втыкаешь?!
– Зайдем в файл "История", – невозмутимо продолжил Лукас. – Вот здесь все о нем расписано с самого раннего детства. Привод в полицию за кражу трех килограммов конфет.
– Взял конфет, а мне сказали, не воруй, – напел Жмых, – вот так, зараза, враз я попадал на сро-о-к…
– Хулиганская драка с поножовщиной, – продолжил Лукас.
– Быстро рос пацан, – констатировал Глеб.
– Угон воздушного катера – и исправительная Колония.
– Покататься захотелось. Узнаю родственную душу. Сам много раз по малолетке катера угонял.
– Да только колония ему на пользу не пошла – как только вышел, убил рангуна.
– Это я могу понять, – буркнул Жмых. – Познакомился с лохматыми небось на астероидах. Они и мне немало крови попортили.
– Потом – убийство двоих людей.
– О как, вошел во вкус, не иначе…
– И Седой отправился на астероиды сроком на двадцать лет. Несоблюдение внутреннего распорядка, конфликты с заключенными, отказы от работы – и его переводят в систему Бетельгейзе, в заведение усиленного режима. Где он и участвует в бунте. Даже ухитряется сбежать оттуда вместе с четырьмя другими косками. Дальше большой провал в досье, сведения только предположительны – в руки полиции он больше не попадал.
– Фартовый коск, стало быть.
– И вот – прибывает сюда. Идентифицирован прямо в космопорте.
Жмых почесал затылок, пробормотал:
– Авторитетного коска ты мочканул, поэт. Хорошо, подписки у него не осталось…
– Хорошо, – с довольным видом улыбнулся лемуриец.
– Чего скалишься? – поинтересовался Жмых. – Небось думаешь, всех бы так мочить, чтобы без подписки, без лишних сложностей. Убил кого-нибудь, закопал и вышел сухим из воды. Неплохо, да? А еще вегетарианец… Мне вот что интересно – на меня ведь тоже досье в полиции было? Выходит, и меня индент-ни… имнедтни…
– Идентифицировали, – без запинки выговорил Лукас.
– Да, то есть уже в космопорте просекли, что я за птица? – продолжил мысль Жмых.
– Конечно же! – воскликнул поэт. – Я с большим интересом изучил твое досье, Глеб Эдуард… Всегда, знаешь ли, необходимо знать, с кем имеешь дело. Может, ты не только к холодильникам проявляешь интерес…
– А к чему же еще?
– Ну, разные случаются отклонения, – замялся Лукас.
– Например?
– Меня больше всего интересовало, не испытываешь ли ты особых чувств к лемурийцам. Недавно ты рассказал мне, что нет. Но прежде я ведь этого не знал!
Глеб нахмурился.
– Сдурел, что ли?
– Да нет, просто пошутил.
– Ясно, смешно. Интересно, что копы обо мне пишут! Небось, и снимки мои в голом виде у них имеются. Копы – жуткие извращенцы, скажу я тебе. Им меду не надо, чтобы сфотографировать человека в душе. Или, скажем, в туалете… Будто там можно заняться чем-нибудь необычным…
– Действительно, – на этот раз лемуриец разделил негодование товарища.
– Так что они пишут?
– Да больше про ходки твои. Про драки на астероидах. Даже есть запись одной – где ты дерешься обломком пластикового ящика.
Жмых задумался.
– Это когда же? Когда мы мочили рангунов – десять против троих? Нет, тогда мы их камнями забросали… Или когда бешеный лемуриец завалил двух парней, а мы бросили предъяву лохмоухим таргарийцам и мочили всех подряд чем ни попадя?
– Да, ты бил таргарийцев, – кивнул Лукас.