- Зато теперь будет спать сутки. Ну да ничего, лиха беда начало. Давай лучше подумаем вот о чем, - Эйно сделал глубокую затяжку. - Как бы нам разобраться с этой "академией". Догадываешься, откуда ноги растут?
- Да уж не без того. Значит, все-таки наши друзья из С.В.А.!
- А кто ж еще! "Академия" - вывеска излюбленная, если не сказать - банальная.
- Учти, Ольгу я в этот гадюшник не потащу, - решительно сказал Редрик.
- А и не надо. Если вообще туда нужно тащиться. Можно сделать проще - сообщить в Москву господину руководителю С.В.А. Лукманову. Заявить, что тут без его соизволения организована фабрика зомби - пускай сами разбираются. Им сейчас лишний скандал ни к чему.
- А ты уверен, что без соизволения? - задумчиво спросил Редрик. - И потом - если сейчас у нас с ними перемирие…
- Ну, мира не было и не предвидится, - Эйно невесело усмехнулся. - Дело-то не в том. Трясти этих "академиков" можно хоть сейчас - С.В.А. от них, если что, открестится. Вот чего я и в самом деле не понимаю - как это они так себя подставили? Может, безо всякой задней мысли решили за денежки поработать посредниками? Тогда нам ничего не обломится. Да, и еще, Ред - как-то беспокоит меня эта история с самоубийцей. Может, мы вообще на ложном пути, а Стефани Фабиан - отвлекающий маневр. Как полагаешь?
- Но анкеты были у всех.
- Именно. Чтобы сбить нас со следа, пока не выяснилось, что ларчик просто открывается. Ладно, черт с ним, проверим все версии.
Глава 11
Кое-что задаром
Санкт-Петербург, начало сентября 2010 г
Если бы Эйно или Редрик знали, что именно творится в одной из квартир в центре города, не так далеко от офиса О.С.Б. как раз в тот момент, пока они мирно беседовали в курилке, они бросились бы туда со всех ног. Вероятно, проникли бы в квартиру через Запределье, насмерть перепугав женщину, сидевшую за столом над газетами, выхватили бы из ее рук некий журнал, а потом накрепко заставили бы забыть все глупости. Но…
Вечно оно вмешивается в ход событий, это самое "но".
…Валентина Аркадьевна считала себя женщиной необычной. Даже дочку назвала не абы как, не Леной или Наташей.
Гордилась она и тем, что ее принимают за старшую сестру или подругу дочери. В каком-нибудь клубе она вполне могла танцевать с ровесниками Поликсены, а заодно - лихо болтать на том странном языке, который ныне считался молодежным жаргоном.
И одевалась Валентина Аркадьевна вполне современно - любая молодая модница позавидовала бы.
Словом, некоторые основания считать себя подругой дочери у Валентины Аркадьевны были, притом она уверилась, что у них с Поликсеной друг от друга - никаких секретов.
Поликсена на сей счет была немного иного мнения, но мама этого просто не хотела замечать.
Собственно, все и началось с тех самых секретов.
Нежданно-негаданно девочка стала замкнутой и нелюдимой, молча сидела за учебниками все свободное время (чего раньше не наблюдалось), причем - на излете каникул! А Валентина Аркадьевна слышала от нее только лишь: "Да нет, мам, все нормально!"
В том, что происходит на самом деле, Валентина Аркадьевна разобралась довольно быстро. Был у Поликсены парень, была лучшая подруга… Дальше можно и не продолжать.
Валентина Аркадьевна растила дочку без отца, и уж кто-кто, а она могла понять горе Поликсены, посочувствовать, просто поговорить. Вот только дочка ни на какие разговоры не шла, и все у нее было "нормально".
В момент невеселых размышлений и попались Валентине Аркадьевне журнал и анкетка.
Она пробежала глазами текст, усмехнулась про себя - какой только ерунды не понапишут. Потом задержала взгляд на портрете Стефани Фабиан и надолго задумалась. Слишком располагающей была внешность у этой уже не очень молодой, но, безусловно, красивой женщины.
"Так, ну и какие чудеса нам обещают? - подумала Валентина Аркадьевна, теперь уже со всем вниманием просматривая анкету с контрактом. - Выиграть в лотерее, иметь средства, чтобы купить машину? Да что они все о деньгах да, о деньгах! Вот если было бы так - чтобы моя дочь всегда меня понимала!"
Такого пожелания в анкете не оказалось. Но Валентина Аркадьевна поспешила слишком строго осуждать заботу о материальном - были в анкете и вещи духовные. К примеру, найти настоящую романтическую любовь до гробовой доски. Или попроще - встретить много новых друзей.
Валентина Аркадьевна вдруг поняла, что не хочет сама заполнять анкету. Глупости все это… Но у госпожи Фабиан такой ясный, одухотворенный взгляд!
Вдруг она и правда кое-что умеет? Не лучше ли взять Поликсенину фотографию, наклеить, и подчеркнуть те пункты анкеты, которые одобрила бы и сама дочка.
А уж кому не знать, что ей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно, как не Валентине Аркадьевне?!
А потом… Эта самая госпожа Фабиан пишет, что желания начнут сбываться сразу же, как только письмо с анкетой дойдет до нее, а то и раньше - ведь она же экстрасенс высшей категории. А что, если попробовать? Вдруг у Поликсеночки все пойдет совершенно замечательно - вот тут и можно вытащить из небытия журнал: смотри, доченька, ты это видишь?
А если даже и не выполняет эта госпожа Фабиан никаких желаний, а девочки что-то само начнет налаживаться - и тогда журнал тоже пригодится.
Валентина Аркадьевна еще раздумывала об этом, а ее рука, словно бы сама собой, потянулась к ножницам. Все прочее было делом техники.
И через час письмо оказалось в почтовом ящике, поскольку никто в этот момент Валентину Аркадьевну не перехватил.
Вот единственное, чего не смогла рассчитать Валентина Аркадьевна - так это собственных способностей, - не магических, разумеется. Она терпеть не могла разные сюрпризы, особенно, если речь шла о собственной дочери.
Она стоически держалась целые сутки, убрав анкету с вопросами в ящик письменного стола. Но, видимо, просто от отправки письма не зависело ничего - на следующий день Поликсена пришла из школы сама не своя.
На вопрос матери: "Ну, как там твое ничего?" - Дочка пробурчала свое обычное: "Да нормально", - после чего немедленно вынула учебники и уселась за письменный стол. А в телевизионную программку даже не заглянула, что характерно.
- А в школе все в порядке? - продолжала Валентина Аркадьевна уже чуть строже.
- Да. Вот, реферат надо по истории делать, - бросила Поликсена, не отрываясь от книг.
- Да на компе же у тебя масса готовых рефератов, сама скачивала. - Валентина Аркадьевна понимала, что дело вовсе не в учебе, но как-то сразу перейти на личное не решалась и она.
- Да я смотрела, там всякая ерунда! Не зачтут, да и все. - Для Поликсены в последние дни это был рекорд словоохотливости.
- Какая хоть тема? - продолжала расспросы мать.
- История Франции. Я выбрала Великую Французскую революцию, - проговорила дочь, давая тем самым понять, что разговор исчерпан.
- Уж и не знаю, чем помочь. - Валентина Аркадьевна наморщила лоб, силясь вспомнить, когда это была Великая Французская революция. Ну, вроде, тогда Бастилию взяли, а потом… Парижская коммуна… Да, еще Гаврош… Вроде, что-то про бои на баррикадах… А после генерал де Голль. Нет, де Голль - он, вроде, был потом. А Наполеон - это до или после?
Последнюю фразу Валентина Аркадьевна задумчиво произнесла вслух.
- Во время - а потом после. - Голос Поликсены нельзя было посчитать выразительным, но постаралась ответить с некоторым ехидством. - А если дата рождения - то как раз до.
- Вон оно как. - Валентина Аркадьевна постаралась запомнить эту интересную подробность из жизни французского императора, но все тотчас же вылетело из головы. - Ну, ты же знаешь, вечно у меня - история с географией…
Поликсена благоразумно хранила молчание.
- А вообще, знаешь, от всех этих дат башня может съехать, - развивала Валентина Аркадьевна свою мысль. - Как вообще-то дела…
- Ну, как всегда, - дочку уже стало тихонько раздражать такое внимание матери. Поликсена пожала плечами, надеясь, что сейчас ее все же оставят в покое.
- Я же знаю, сейчас тебе немного трудновато, - Валентина Аркадьевна не собиралась отступать.
- Ну, еще бы! - Поликсена ткнула пальцем в кипу учебников. - Если бы только с историей!..
- Вот-вот, доченька, - поддакнула Валентина Аркадьевна. - Ты же молодая, в книгах рыться всегда успеешь. Я понимаю, что поступать хочешь, но ты же так просто перегоришь. В конце концов, все кто хочет, поступают, тут дело в средствах, а не в экзаменах, а средства, ты не сомневайся, найдутся…
- Да, мама, ничего я не перегорю, - отмахнулась дочка. - А средства… - она слегка вспыхнула. - Ты лучше про это брось! Знаешь, что я в одной газете читала…
То, что дочка еще и газеты читает, было для Валентины Аркадьевны новостью.
- И что?
- А то, что в твое время поступать за счет родителей было стыдно. А кто так делал - тот о том помалкивал в тряпочку.
- Но сейчас же другое время, дочка, - попыталась увещевать Поликсену Валентина Аркадьевна.
- Время - оно всегда одинаковое, что сейчас, что в те годы, что тогда, - Поликсена показала рукой на учебник истории. - Между прочим, сейчас полшестого, а мне надо это еще и на компе набирать…
- Тебе бы с клевыми чуваками гулять, а не за компом глаза портить, - не выдержала мать. - Сидишь тут, киснешь! Думаешь, я не знаю…
- О чем это ты? - Поликсена впервые подняла глаза на мать.
- Про Лешу и про Свету, - Валентина Аркадьевна решилась, наконец, на лобовую атаку.