- Что с Доктором? - спросил тот, не отрываясь от просмотра.
- С Доктором… все… - вздохнул Коршун.
- Я так и знал, - бесцветно произнес Порох.
- Пошли в кубрик, шконки себе подберете, вещи лишние кинете, - сказал Яцек Столярову. - Да и пожрать давно пора. Крыс у нас не водится, - продолжал он по пути, - так что снарягу и стволы оставляйте спокойно. Хотя некоторые предметы, особенно милые сердцу, бросать без присмотра не стоит, - со значением проговорил он и толкнул дверь в подсобку.
Это действительно был кубрик: глухая комната без окон, площадью около тридцати квадратных метров, плотно заставленная армейскими двухъярусными койками. Кое-где похрапывали сталкеры, большинство мест было свободно. Несколько кроватей стояли с голыми сетками, матрасы на них были скатаны, как в плацкартном вагоне, ожидающем пассажиров.
- Выбирайте из этих, они не заняты, - сказал Яцек.
Гарин поблагодарил и автоматически направился к стене, где над тумбочкой висел несвежий постер с Анджелиной Джоли. Столяров устроился через проход от Олега, оба выбрали места на нижнем ярусе.
Яцек неуверенно остановился в центре кубрика.
- Пока не начали распрягаться, может, в другом месте ляжете? Например, у дверей, там воздуха больше.
- А в чем дело? Здесь занято?
- Если матрас свернули, значит, свободно. Кстати, надо будет за Доктором прибрать, - сказал сталкер без лишнего трагизма. - Но это место - оно… нехорошее, в общем.
- Ты говори по-человечески.
- Ну, приметы у нас тут свои. Тот, кто раньше здесь спал, ушел на Большую Землю.
- И что? Типа офоршмачился?
- Да какой там… Просто взяли его на переходе. И взяли как-то по-плохому. Короче, пропал человек.
- Может, завязал и решил жить, как все нормальные люди?
- Не-е, - осклабился Яцек. - Дизель не был нормальным, это кто угодно подтвердит. Лихой сталкер, профи экстра-класса. Он был повернут на Зоне.
- Дизель? - прищурившись, переспросил Олег.
- Ну да. Вот как у тебя на ботинках написано, так его и звали. Гарин растерялся. Он не мог объяснить, почему сразу пошел к этой кровати, просто это место показалось ему комфортным. Анджелина Джоли, опять же. Он не особенно ее любил, но постер на стене выглядел настолько мило, что… у Гарина как будто и выбора не осталось. Он сел на эту койку, как на собственное место.
- Плевать на приметы, - вклинился в разговор Столяров. - Если не занято, то мы ложимся здесь. Моя-то шконка в порядке, или над ней тоже проклятие витает?
- Твоя в порядке. Тут Лаврик спал. На прошлой неделе его контролер заморочил, а потом снорки добили, пока он очухивался.
- Ну и ладно, - умиротворенно молвил Столяров.
- Подваливайте к нам, как устроитесь, - сказал Яцек, выходя из кубрика.
Гарин проследил за ним взглядом, потом выждал еще несколько секунд и прошептал Столярову:
- Что ты мне там гнал на улице? Какие дары природы, какой, на хрен, Мичурин! Я не собираюсь зависать в Зоне до зимы, чтобы обеспечивать кому-то сытую старость.
- Не волнуйся, разрулим. Не мог же я сказать им, что мы работаем в Институте и что моя прямая обязанность - поотшибать тут рога всем, начиная с самого Коршуна! Не нужно плодить лишних вопросов, особенно у людей алчных. Пусть лучше принимают нас за таких же барыг, как они сами, только чуток продвинутых. Пусть верят в простую правду, иначе начнутся выяснения, а это нам ни к чему.
- Угу… Я примерно так и подумал, - ответил Гарин с облегчением.
Запихнув рюкзак под кровать, он открыл тумбочку. Ее прежний хозяин действительно собирался вернуться: в выдвижном ящике лежали четыре пистолетные обоймы, механическая бритва, чекушка дешевой водки и фотография Марины.
Олег сжал зубы до боли.
Марина?..
Все началось с мотоцикла, им же и закончилось. "BMW К-1300", красавец. Даже не самолет - птица! Чтобы купить это чудо, пришлось заложить квартиру. Ерунда! Дела на фирме шли хорошо, кредит он гасил с опережением. Зато какие у него были девушки! А потом появилась Марина, и он понял, что влюбился впервые по-настоящему. Все только начиналось, впереди была вечность. В городе стояла жара, они ездили на реку. Часто, почти каждый день. Они не нравились местным - малолетним деревенским ублюдкам, всегда пьяным и верящим, что городской чувак на мотике украл их счастье. Что он мог у них украсть? Он не трогал их самогон, а больше их ничего не интересовало. Но они считали иначе и однажды ночью додумались натянуть трос между деревьями, в полуметре над дорогой. "BMW" - красавец, птица! - летел и переворачивался так медленно, что они с Мариной успели посмотреть друг другу в глаза и попрощаться. В итоге он ободрал руку - совсем немножко, даже не пришлось зашивать. Мог бы повредить голову, но спас шлем. А Марина… Марина разбилась насмерть. Они могли бы и разойтись - неизвестно, как бы там сложилось дальше, но за них все решили три несовершеннолетних алкоголика, и впереди не осталось ничего, что было бы похоже на смысл жизни. Через неделю, такой же теплой ласковой ночью, он вернулся в деревню с "Чейзером". Он творил еще большее зло, чем они, он это знал, но остановиться не мог. Без проповедей и без пафоса, молча шел за кодлой пытавшихся уползти подонков и разносил им затылки - один за другим, один за другим. Не спрашивая, кто виноват, не обращая внимания на пьяные мольбы, он казнил их всех. На следующий день он был уже в Зоне. Яцек не соврал: Дизелю незачем было оставаться на Большой Земле, в Зону он пришел навсегда.
Гарин застонал и откинулся на твердый рулон матраса.
- Что с тобой? - спросил Столяров.
- Погоди… - Олег резко поднялся, достал из тумбочки бутылку и, свернув пробку, вставил горлышко в рот.
- Ты что творишь? - обеспокоился Михаил.
- Не могу, я не могу больше… - Гарин отдышался и сделал еще один глоток. Водка лилась издевательски медленно, плескалась и обжигала. - Галлюцинации меня уже доконали. Я нездоров, Миша. Дома это было бы не так страшно, хотя радости тоже мало… Но тут кругом оружие, я просто не знаю, чего от себя ожидать.
- Не сгущай краски. Ты выглядишь абсолютно вменяемым человеком. - Это снаружи. А внутри, - Гарин с силой постучал себя по лбу, - там какое-то радиоактивное кладбище. И знаешь что? Чем чаще я надеваю "венец", тем глубже проваливаюсь куда-то в чужую жизнь. Хотя я могу и ошибаться… Но мне так кажется. Я это заметил. Вот, вот! - Олег азартно схватил фотографию и потряс ею перед носом у Столярова. - Спроси у местных, что это за девушка.
- Ну хорошо, - с сомнением ответил Михаил. - А зачем?
- Так надо. Сходи прямо сейчас. Пожалуйста. А я пока вздремну. Чуть-чуть, полчасика. Мне необходимо.
- Это правильно. Поспи. - Столяров хлопнул его по руке и покинул комнату.
Гарин не заметил, когда уснул, а открыв глаза, почувствовал себя отдохнувшим и обновленным. Михаил стоял в проходе и смотрел на него со странным выражением лица.
- А?! - встрепенулся Олег. - Долго я дрых?
- Часа четыре.
- Ни фига себе!
- Ты бы хоть постель расстелил. Сетка, небось, на спине пропечаталась так, что можно в крестики-нолики играть, - засмеялся Столяров.
- Ничего, уже выспался. Ты сделал, что я просил?
- Про девушку? Поспрашивал, да. А что конкретно тебя интересует?
- Все. Или хоть что-нибудь. Не томи!
- Толком никто ничего не знает. Дизель не был болтуном. Ну, судя по всему, это его невеста. Видимо, бывшая, поскольку он к ней не торопился. Зовут ее Марина.
- Ясно, - упавшим голосом произнес Олег.
- Успокоился? Все нормально?
- Нормально, - сказал Гарин.
Глава десятая
- Наемники, торговцы, "монолитовцы", кого тут только не носит, - посетовал Порох.
- Ренегаты, - добавил какой-то сталкер.
- Ну… - крякнул тот. - Какие они тебе ренегаты? Это раньше было просто - делить на охотников старой школы и на беспре-дельщиков. А теперь все смешалось, уже не разберешь, кто есть кто. А раньше-то, - мужчина помахал рукой куда-то вдаль, словно указывая на пропасть времени, - раньше не город был, а конфетка. Чистый, красивый, удобный. Во что его превратили… Урод на уроде. И сдается мне, что главная причина - не катаклизм, а люди, которые приперлись в Зону. Они окончательно все испохабили.
Доктора поминали уже третий час. В процессе, как водится, забыли, ради чего собрались за столом, - начались байки и анекдоты, выяснение отношений и разговоры за жизнь. Порох в этой компании был самым старшим. Не таким ветхим, как Шипр, а вполне еще бодрым дядькой, но все-таки возраст сказывался. Порох любил порассуждать за стаканом. Слушать его было тягостно, а заткнуть рот никто не решался - так и сидели, млея от его бессмысленных лекций.
- А что будет дальше? - продолжал он с нескрываемым удовольствием. - А дальше - только хуже, братцы. Удалось ли нам хоть одну тварь извести окончательно? Хрен-то там. Даже собаки, даже тушканы как были тут хозяевами, так и остались. Человек в Припяти - уже ничто, человек тут на положении того же зверя: кто успел, тот и съел. Я больше скажу: они-то здесь живут, а мы только выживаем, вот что! Затвор заклинило, и каюк тебе, родимый. Без ствола ты здесь добыча, чей-то обед.