Тихо звякнула последняя гильза и упала в прошлогоднюю хвою. Вадим только сейчас понял, что он дышит тяжело, как после долгого бега. Чуть дрожал воздух над раскаленным стволом автомата, устраивая микроскопический мираж. Деловито зажужжала муха, до сих пор прятавшаяся от шума среди веток ближайшей ели. Пожужжала и села прямо на мушку еще горячего оружия. И стала чистить крылья. Что-то странное было в этой черно-радужной мухе. Малахов, тренированный на распознавание необычного, быстро сообразил. У нее было девять лап. И вместо привычного хоботка - короткие жвалы. Муха словно почувствовала, что на нее смотрят, и, прекратив умываться, вцепилась жвалами в легированную сталь мушки. Оторвав кусочек, рванулась прочь. "Ишь ты, какая цеце", - подумал Малахов.
И тут истошный, даже не звериный, а какой-то адский вопль пронесся по лесу. Вадим резко развернулся навстречу страшному звуку. Тимур уже был рядом и настороженно всматривался в тенистый сосновник. Вой прекратился, лес замер и стал похож на декорацию театральной сцены. Застыл и как будто открыл кровавое чрево. Черный ком, в котором угадывалось сплетение ужасных тел, вылетел из тени. Огонь, который открыли Тимур и Вадим, казалось, только раззадорил мерзкое образование. Мгновение - когтистая лапа смела с лица Малахова коммуникатор, разнесла вдребезги анализатор на запястье, разорвала разгрузку. Еще мгновение, и Вадим остался один на опушке леса. Он даже не смог определить тот миг, когда злобное исчадие скрылось, увлекая за собой Тимура. Вадим стоял один, сжимая в руке автомат. Без связи, без команды, без надежды на чью-то помощь.
Из архивов особого отдела при правительстве России.
Личное дело номер 014.
Хранить вечно.
Количество экземпляров - один.
Заполнять ТОЛЬКО от руки.
Уровень допуска - ноль.
Имя: Вадим Иванович Малахов.
Дата рождения: 17.05.1975.
Социальное происхождение: служащий.
Позывной: Тираторе.
Специальность: стрелок-радист.
Звание: открытое - капитан, пенсионное - генерал-лейтенант.
Образование: высшее, кандидат психологических наук, специальность: "военная психология", тема диссертационной работы "Психология ближнего боя с применением классифицированных стрелковых средств". Защищена на сессии закрытого ученого совета Института военной психологии 19 апреля 2000 г. Результаты голосования - негативные. Звание присвоено решением Председателя ВАК.
Время привлечения в группу "Табигон" - 12 апреля 1995.
Участие в операциях группы "Табигон":
1997 - "Непрерывные молнии"
1999 - "Свердловск. НЛО".
1999 - "Оптовый рынок".
2001 - операция "09.11".
2004 - "Минский НЛО"
2005 - операция "Чат"
2006 - "Олгой-хорхой"
2010 - "Пьющий из ступы"
2011 - "Мимикрия"
После операции 2001 года подал заявление о выходе из группы. Переведен в неактивный состав. Восстановлен в активном составе в 2002 году.
Награды и звания:
1995 - Отличник Российской армии.
1996 - медаль "За отвагу".
1997 - "Герой Российской Федерации" с вручением медали "Золотая Звезда"
1998 - Орден Андрея Первозванного.
1999 - Дважды Герой России.
2001 - Почетная грамота президента России.
2001 - Орден Пурпурного сердца (США), орден Почетного Легиона (Франция), "За заслуги перед отечеством" первой степени.
ГЛАВА 3
Хера ты вылупился? До хера знаешь?
"Командные слова". Приложение к Общевойсковому Уставу, стр. 270, раздел "Для заметок". Ордена Трудового Красного Знамени военное издательство Министерства обороны. Москва, 2011
Двадцать лет назад
В армии Вадиму было тоскливо с первых дней. Но угнетали его не "тяготы и невзгоды армейской службы", а давила убогость бытия. Все, чему учили в учебке, было примитивно до раздражения. Казалось, что из интересной и динамичной жизни он попал в кисель. Вроде того, что давали на обед и называли, наверное, за вкус, напалмом. Впрочем, Малахов, человек по природе мягкий, скорее всего перенес бы всю это службу спокойно и без конфликтов. Несмотря на то, что сержант его взвода был последней сволочью и постоянно издевался над солдатами. Но у кого могут быть другие воспоминания о первых месяцах службы?
Спустя три недели после призыва случилось приятное событие - учебные стрельбы. Для Вадима это был маленький праздник. Он любил стрелять. Когда-то давным-давно, сейчас казалось - в другой жизни, правдами и неправдами уговорив тренера, он стал заниматься в школьном тире. Попадать в десятку удавалось не очень часто, но не это было главное. Запах пороха, потертое дерево прикладов школьных ТОЗов, атмосфера тира - это кружило голову. И сейчас, среди бездарного убийства времени и сил, Вадим мечтал выйти на огневой рубеж и показать всем - он стреляет классно! Ему казалось, что потом станет намного легче.
Но жизнь распорядилась иначе. За сутки до стрельб выпала ему тяжкая доля - наряд по кухне. Суточное мытье кружек закончилось безумной усталостью, дрожью в стертых до крови руках и сонным маревом в голове. Да тут еще какая-то гадость укусила за ногу, комар, наверное, и нога раздулась так, что невозможно было натянуть сапог. Уже на позиции - на помосте, откуда надо было стрелять, - Малахов понял: он ничего, кроме слепящего глаза солнца и желания заснуть прямо здесь и стоя, не ощущает. Ткнула в ладонь, выставленную по уставу за спиной, рука сержанта, раздающего патроны, раздалась команда лечь для стрельбы.
Попытка прицелиться была совершенно бесплодна. Мушка прыгала как сумасшедшая. А потом все исчезло. Остались только мишень и ощущение, что пуля полетит куда надо. В этом странном состоянии Малахов и выпустил все три пули в корову - так называли в шутку погрудную мишень. Вадим сразу понял, что все хорошо. И гильзы стреляные в улавливателе остались - не придется потом искать их в грязи под злобные окрики сержанта. Но когда стали объявлять результаты, Малахов скис. Результат - десятка. Но одна. Две пули - в молоко. Да такое, что даже вообще в мишень не попали.
Сержант назвал Малахова уродом и пообещал ему, что он на кухне до малого дембеля будет учиться попадать в нужное место. Потом командир приказал заменить мишени. Вадим, подойдя к своей, действительно увидел только одну одинокую дырочку. Точно в центре. Точно в цифре "10". Из этой дырочки торчала пуля. Еще горячая… Повоевав с ней немного, Малахов извлек ее из дощатого щита, на который прикалывались кнопками бумажные мишени. Пуля была не простая. Это было целых три расплющенных пули. Одна сидела в другой.
- Товарищ сержант! - Вадим подбежал к своему командиру, улыбаясь, протянул ему свою находку. И свою реабилитацию.
Сержант был не дурак и хотел, чтобы начальство его похвалило за отличную подготовку подчиненных. С не меньшим энтузиазмом, чем у Малахова, он ринулся к командиру части, наблюдавшему за стрельбами вместе с какой-то шишкой из Москвы. Сначала сержант попросил у товарища генерала обратиться к товарищу подполковнику. А потом вручил мишень и объяснил, что рядовой Малахов выбил тридцать из тридцати, а никак не десять. Подполковник поздравил сержанта с успехами в боевой и политической подготовке. На этом вроде все и закончилось. Но назавтра, на утреннем разводе, Вадиму приказали выйти из строя и выразили благодарность. И обязали явиться в штаб сразу после развода.
В штабе учебки Вадима ждал незнакомый капитан с погонами синего цвета. Без особых церемоний он заявил, что Малахову предписывается прибыть к руководству в Москву. И добавил, что повезут его на машине. Машина на самом деле оказалась обычным "уазиком". Вадим устроился на лавке за креслом водителя. И, как настоящий солдат, сразу же заснул. Проснулся он от тишины.
- Ну что, воин, отоспался? - Водитель, в форме прапорщика смотрел на Вадима в зеркало заднего обзора и улыбался.
- Я не спал! - вскочил Малахов. - Я отдыхал лежа и смотрел…
- Ну конечно, особенно последний час, пока мы тут стоим. - Прапор еще шире улыбнулся. - Не парься, парень, я что, сам не был салабоном? Давай протри глаза, да пошли.
- Куда?
- Куда, куда… Куда надо.
Военный "уазик" стоял во дворе гигантского, очень официального здания. Вадим вывалился из машины на пыльный асфальт. Оказалось, от спанья на жесткой лавке все тело застыло и плохо слушалось.
- Ну и видос, - заключил прапорщик, - ты хоть морду руками потри, а то как…
- Я, товарищ прапорщик… - попытался оправдаться Малахов.
- Это ты у себя в учебке козыряй и товарищами называй. Меня Витя зовут. - Прапорщик протянул руку. - У нас не принято званиями тыкать. Или выкать. Пойди пойми, какое оно на самом деле.
Вадим спорить не стал. И начал сердито тереть щеки ладонями. Видимо, это помогло приобрести бодрый вид. Удовлетворенный водитель кивнул, показывая, куда надо идти.
Они прошли мимо строгого рядового с синими погонами. Вадим удивился, что солдату на вахте было не меньше сорока лет. Пропетляв по этажам, коридорам с ковровыми дорожками, мимо обитых опухшим дерматином дверей, мимо еще нескольких вахтовых, добрались к цели похода. Обычная для этих мест стеганая дверь. Никаких табличек, которые в изобилии попадались по пути.
- Давай заходи, - подтолкнул Вадима его сопровождающий.
- А вы? - смутился Малахов.