– Что у нее с рукой? – спросил вполголоса Кларк, присаживаясь на соседний с агентом стул.
– Это сенсоры, они снимают показания… – начал объяснять Адам.
– Я про другую руку, – перебил его Рей.
Агент Чейз перевел взгляд на свежую повязку, обхватывающую запястье Дарны.
– Так… – отмахнулся он. – Мы сделали надрез, чтобы убедиться в отсутствии подкожной мышечной прослойки.
– Зачем? – недоумевал инспектор.
– Мы должны быть на сто процентов уверенными, что она не принадлежит ни к оборотням, заполонившим Гайган, ни к злосчастному проекту "Тритон", который, по моему мнению, и послужил отправной точкой к тому, что произошло на планете.
– Другими способами в этом убедиться было нельзя? – разозлился Рей.
– Так дешевле… и быстрее. К тому же вполне законно.
Инспектор Кларк тяжело вздохнул. Он жалел бедную девушку, которой и так пришлось многое пережить. А тут еще этот… Чейз со своим надрезом.
– …Во всем виноват этот чертов проект, – раздраженно продолжал генерал. – Начав заигрывать с генетикой, мы сами спровоцировали этот инцидент. Сколько образцов "Тритона" вам удалось отловить?
– Четыреста, – отмахнулся Йоханс.
– Четыреста, из тысячи восьмисот, – подытожил Айзенберг. – Полностью обученные солдаты со способностью менять внешность разбрелись по всему Гайгану. Федерация возложила на них особую миссию – внедриться в Сообщество. Вместо этого все образцы исчезли, разбежались. Конечно, обладай я способностью менять внешность по своему желанию, я бы тоже послал все к чертям и затерялся бы в толпе. А мы в свою очередь отвергли их, посчитав слишком опасными для себя. Следовательно, эти тысяча четыреста полуоборотней стали предоставлены самим себе, и когда они почувствовали свои преимущества, то запросто могли сплотиться как между собой, так и с местными… формами и спланировать то, что мы теперь имеем. Спланировать конец войны.
– Программа обучения, инсталлированная в их мозги, подразумевала полное подчинение Федерации и не должна была позволить образцам действовать самостоятельно, – произнес Бэйли.
– "Инсталлирована в их мозги", – передразнил генерал. – Вы лично это проконтролировали? Тысяча четыреста клонов с почти нечеловеческими возможностями! Это целая армия, черт ее дери!
– Чушь. Тысяча четыреста – это слишком мало для подобных масштабов… – возразил представитель Комиссии.
– Плюс все оборотни, живущие там, – поправился Айзенберг.
– Все равно нереально. Либо оборотни были умнее, чем казались на первый взгляд.
– Нам удавалось поймать несколько этих тварей, – вставил реплику Адам.
– Мы основательно их изучили. Надо сказать, что на основе их ДНК создавались образцы "Тритона". Так вот, оборотни практически неразумны, это просто хищники, и нападение произошло спонтанно, благодаря какому-то общему порыву, инстинкту, зову природы и так далее.
– Они управляли техникой, маскировались под людей и эхиров…
– Это непроверенные данные.
– Непроверенные? Мы потерпели полный крах! Ни один солдат, я не говорю уже о технике, не вернулся с Гайгана. Никто не смог спастись. Все, кто находились на этой зеленой планете, там и остались. Эти твари уничтожили всех, уничтожили и спрятались.
– Вы получили снимки с орбиты? – спросил Бартер.
– Нет. То есть да, но на них невозможно ничего увидеть, – ответил Чейз.
– Концентрация пыли в атмосфере превосходит возможности нашей оптики.
– Разведотряды?
– Не вернулся ни один. После приземления связь пропадает полностью. Никаких данных. Все частоты глушатся.
– Дроны?
– То же самое, – вставил Айзенберг. – Все говорит о том, что враг оснащен технически и, скорее всего, нашим же оборудованием. Это не животные. Они разумны и гораздо разумнее всех нас.
– Мы проводим неверные параллели, – высказался Кларк. "Аудитория" мгновенно притихла.
– Местная форма жизни, – продолжал инспектор. – Как она там… называется? Не имеет к "Тритону" никакого отношения, равно как и "Тритон" к ней. Если говорить о "Произошедшем", то можно предположить, что… местные…
– Называйте их – оборотни, – предложил Бартер.
– Не важно… Они готовились к этому. Все что мы имеем – это тщательно спланированная операция или даже заговор. Не исключено, что "Тритон" оказал им в этом содействие, но мы должны учесть, что, возможно, оборотни превосходят нас пусть не в прогрессе, но интеллектуально – точно.
– Не превосходят, – повысил голос Чейз. – Это доказано генетически.
– Значит, мы имеем дело с коллективным разумом. Улей всегда "разумнее", чем каждый индивид по отдельности.
– Как вам удалось спастись? – обратился генерал к Дарне. – Нет. Стоп. Для начала хотелось бы знать: вы вообще в курсе, что произошло, и почему для нас так важна каждая мелочь, каждая зацепка?
– Местная форма жизни, о которой мало кто знал, – вздохнула девушка, – вышла из глубин Великого Океана и уничтожила всех людей и эхиров в том числе. Спасшихся нет. Флот исчез. Доступа на планету нет. Эхирское Сообщество выслало инспекцию с "белыми" флагами, которая торчит теперь на подходах к Гайгану и ждет любой информации, которая может пролить свет на случившееся. Федерация же делает вид, что в курсе произошедшего и что продолжает сохранять контроль над ситуацией. Хотя и те, и другие знают, что это далеко не так.
Проговорив это, она шумно выдохнула.
– Об этом, – продолжила она, – знают уже все. Тем более, после официального заявления о поражении в войне, которое Федерация понесла, это стало…
– Кстати, – перебил инспектор Кларк. – Необходимости в этом заявлении не было никакой. Теперь каждая собака на Земле считает, что мы проиграли войну Сообществу, отстающему от нас в развитии, а нелепую сказку про оборотней придумали, чтобы хоть как-то оправдаться.
– Заявление нужно было для того, чтобы объяснить людям причину повышенного внимания к оборонной промышленности, и как следствие – повышения налогов и пошлин.
– Налогоплательщики на протяжении всей истории человечества оставались недовольными подобным "повышением внимания", но причины их интересовали меньше всего, – вставил реплику Бэйли.
Генерал поднял руку, требуя тишины.
– Вернемся к нашему… свидетелю и прежнему вопросу, – сказал он, поворачиваясь к Дарне. – Как все-таки вам удалось выбраться с планеты?
– Я… не знаю, – замешкалась она. – Меня удерживали в качестве заложницы и…
– Кто? – спросил Айзенберг.
– Эткинсон. Джим Эткинсон, – ответила девушка. – Он, кажется, работал на Федерацию.
– В смысле, был одним из агентов? – поправил Чейз.
– Да, наверное.
– Дело в том, что Эткинсон, я имею в виду, настоящий агент Эткинсон, – проговорил генерал. – Погиб при исполнении задолго до… того, как стал удерживать вас в качестве заложницы.
– У него была охрана, челнок, документы, указывающие на его принадлежность к секретной службе и доступ в Федеральную сеть, – сказала Дарна.
– Понятно, – выдохнул Айзенберг. – А мысли о том, что документы могли быть поддельными, у вас не возникло?
– Документы не были поддельными, – вставил реплику инспектор Кларк.
– Откуда вам это известно? – обернулся генерал.
– Мы проверили пароли и карты доступа, – ответил Рей, уже пожалев о том, что подал голос. – Придраться не к чему.
– Эткинсон к тому времени был давно уже мертв. Как система безопасности пропустила кого-то в сеть по его документам?
– Я не занимаюсь вопросами безопасности, генерал, – парировал Кларк, – но признаю, что это наше упущение и, программисты уже работают над этим… пробелом.
– Этот пробел, возможно, стоил нам целой планеты! – воскликнул кто-то из присутствующих.
Инспектор не успел заметить, кто, а по голосу он мало кого знал.
– Я еще раз повторяю, что вопрос безопасности систем – вопрос не моей компетенции, а что касается причин, то тут многое требует не только ясности, но и доказательной базы.
– Вообще-то мы собрались здесь по совершенно другому вопросу, – произнес худощавый очкарик, так же сидевший в первом ряду. – Поэтому не будем терять время.
Рей не помнил, как его зовут и какую должность он занимает, хотя пару раз сталкивался с этим человеком. Не исключено, что системы безопасности как раз его "территория".
– Что значит "по другому вопросу"? – подал голос агент Чейз. – Вопрос здесь один, и любая мелочь, даже такая, как "прореха" в системе защиты, может быть той самой ниточкой, потянув за которую мы сможем распутать весь клубок. Не исключено, что это обстоятельство было также спланированным шагом.
– Вы уже тянули за эту "ниточку", агент, – повысил голос очкарик. – И ничего, кроме ненужных проблем, не вытянули. Теперь мы подозреваем всех и каждого вместо того, чтобы заниматься нормальным расследованием.
– Вернемся к прежнему вопросу, – сказал генерал, достав из кармана платочек и промокнув вспотевшую, несмотря на относительную прохладу, лысину. – Как вам удалось сбежать от Эткинсона и уйти с Гайгана.
– Была драка между Хьюстоном и Эткинсоном. Потом как-то все смешалось. Казалось, что обо мне просто забыли.
– И вы сбежали?
– Да, я выбила стеклопакет и, выбравшись из домика, где меня заперли, угнала оставленный челнок. Топлива хватило только на то, чтобы преодолеть притяжение планеты и выйти на орбиту. Через несколько витков меня подобрал грузовоз, идущий до Земли. Один из членов экипажа обмолвился, что обстановка на Гайгане резко вышла из-под контроля, и посадка на поверхность запрещена, поэтому все прибывшие корабли легли на обратный курс.
– Кто такой Хьюстон, – спросил Чейз.
– Он работал на Эткинсона, – ответила девушка.