… Но ведь в жизни солдаты мы!
И уже на пределах ума
Распадаются атомы,
Серым пеплом сметая дома!
Как безумные мельницы,
Машут войны крылами во мгле…
Скоро с сердцем простреленным
Припаду я, убитый, к земле…
Крикнув бешеным вороном,
Весь дрожа,
Замолчит пулемет…
И тогда в моем сердце разорванном
Голос твой запоет…
…Олег уснул под песню. И ему приснилось, что он дома - на Земле, с мамой, отцом, Бранкой и Йериккой сидит на крыльце дедова дома и слушает поющего под гитару Гостимира.
* * *
Утром с горных вершин в обе стороны скатилась волна фёна, который тут называют верховкой - теплого, упругого ветра, срывавшего вниз лавины и камнепады. На перевалах ветер дул и ревел, как в аэродинамических трубах на заводских испытательных стендах.
Чета расшевелилась только к девяти утра - ляская зубами и дрожа, выползали мальчишки из-под плащей, раскочегаривали костер, кипятили чай и, еще не проснувшись, жевали остатки ужина. Потеплело, и над горами скопились тучи.
- Этим днем горы перевалить надо да и спускаться, - Гоимир засыпал костер пылью пополам со снегом. - Ближний перевал далеко ли?
- Девять верст, - сообщил Одрин. - По вечеру уж треть от спуска одолеем. Так - разом снег не падет.
Все подняли лица вверх. Тучки выглядели подозрительно - ой, подозрительно!
- Добро, гляди не гляди, а снег не заворожишь, - вздохнул Гоймир. - Пошли…
…Перевал уже затянуло туманом. Гоймир, осторожничая вполне объяснимо, выслал вперед дозор - и скоро выяснилось, что не зря. Дозорные вернулись бегом.
- Катят! - выдохнул Холод. - Иой, много, много!
- Кто-то снега опасался? - спросил в пространство Йерикка.
Гоймир не растерялся ни на миг. Несколькими короткими командами он прояснил ситуацию, и дорога через перевал очистилась - горцы рассыпались по склонам с обеих сторон дороги.
Ждать пришлось недолго. Сначала через перевал проползли несколько раньше Олегом никогда не виденных наземных боевых машин - плоских, широких, ворочавших блоками тонких стволов в угловатых башнях. Олег слышал, как Йерикка рядом ругается по поводу того, что нет взрывчатки, чтобы закрыть перевал.
Следом во всю ширину дороги, по два в ряд, чуть ли не сталкиваясь бортами, пошли крытые грузовики с небольшими кабинами, а вперемешку с ними двигались цистерны - тоже практически такие же, как на Земле.
- Горючка, горючка, то вам не шуточка, - пропел кто-то неподалеку. Горцы подтягивали к себе приготовленные к стрельбе "мухи" - этого легкого и простого, как лапоть оружия в чете было немало. По цепи передали излишний приказ Гоймира - сосредоточить огонь на наливниках.
- Излишнее замечание, - не удержался Олег, раскладывая трубу РПГ и пристраивая ее на плечо. Колонна втянулась в ущелье полностью.
- Рысь! Рысь! Рысь!..
…Честно говоря, Олег не ожидал, что все произойдет так. Он попал в наливник, и тот превратился в огненный клубок.
- Рысь! Рысь!
- Бей, жги!
- Кружи!
Били по наливникам, и те вспыхивали, как пропитанная бензином пакля. Колонна шла неудачно - грузовики с пехотой вперемешку с бензовозами - и теперь волна пламени захлестывала машины, пожирая выпрыгивавших наружу людей. Пламя со свистом и треском растекалось по дороге, ползло в обочины; грузовики, ревя, выползали на склоны, а навстречу били очереди и летели осколочные гранаты двух "многоразовиков". Колонна попалась в ловушку своей спешки, они поверили в безопасность этих мест и беззащитность горцев. Теперь предстояло платить, и платить не тем, к сожалению, кто отдал приказ на движение…
Последние машины "раком" начали убираться прочь. Боевые машины, шедшие авангардом, развернулись, но пробиться сквозь горящее железо и жидкий огонь, смешавшиеся на пути, просто не смогли. Они открыли бешеный огонь по горам - достаточно бессмысленно.
Резан, Данок и Воибор, посланные к выходу из ущелья, хладнокровно дождались, когда две последние машины, спеша, вошли в узость борт о борт - и подожгли обе, закупорив выход. Пытаясь спастись, стрелки лезли на склоны, другие залегли и пытались отстреливаться. Но большинство растерялись совершенно, и горцы выбивали их одного за другим.
Придерживаясь рукой за камни, к Гоймиру подобрался Гостимир. Он тащил за собой трофейную рацию. Мотнул головой в сторону дороги:
- То тебя.
- Меня?! - Гоймир, страшно удивившись, оторвался от ППШ.
- Что смотришь? - спросил Гостимир. - Те-бя!
Гоймир взял гарнитуру, как гранату без чеки. Из черных наушников несло руганью, истошными воплями и командами - невыполнимыми и разноречивыми, перемешанными все с той же руганью.
- А? - не нашел ничего лучшего Гоймир. Гостимир хрюкнул и помотал растопыренной ладонью у виска. - То кто?
Раздался голос - голос зрелого мужчины, сорванный от ярости:
- Ты командир партизан?!
- Пусть и так, - согласился Гоймир, сделав приятелю недоумевающий знак бровями и губами: - А то кто все ж?
- Командир колонны Чубатов…
- Йой, с поздравкой тебя! - обрадовался Гоймир.
- Хватит, сволочь… - со злой тоской ответил офицер. - Ловко поймал… Слушай, у меня тут пацаны совсем. Выпусти их, ради Христа - богом, матерью… твоей прошу! Только их, не офицеров, я прикажу мальчишкам оружие бросить… Видел бы тебя - на колени бы, сука, встал! Выпусти пацанов, слышишь, парень?!
Гостимир увидел, как лицо Гоймира сделалось холодным и скучным, как осенний дождь. Таким же был и голос юного князя-воеводы, когда он отвечал в рацию:
- Воин сражается за то, чтоб убивать и умирать… Нет возраста у воина, коли взял он оружие. Умрите все, и я желаю вам умереть мужественно.
- Ты сам подохнешь! Слышишь, щенок?! - заорали наушники. - Не сегодня-завтра…
- А и тогда не услышит никто, как я о пощаде молю - ни себе, ни людям своим, - ответил Гоймир, - какой бы смертью нам смерть не показалась.
- Я тебя найду, подлюка! Я если я здесь уцелею - я тебя найду, сучонок! Я тебя кончу за пацанов!.. - офицер захлебнулся.
- Станет - перевидимся, - Гоймир отложил гарнитуру: - Огня, огня!..
…Олег, Морок, Холод и Йерикка подобрались совсем близко к дороге - туда, где им приходилось щуриться от резкого, убийственного жара. Братья, поставив ствол ТКБ на максимальное возвышение, поливали врагов ВОГами, как из многозарядного миномета - взлетая по крутой дуге, тромблоны падали в огонь и разрывались.
- Это вам за Богдана, предатели! - цедил Олег.
Лежа, на боку за камнем, он расстреливал бегущих короткими очередями, как движущиеся мишени. Бежали те с одной целью - просто спастись от огня, они даже не пытались стрелять в ответ… Холод, стоя на коленях за ТКБ - рубаха расстегнута, зубы оскалены - бил короткими очередями, навалившись плечом на приклад, и гранатомет прыгал на камнях, взревывая от ярости.
- А гони их всех обратом в огонь! - смеялся Морок. - Гони, гони, то им костер погребальный ~ на всех разом!
Это был ад современного боя, где смешались сталь, свинец, огонь и человеческая плоть. Горцы спешили - колонна уже наверняка высвистала вельботы, а то и фрегат. Стрелки еще пытались отбиваться из канав и из-за камней на обочинах, хотя на многих уже горела, форма.
Один из стрелков выбрался из канавы - мужчина средних лет тащил, не обращая внимания на свою горящую спину, молодого парнишку, явно контуженного - тот волокся, как кукла. Повернувшись, стрелок крикнул:
- Не стреляйте! Ради бога! - и, видя, что Йерикка целится в них из "дегтяря" закрыл парнишку собой: - Убийцы! - прокричал, он: - Чтоб вам…
Йерикка - он стоял на правом колене, положив пулемет на левое - прошил его очередью. Взмахнув руками, тот повалился назад, на тело своего младшего товарища. Йерикка выпустил еще одну очередь, пробивая навылет обоих.
- Об лево! - весело прокричал Холод, вытягивая руку в перчатке. Олег повернулся, ударил короткой очередью по мелькнувшему совсем близко стрелку, и тот, рухнув, безвольно съехал по камням вниз на сажень. - Йой, не зевай! Об лево заново!
- Да чтоб им!.. - Олег влепил в еще одного очередь - тот сел, но привалился к камню так, что стало ясно: убит наповал. - Куда они лезут?!
- Не куда, а откуда, - спокойно ответил Йерикка. - Из ада. Посмотри. Это же - АД.
Из огня выскакивали какие-то черно-алые, горящие и молчаливые фигуры. Они бежали, вскидывая руки и падая. Многие уже не поднимались. А те, кто поднимался, падали под очередями…