Ричард лег на кровать, сжимая в руках записку. Так он лежал не меньше пятнадцати минут. В конце концов он перекатился на бок, развернул записку и прочитал ее в лунном свете.
МИСТЕР ЯНГ,
ПРИХОДИТЕ В ДОК В ПОЛНОЧЬ И САДИТЕСЬ НА СУДНО ДЖОНСА. ОН ДОСТАВИТ ВАС НА МОЙ ОСТРОВ. МЫ БУДЕМ ДРАТЬСЯ. БЕЗ ПРАВИЛ. БУДЕМ ДРАТЬСЯ - ОСТАВЛЮ МАРГО В ПОКОЕ. ЕСЛИ ВЫИГРАЕТЕ, ДАМ ВАМ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ. ДАМ МАРГО. ДАМ РЕСТОРАННЫЙ КУПОН НА ПЯТЬ ДОЛЛАРОВ. ЕСЛИ НЕ ПРИЕДЕТЕ, МАРГО БУДЕТ НЕСЧАСТНА. Я БУДУ НЕСЧАСТЕН, А КУПОН БУДЕТ ПРОСРОЧЕН. И ВЫ ТАК И НЕ УЗНАЕТЕ, МОЖЕТЕ ЛИ ВЫ МЕНЯ ПОБИТЬ.
ХЬЮГО ПИК
Ричард уронил записку на пол, вновь лег на спину. "Как все просто для Пика, - подумал Ричард. - Сказал - приезжай, и уверен, что приеду. Он чокнутый.
Марго тоже чокнутая. Думает, я ей что-то должен, а я ее даже не знаю. И не хочу знать. Тоже мне, золотоискательница. Это не моя забота, что у нее не хватает силенок делать то, что она должна делать. Не моя вина, если он вколотит ей башку в плечи. Она взрослая женщина и должна сама принимать решения. Я не герой. Не рыцарь на белом коне. Да, я случайно убил человека, нарушив правила, и никогда не стану намеренно драться без правил. Чертов подонок воображает себя Джеймсом Бондом. Не хочу иметь с ним никаких дел. Больше не собираюсь драться ради спортивного интереса".
Ричард лежал в темноте и следил за вентилятором. Тени, отбрасываемые лопастями, становились все чернее. Скоро они вовсе исчезнут, останется только тьма - луну затягивало облаками. В открытое окно вливался прохладный влажный воздух. Запах рыбного рынка внизу теперь стал слабее, его заглушали запахи моря и сырой земли. Ричард поднял над собой руку, пытаясь разглядеть часы. Светящиеся цифры сказали ему, что скоро десять. Он закрыл глаза и уснул.
Его разбудил ливень, барабанивший по подоконнику и брызгавший на кровать. Сразу стало легче. Он даже не встал, чтобы закрыть окно. Ричард вспомнил о Хьюго Пике, который ждал его. Посмотрел на часы. Было одиннадцать тридцать.
Пик сейчас, наверное, разогревается. Предвкушает. Думает, что Ричард приедет. Пик в это верит, потому что считает Ричарда слабаком. Он думает, что желание защитить женщину, которая не сделала и попытки защитить себя, было проявлением слабости. И перерезанную леску он тоже считает признаком слабости. Он не может поверить, что Ричард сделал это только ради того, чтобы помочь Марго. Пик думает, что Ричард сделал это в приступе бешенства и что на самом деле Ричард хотел с ним драться. Вот что сейчас думает Пик.
В глубине души Ричард знал, что Пик не до конца не прав.
Он подумал: "Если я все-таки соберусь поехать, до судна можно добраться за десять минут. Это недалеко. Через десять минут я там буду, если пойду быстро. Но я не пойду, так что это не имеет значения".
Он присел на край кровати и подставил лицо дождю. Потом встал, обошел кровать, открыл стенной шкаф и достал сумку со снаряжением. Расстегнул "молнию", раскрыл. Мундштук и защитные приспособления были на месте. Он застегнул сумку. Поставил ее обратно в шкаф и закрыл дверь. Вновь присел на край кровати. Поднял записку и перечитал ее. Разорвал записку на мелкие кусочки и бросил их на пол, перепугав таракана. Он старался не думать ни о чем, но думал только о Марго. Об ее избитом лице, о том, что Пик, по ее словам, сделал с ее грудями и между ног. Он вспомнил глаза той умирающей кошки и глаза Марго. Такие же глаза, только Марго умирала не так быстро. Она убивала себя медленно, отрезая кусок за куском. Он вспомнил свой ужас после убийства на ринге, а в какой-то глубоко запрятанной, примитивной частичке его души коренилось воспоминание об испытанном при этом удовольствии. Это была пугающая, отталкивающая частичка его души: внутри гуманного современного человека сидел первобытный убийца. Потребность убивать. Жажда убивать. Может быть, он еще вернется домой и пойдет охотиться на оленей. Он не был дома больше десяти лет. А сейчас нужно идти. Он не мог не пойти.
Ричард встал, сбросил одежду, натерся с ног до головы "Айси-хотон", принял шесть таблеток аспирина и запил их стаканом воды. Надел свободные тренировочные штаны, а сверху натянул толстый свитер. Сунул босые ноги в белые кроссовки и туго зашнуровал их. Вытащил из стенного шкафа сумку. Подойдя к двери, он обернулся и осмотрел комнату. Она выглядела так, словно в ней никто никогда не жил. Ричард посмотрел на часы. У него оставалось ровно десять минут. Он открыл дверь и вышел.
Пока он шел, "Айси-хот" начал разогреваться и проникать в мышцы. В ноздрях стоял сильный запах этого снадобья. Еще через пятнадцать минут начнет действовать аспирин, расслабляя тело. Дождь барабанил сильно, словно пытался вонзить в Ричарда стальные пульки. Волосы намокли и прилипли ко лбу, но Ричард продолжал идти и в конце концов побежал.
Добравшись до ресторана "Анкоринн", он замедлил бег, обогнул угол и, увидев судно Джонса, посмотрел на часы. Он пришел как раз вовремя. Ричард подошел и окликнул капитана.
Джонс появился на палубе в зюйдвестке и плаще. Вода сбегала с полей и заслоняла его лицо завесой брызг. Он помог Ричарду взойти на борт. Джонс сказал:
- Это я только из-за денег. Я должен за судно. Не заплачу за него, они придут и заберут.
- Каждому что-то нужно, - сказал Ричард. - Слушай меня внимательно, Джонс. После всего этого тебе лучше молиться, чтобы я уехал в Техас. Если останусь здесь и запримечу тебя на пристани, тебе придется плохо. Понял меня?
Джонс кивнул.
- Поехали.
Ветер крепчал, и дождь тоже. У Ричарда желудок начал подкатывать к горлу. Он старался оставаться в каюте, но понял, что так только хуже. Ричард вырвался на палубу и перегнулся через борт. В конце концов он привязал себя к металлическому стулу на палубе и поскакал на нем, словно на ярмарочном механическом родео, принимая на себя удары больших волн и следя за молниями, которые расчерчивали небо и ударяли в океан, словно Бог хотел наказать его за что-то.
Довольно скоро прожекторы судна высветили землю. Джонс медленно подплыл к маленькому островку, подошел к причалу и пришвартовался. Когда Ричард пошел в кабину, чтобы забрать свою сумку, Джонс оторвался от штурвала и сказал:
- Вот, возьми. Тебе потребуется много сил.
Это была полоска солонины.
- Нет, спасибо, - сказал Ричард.
- Ты меня не любишь, и я тебя не виню. Но все же возьми солонину. Тебе нужно подкрепиться.
- Ладно, - сказал Ричард, взял солонину и съел. Джонс дал ему воды в бумажном стаканчике. Выпив воду, Ричард бросил: - Вода и солонина ничего не изменят.
- Знаю, - отозвался Джонс. - Я возвращаюсь на Сен-Круа, пока не стало хуже. Лучше мне там причалить. По-моему, там суда лучше защищены от ветра.
- А как же я вернусь обратно?
- Удачи тебе, - сказал Джонс.
- Ах вот, значит, как? Стало быть, ты уходишь?
- Как только ты сойдешь с судна, - Джонс отступил назад и вынул из-под рубашки маленький пистолет тридцать восьмого калибра. - Я ничего не имею против тебя лично. Это все ради денег. Марго тоже была очень убедительна. Пику нравится, что она умеет убеждать. Но главное, конечно, деньги. Марго - это просто дополнительные льготы. Одних денег было бы достаточно.
- Он действительно хочет драться насмерть?
- Я не слишком-то интересовался тем, чего он хочет. Поставь себя на мое место: я все время хожу в дальние рейсы на этом судне, живу на чаевые. Каждая рыбалка влетает в копеечку, амортизация судна и тому подобное. Я подумываю о том, чтобы заняться чем-то другим, куда-нибудь уехать. Где я сам мог бы нанимать болвана вроде меня, чтобы возил меня рыбачить.
- Ты столько заработал?
- Не твое дело. И запомни, не я заставил тебя сюда приехать. Сходи.
Ричард вышел из каюты и сошел на причал. Подняв голову, он разглядел сквозь падающий дождь Джонса, который смотрел на него с палубы, не опуская пистолета.
- Ступай вот туда, к каменным плитам. Пройдешь по ним между скалами и деревьями и окажешься как раз там, куда тебе нужно. Там увидишь. А теперь ступай, чтобы я мог отчалить. И удачи тебе. Это я искренне.
- Ага, знаю. Ты ничего против меня не имеешь. Пошел ты со своим пожеланием удачи знаешь куда? - Ричард повернулся и пошел по причалу.
Дорожка из плит вела его, изгибаясь вокруг скал, пока он не увидел огромный дом из почерневшего дерева, стекла и камня, прилепившийся к подножию горы. Дом казался частью острова. Ричард подумал, что, стоя там, внутри, возле одного из этих гигантских окон, в погожий день можно разглядеть рыб, плавающих на некотором отдалении в чистых карибских водах.