- А как ее зовут, мама? - в нетерпении подскочил Юго, путаясь в слишком больших бесформенных штанах. Ивэй поморщилась, а Эммет закатил глаза: эти дети неисправимы. Едва увидели Ивэй месяц назад, когда их привезли, за одним столом с Эмметом, едва увидели, как свободно женщина понимает то, что немой мужчина "говорит" руками и глазами, решили, что они пара. Ивэй эта затея очень не понравилась, а Эммету - и подавно. Но упрямые близнецы гнули свою линию несмотря ни на что вот уже месяц. Даже после того, как "мама" жестко, но доходчиво объяснила, что замужем, а Эммет - только ее друг и напарник по работе. Даже после того, как сам Эммет надрал детям уши. Даже после того, как приехал Джонатан. Взрослые сдались и стали просто игнорировать выпады близнецов. У тех при виде такой реакции будто открылось второе дыхание.
- Она же девочка, мам? - подхватил Юко, не рискуя вскакивать, но с ехидством в глазах наблюдая за напрягшимся отцом и насупившейся женщиной, которые изо всех сил делали вид, что ничего не слышат. - Как мы когда-то? А сколько ей лет? А у нее есть платья?
- Эй, папа же говорил, что ей одиннадцать. А нам девять, - толкнул близнеца Юго. - Забыла, что ли?.. Ой.
- Ой, - пискляво передразнил ребенок. - Вот кто из нас склеротик, так это ты! Договорились же! Месяц уже твое "ой" слышу!
Ивэй перевела беспомощный взгляд на Эммета, который не спешил разнимать полезших в драку близнецов. Мужчина только развел руками: обычное дело.
- Они раньше изображали девочек? - спросила Ивэй, приседая рядом на диван. Эммет кивнул и расплылся в улыбке, слабо двигая уже подуставшими руками:
"Ты бы видела, что они устроили, когда их обрили и забрали все платья. Я думал, не переживу. Еле уговорил их успокоиться. Теперь они в отместку стали "мальчиками" и ведут себя как дурачье. Хотя называют друг друга как раньше".
Ивэй склонила голову, не понимая, и Эммет, подняв руку, вдруг замер и резко показал пальцем на детей. Послышался писклявый крик то ли Юко, то ли Юго:
- Больно же, брастра! - и сцепившиеся близнецы отпрыгнули друг от друга. Взъерошенные, побитые и в мятой одежде, явно им не по размеру. На треугольных лицах одинаковая злость. Со стороны и не отличишь, кто из них кто и кого ударили. Или укусили. Эммет дважды щелкнул языком, и один из детей обернулся, а второй виновато потупил взгляд, встретившись с отцом глазами.
- Не буду… - и насупился, поджав губы.
Ивэй наблюдала молчаливый диалог, в ходе которого Эммет только менялся в лице и двигал головой. Один ребенок мрачнел все больше, а второй все ярче улыбался. Ивэй не могла сдержать умиления: это очень похоже на ее разговор с Кудом в тот самый день, когда Нина сбежала.
- Надо же, я это еще помню. Как будто вчера было, а не пять лет назад. О… Кажется, идут.
Снаружи послышался шум, и Ивэй поторопилась к выходу, чтобы забрать у охранников Нину. Пристыженный близнец встрепенулся, понимая, что на этот раз наказания не будет и извиняться не придется, а второй обиженно надул губы.
Нина несмело перешагнула порог совершенно незнакомого ей помещения, когда ее толкнули в спину, и застыла, не понимая, что делать дальше. Девочка была напугана, но старалась этого не показывать. Лишь прижимала к груди футляр со скрипкой побелевшими пальцами и изо всех сил прислушивалась.
- Нина! - Ивэй протянула руки, и девочка, обритая почти наголо и одетая, как мальчик, качнулась вперед и безошибочно обернулась к Ивэй. Она узнала этот голос и мгновенно просияла. Эммет удивленно присвистнул, Юко и Юго завистливо охнули, а Ивэй прикрыла рот рукой, когда Нина с разбегу ее обняла, даже не обратив внимания на то, что почти не пришлось тянуться.
- Привет, - ошарашенно прошептала Ивэй, понимая, что у нее дергается глаз. Нина была высокой - по плечо Ивэй. В свои одиннадцать.
- Мамочка, значит, папа меня не обманул… Я так рада, что ты в порядке!
- Ну и дылда! - в унисон выдали близнецы, и Эммет запоздало на них шикнул, а Нина покраснела, когда Юко и Юго окружили ее и схватили за руки, утягивая в теперь уже их общую комнату. - Но добро пожаловать! Нина? Тебя зовут Нина? А! Ты слепая?!
Эммет и Ивэй недоуменно переводили взгляд с детей друг на друга и не могли понять, что делать. Пока Нина не расхохоталась, ловя головы близнецов:
- Так вы действительно коротышки! Они коротышки, мама, папа не обманул! Кажется, Юко и Юго, да? А кто из вас кто?
"Они подружатся", - усмехнулся Эммет, увидев, как оскорбленно вытянулись лица его детей. Ивэй, закатив глаза, ударила себя по лбу: она и забыла, что Нина уже встретилась с Джонатаном. Значит, девочка в курсе событий. Значит, ей, Ивэй, не надо волноваться.
* * *
Хельга перебирала пальцами волосы Куда, с интересом рассматривая, как в свете растущей луны двигается ее рука. Как будто заточенная в череду замедленных кадров. Раз - и она, исчезнув в одном месте, появляется в другом. Женщина даже помотала рукой над головой - ей отчетливо виделись две ладони на одном запястье, наклоненные в разные друг от друга стороны.
- Глупость какая, - прошептала Хельга, отчего-то уверенная, что надо шептать. В этой клинике ночью было слишком тихо. Гораздо тише, чем в ее почти вымершем городе. Только глубокое дыхание Куда и его почесывания разбавляли эту тишину, не позволяя Хельге потерять связь с реальностью. - Смотри, как необычно. Ты когда-нибудь замечал подобное? Твои волосы тоже так странно смотрятся в темноте. Почему я раньше этого не видела?.. - и вновь холодные пальцы скользнули между прядями, оставляя неприятные ощущения на коже головы. У Куда по спине пробежали мурашки.
Он ничего не ответил. Он вообще не смотрел на руку матери, на свои волосы, которые Хельга пыталась показать, вытягивая пряди и тряся перед его лицом. Куд вглядывался в ее глаза, тихо радуясь, что она, наконец, перестала плакать и тискать его. Этот день был удивительно долгим и сложным. Куду пришлось многое пережить и выстоять. Сначала Джонатан, потом клиника, затем долгий и трудный разговор с доктором, который без обиняков объявил, что Куду тоже следует полечиться и от вспышек гнева - мальчик дважды за разговор сорвался и попытался затеять драку, - и от ненормальной для ребенка его возраста замкнутости.
Куду не хотелось становиться как Хельга - неуравновешенным и жестоким. И он пообещал доктору сдерживаться и регулярно рассказывать о своих проблемах, переживаниях, делиться мыслями… И первый сеанс выдался настоящим испытанием. Куд даже самому себе с трудом признался, что происходящие вокруг события совсем не та жизнь, о которой он мечтал. А Хельга не та мать, какой он ее видит. Что он действительно где-то глубоко в душе жалеет, что не уехал с Джонатаном. Это был долгий день. И Куд устал, смертельно устал…
- Почему ты не уехал с ним? - спросила шепотом Хельга, но Куд дернулся - он почти уснул. Мать, скользнув пальцами по акульему зубу на шее ребенка, крепче обняла его, пряча глубже под одеяло и обдавая затылок дыханием. - Такая же возможность была… Я ведь все слышала. Ты сам остался. Почему? Зачем? Там ты был бы в безопасности. С мамой-Ивэй, которая точно не станет тебя бить.
Куд задумался. Он знал ответ, но не предполагал, что Хельга задаст такой вопрос. Ему всегда казалось, что ей плевать, есть он или нет.
- Я не захотел в Юсту, - буркнул мальчик, утыкаясь носом в ее шею и втягивая горячий воздух. - Мне там и тогда не понравилось. Да и надоело. Туда, сюда, я больше не хочу никуда ездить. И бросать тебя не хочу. Тебе тут не помогут, ты сама говорила. А папа-Джо говорил, что помогут. А я тебе больше верю.
- Вот дурак, - Хельга была счастлива и улыбалась во весь рот. - А если там с ними твоя обожаемая Нина?
- Мне хватает телефона. А с Ниной будет Ивэй, так что волноваться не о чем. С тобой-то никого не будет.
Хельга кивнула и провела рукой по голове Куда, отбрасывая волосы со лба: этот ребенок становился таким же упрямым, как Тимм. И таким же верным, как ее покойный муж. Только когда Хельгу доставили в клинику и она поняла, что Куда рядом нет, что она может его больше никогда не увидеть - только тогда до женщины дошло, как она его любит. Она без него не может, как бы это ни отрицала. Куд - ее драгоценный сын, самое дорогое, что осталось от Тимма. Ей понадобилось пять лет, чтобы это понять. А ведь он знал с самого начала…
- Я тебя люблю, - внезапно прошептала Хельга, и Куд, вынырнув из-под одеяла, непонимающе на нее уставился, пытаясь не морщить лицо. - Чего? Это странно?
- Очень, - честно отозвался мальчик. - Больше так не делай. А то позову доктора, - серьезно добавил он. - Мне сказали сразу звать доктора, если ты будешь себя странно вести.
Хельга расхохоталась, запрокинув голову, а Куд почувствовал, что если пошевелится - рухнет на пол. Выбравшись из-под одеяла, он потопал на вторую кровать. Он шипел от того, что пол холодный, а ноги покрылись гусиной кожей, что снова начали чесаться плечи, хоть и меньше, чем дома. Потом долго крутился, скрипя матрацем, в попытках укрыться и унять зуд. Он изо всех сил пытался справиться с внезапно одолевшим его смущением и счастьем: мама сказала, что любит его. Таким, какой он есть: полуфабрикатом, как часто сама Хельга говорила.
- Не хочешь спать со мной? - с усмешкой спросила женщина со своей постели, с нежностью глядя на долговязого, неприлично худого, но настолько родного и самостоятельного сына. - Или доктор запретил?
- Зачем мне спать с тобой, если у меня есть теперь своя кровать? - ворчливо пробормотал Куд. - Да и места мало. Тут не наше с тобой кроватище, как дома.
- И с каких это пор ты стал серьезным и рассудительным? - вздохнула Хельга. - Даже шутить разучился…