- Видите? Мне сказали, что это след от взрывного шнура. Его используют наши саперы. Солдаты не хотели ломиться в забаррикадированные двери и сделали этот пролом.
- Вы позвали меня, в эту невыносимую вонь, чтобы показать мне результат применения взрывчатки? - во внешне безобидный вопрос Альрик ухитрился вложить очень многое: сомнение в здравом рассудке собеседника, возмущение его несусветной глупостью, жалобу на многочисленные неудобства пребывания на загаженной территории дворцового комплекса и намек на неприятности, грозящие безумцу, затащившему сюда принца.
Но Граций проигнорировал абсолютно все намеки - равнодушно сплюнув на гниющий труп с оторванными ногами, что-то неразборчиво пробурчал и пояснил:
- Нет - просто показываю, с чего здесь все началось. Наша солдатня взорвала стену и полезла внутрь. Заходите сюда. Видите - все стены пулями избиты. В пролом дали несколько залпов. Наверное, гранат уже не осталось. Ну не глупцы ли?! Взрывчатка у них осталась, а вот гранаты все закончились! Гранаты, я вам скажу, лучшее средство для драки в таких вот лабиринтах. Бросай их за каждый угол и горя знать не будешь.
Рост у Альрика немаленький - пришлось пригибаться, пробираясь через пролом. Далее оказалась большая квадратная комната - судя по остаткам обстановки, подсобное помещение при кухне. Заваленные полки, измятые кастрюли, битая керамика, сотни медных гильз, несколько трупов солдат коалиции. Воняло здесь примерно в девяносто раз сильнее, чем на улице - светлый рей едва в обморок не грохнулся, непроизвольно выдохнув:
- Ну и мерзость! Здесь ведь невозможно находиться!
- Потерпите немного, - как-то зловеще предложил Граций. - Сейчас я вам самое интересное покажу.
Проклятье - этот урод даже нос ничем не прикрывает. Ему, наверное, здесь действительно нравится. На редкость неприятный тип.
- Интересное?! Да вы издеваетесь - зачем вообще меня в эту клоаку позвали?!
- Сейчас сами все поймете. Вот - смотрите: солдаты ворвались в эту комнату. Дальше через вторую дверь вышли в коридор, что тянется вдоль всей стены внутреннего дворика. Там они поставили пулемет и встретили защитников дворца достойно - вон, сколько трупов навалили. Те, видимо, сидели у входа, не ожидая, что к ним ворвутся через стену. Вот и поплатились, когда толпой сюда кинулись… Их сильно посекло пулями и осколками от стен - здесь все облицовано обсидианом, а он колется при ударах легко. Это ведь, по сути, обычное стекло, просто создано не человеком, а вулканом - оттого и темное, неочищенное. Крови натекло озеро - весь пол в ней испачкался. Еще несколько врагов вы сейчас увидите - они под лестницей затаились и, подпустив наших поближе, напали. Здесь мы понесли первые потери - обратите внимание на эти два тела. Одно с разрубленным плечом - удар наискосок прошелся, располосовав почти до середины груди, а второй насквозь проткнут. Скорее всего, мечом.
Альрик, при всей скрываемой (и нескрываемой) антипатии к советнику, высоко ценил его многочисленные таланты и работоспособность. Вот и сейчас, догадываясь, что тот показывает все это не просто так, уточнил:
- В первой комнате, что сразу за брешью, лежало целых четыре наших солдата и возле позиции пулемета еще двое, а вы обращаете мое внимание именно на этих. Почему?
- До тех еще доберемся - они особенные. Дохлого быдла в округе хватает, но убитых таким способом очень мало. Идемте наверх. Сейчас будет грязно - там пожар был сильный.
Советник не обманул - действительно очень грязно. Да и воняло там еще сильнее, чем внизу (хотя это и казалось невозможным - куда уж более).
- Наша солдатня ворвалась сюда, привычно стреляя во все, что видит. Победа была у них перед носом - немногочисленные защитники уже уничтожены, потери мизерные - всего два ротозея у лестницы. Где-то здесь затаилась малолетка-принцесса - по ее голове уже горько плачут булыжники внутреннего двора. И тут… - Граций воздел к потолку руку с выставленным указательным пальцем. - Тут что-то пошло не так. Наши солдаты вдруг начали умирать. И умирать странно…
Присев, Граций указал на обгорелые останки - огонь пощадил лишь часть черепа, хребет и несколько крупных костей.
- Судя по оплавленному нагрудному знаку, это капрал двадцать шестого стрелкового полка - "Волкодавы Эстии". Эстия с давних времен распахана чуть ли не от берега до берега - сплошное пшеничное поле. Лучший хлеб в мире. Властелины обожали вкусно поесть - остров этот они держали до последнего, а местным крестьянам спуску не давали. От рождения и до смерти жизнь у них протекала одинаково: пахота, сев, жатва. Их даже в армию никогда не призывали. И следили за ними в оба - никаких мятежей не допускалось: даже драка серьезная была редкостью. И длилось это долго - практически население острова выхолостили: мужчины на серьезные дела уже неспособны. Это удобно - безропотное быдло легко держать в кулаке. Сейчас все изменилось - пришлось и этим пахарям повоевать. Стрелки из них хорошие получаются: послушные, легко держат строй в цепи и темп на марше, привычка к повиновению помогает четко следовать командам. Но вот в ближнем бою они никчемны - нет в них тяги к резне. Века растительного существования сказываются. Увальни они, к штыку не приспособленные. И вовсе не волкодавы - волков в Эстии стража гоняла, а не эти черноштанники: не разрешали им охотиться. Вот и боятся крови. Вы, ваша светлость, взгляните вот сюда - на череп. Видите, как пострадала от огня правая глазница? А левая при этом почти целая. Странно ведь - похоже, над ней еще до пламени чем-то поработали. А вот еще один валяется - умирая, он поджал под себя руку, будто баюкая. В итоге тело сгорело почти целиком, а вот кости руки лишь немного поджарились. Вот видите у локтя повреждение - будто топориком тюкнули.
- И что это означает? - рей до сих пор не мог понять - для чего ему все это объясняют.
- Помните тех солдат, что остались внизу? Двое у лестницы изрублены, будто свиные туши на прилавке. А вот остальные зарезаны аккуратно и почти одинаково. Кто-то, вооруженный тонким клинком, мастерски разрезал им шеи, иногда загоняя лезвие меж позвонков. У некоторых пробиты глазницы - великолепный прямой удар. Почти у всех повреждены руки, причем правые - рассечены жилы на локтевых сгибах, отрублены кисти, у одного начисто отхвачен бицепс: будто скальпель хирурга поработал. Картина вырисовывается ясная - им противостоял настоящий мастер клинка. Холодным оружием трудно остановить врага мгновенно - даже увалень-эстиец, получив пару смертельных ран, может успеть выпустить пулю. Но им не давали шансов - подсекали руку, способную потянуть спусковой крючок, после чего наносили смертельный удар. Этот мастер начал свой путь именно отсюда - до последнего скрывался где-то в верхних залах. А потом вышел и начал убивать. Я почти уверен, что все эти кости появились здесь по его вине. Увы - огонь тут поработал славно: почти ничего не разобрать. Но там, где пламя пощадило хоть что-то, улики указывают на дело его рук. Уничтожив ворвавшихся сюда стрелков, он пошел вниз, убивая всех на своем пути. В комнате, где зиял пролом, он столкнулся с четверкой солдат. И те тоже не смогли его остановить, хотя у них были винтовки. В итоге он покинул дворец.
- Почему вы считаете, что он был один? Будь он даже величайшим мастером, в одиночку трудно прорваться через толпы наших солдат.
- Ваша светлость - покинув дворец, этот странный мастер не остановился. Он убил семерых саперов из двадцать шестого. Затем направился к пролому в стене комплекса, по пути прирезав одиннадцать солдат из различных подразделений - просто убивал всех на своем пути. В проломе оставил еще шестерых. Далее он прошел сквозь оцепление, оставив в память об этом еще четырнадцать тел в четырех местах. Последний его след обнаружен на западной окраине - пятеро солдат из патруля. И это только те жертвы, которые я смог найти. Думаю их было гораздо больше… Более полусотни аккуратно прирезанных вооруженных солдат. Он был один - будь у династии таких мастеров больше, мы бы не победили в этой войне.
- И?
- Ваша светлость, - а что столь великий мастер делал в этом жалком дворце? Его место рядом с императором, но нет же - там не осталось его следов. Вывод - у него была своя миссия. Важная миссия. Что может быть важнее, чем защита своего императора? Только одно - он спасал наследника. Кровавый след, оставленный тонким клинком - это след спасителя принца Аттора.
Светлый рей призадумался - слова советника его серьезно озадачили. Удивительно - но он даже про зловоние позабыл. Бросив платок, заложил руки за спину, с хрустом давя обгорелые кости и осколки обсидиана, подошел к оконному проему, взглянул вниз - во внутренние двор, заваленный трупами и мусором войны:
- Не вижу смысла в таком кровавом побеге. Можно было вытащить наследника по потайному ходу, или вообще до начала штурма. Зачем рисковать Аттором, пробиваясь сквозь нашу армию?
- Ваша светлость - мы ведь не знаем, что творилось в последние дни династии. Есть мнение, и я с ним склонен согласиться, что император попросту запретил своим отродьям и остальной родне разбегаться. Захотел устроить здесь последний бой и одновременно похороны сразу для всех. Богатую жертву для своего темного бога - всю династию ему подарил. Так что спасение Аттора могло пройти лишь с нарушением его воли. Преданные слуги постарались, или кто-то из придворных решил оставить тонущий корабль, прихватив козырную карту. А может сам император в последний момент передумал - решил все же пощадить сына. Мы можем лишь предполагать…
- Мне все равно не верится, что убийца был один. Наши солдаты, конечно, те еще рохли, но много сноровки, чтобы выстрелить из винтовки, не нужно.