Некоторые "изобретения" Энжера Грацию нравились. Например, ватерклозет. Гигиенический процесс стал по-настоящему интимным и комфортным - ничто не раздражало и не отвлекало от главного. А сколько гениальных идей приходило в голову Грация на стульчаке унитаза - не счесть. Ничего удивительного: расслабление организма, тишина, отсутствие мух и застарелой вони - все способствует мыслительному процессу.
А еще ему понравилось электричество. Ценная новинка - до сих пор мало кто из непосвященных с ней серьезно сталкивался (если не брать в расчет лампочки и прочую малополезную ерунду). Вещь многогранная: искры этой техномагии пропитывают многие изделия иномирянина. Они используются в танках, в чудесных средствах связи, в морских прожекторах и сварочных аппаратах. Но даже в сугубо технологическом явлении можно найти нечто притягательное - нет в мире приятнее явления, чем замыкание цепи между пупком допрашиваемого и его мошонкой. Между ушами приложить контакты тоже достаточно интересно - здесь главное не переборщить. А истязуемый попросту не понимает, чем его, собственно, истязают. Характерная реакция - гарантированное судорожное расслабление всего, что только может в человеке расслабиться нехорошего. Параллельно происходит сильный спазм связок - крик доходит до запредельной высоты и перестает восприниматься палачами. А затем, в большинстве случаев, жертва взахлеб выдает все что знает и не знает, с ужасом косясь на руку, замершую в районе рубильника.
Хотя встречаются и закоренелые упрямцы - таких даже током не прошибить. Однажды Граций, не будучи стеснен в мощности, сжег такому крепышу глаза парочкой медных пластин. Это было забавно - лишь одно неудобство: толстые резиновые перчатки пришлось одевать. Жаль "пациент" не выжил - мозг у него тоже при этом сгорел…
Интересно: какую картинку он увидел в тот миг, когда рубильник опустился? Жаль не расскажет уже… Хотя можно повторить с другим: если выживет и будет в состоянии говорить - расскажет все. Граций умеет добиваться откровенности.
Аэроплан завалился в очередную воздушную яму. Хорошо бы к глазам пилота приложить пару плоских медных пластин со змеями проводов. Ну откуда в небе могут быть ямы?! Вранье это все - для оправдания криворукости летчиков придумано.
Не нравились Грацию самолеты. Но не признать пользу от них он не мог. Полная независимость от условий на земле. Пусть внизу непроходимое болото, бездорожье, буреломы и отвесные скалы - аэроплану это безразлично. Летит себе прямо, ни на что не отвлекаясь, одним своим видом до истерики пугая полудиких идолопоклонников - вон как суетились в той деревне, что только что внизу промелькнула. Прятались в погреба, забывая про все на свете. Небось, так спешили, что шеи сворачивали на лестницах.
Машина начала набирать высоту - истошно взвыл двигатель, завибрировала ткань, натянутая на рамы крыльев. Граций покрепче уцепился за подлокотники, пригнул голову - поток воздуха, заворачивающийся от винта, жестоко ударил прямо по месту пассажира. Аэроплан пролетел над высоким холмом, едва не задев верхушки корявых деревьев, и тут же рухнул вниз. Похоже, это не очередная воздушная яма - падение подозрительно затягивалось. Мотор работает ровно, пилот не дергается. Все понятно - пришло время посадки.
Граций нервно заерзал - ему очень не нравились аэропланы, но еще больше не нравилась сама идея о посадке на такой машине чуть ли не в центре непокоренной территории. Причем не факт, что внизу им подготовили достойную встречу - в армии коалиции самолетов имелось всего несколько штук: мало кто с ними сталкивался и понимает, что требуется этим рукотворным пташкам.
Аэроплан повело влево, затем вправо, а затем он и вовсе клюнул носом вниз - тяжесть громоздкого мотора стремилась взять свое. Перед глазами Грация промелькнула неприятная картина - стремительно приближающаяся земля - похоже пилот твердо решил разбиться о накатанную землю местной дороги. Но нет - в последний миг он все же удосужился выровнять машину. Удар колес о земную твердь вызвал в теле Грация неприятные процессы: мышцы напряглись до скрипа, кости затрещали, а кишечник попытался опозорить хозяина. Самолет вознамерился вытрясти из советника все, что плохо держится - яростно запрыгал, вскидывая при этом хвост. Чудом не опрокинувшись, замер у поворота дороги, в десятке шагов от яблочного сада. Деревянный пропеллер продолжал рассекать воздух, но делал это заметно медленнее, чем в полете - наметанный глаз Грация не обмануть.
Слава светлым силам - он на земле!
Советника встречали без торжественности, но достаточно представительно - батальонный командир со свитой из трех младших офицеров и десятка солдат. Чуть поодаль, за рощей, на зеленеющем поле гарцевал полувзвод драгун - бравые вояки всем своим видом демонстрировали готовность к бою. И не беда, что врагов пока что не видно - дожидаясь их можно скрасить досуг уничтожением будущего урожая очередного идолопоклонника.
Взмахом руки оборвав приветствие майора, советник сразу приступил к делу:
- Где они?
- Господин советник - мои солдаты перенесли тела в удобный сарай. Это недалеко отсюда - несколько минут хода на пролетке. Экипаж подан - за поворотом ждет. Вы уж извините, но лошади очень пугаются аэропланов - ближе подавать неразумно.
- Хоть в чем-то я лошадей понимаю, - тихо заметил Граций, направившись за угодливым лейтенантом, кинувшимся показывать дорогу.
* * *
Обыкновенные люди относятся к трупам однозначно негативно. Но Граций обоснованно причислял себя к личностям неординарным и считал данный негатив побочным эффектом страха смерти - глядя на мертвеца, неизбежно скатываешься к мыслям о бренности собственного бытия. А ведь боятся нечего - нормальный труп, чей дух не побеспокоен волшбой нечестивцев, совершенно безобиден и никому неинтересен кроме глупых мух и их прожорливых личинок. Опасаться его, это все равно, что приходить в ужас при виде куска заплесневелого сыра. А если вспомнить о деликатесных сырах Фаттии, ценимых истинными знатоками именно за многослойную ядреную плесень… Какое же это объедение… Отсюда остается всего один шаг до познания простой истины: труп тоже бывает привлекательным и полезным.
Эти трупы выглядели неэстетично. Естественно - трудно сохранить презентабельный внешний вид, если тебя жестоко прирезали, после чего сбросили в пропасть. Да и вороны успели поработать - местные птицы с этим делом никогда не запаздывают.
Майор, робеющий перед высокопоставленной особой, запинался, заикался, часто путался, но кое-как ухитрялся доносить до советника информацию:
- Ваша светлость - мы уже пару дней ловим эту шайку. Сразу после нападения на отряд фуражиров начали искать их. Знаем, что там, в том самом случае, поработали именно омры, но найти их никак не могли. И это ведь странно - местные омров недолюбливают. Мы считали, что их никто не станет укрывать. А раз помогать не станут, то им некуда деваться - эта долина густо населена, и укромных уголков не так уж много. Вот и прочесывали их, но все без толку - после того случая мерзавцы будто испарились. Непонятно все это - куда они могли деться? Я даже местных начал подозревать в пособничестве, как вдруг один из них и принес известия. Простой пастух - шатался по высокогорью со своими овцами, почти до снегов дошел. Вот он на мертвецов и наткнулся - увидел, что воронье кружит и полюбопытствовал. А там эти - два омра. Понять что это омры смогли лишь по татуировкам - уж сильно тела потасканные.
- Где пастух?
- Простите: господин советник, я не понял вопрос?
- Что здесь непонятного? Где тот пастух, который обнаружил тела?
- А… Не могу знать! Когда тела, согласно приказу, осмотрел полковой жрец, он тот час сообщил, что это важная находка. Послали за бригадным светлым, и тот все подтвердил. Пастуху выдали награду за помощь армии коалиции. Я думаю, он в сельском трактире ее пропивает - по виду он мастер обращаться с кружкой.
- Приведите его и подготовьте для допроса. Хорошенечко подготовлен - когда у меня до него дойдут руки, он должен быть не благодушно пьяным, а перепугано-растерянным. Понятно?
- Так точно!
- Выполнять. И для начала жду вашего жреца. Не обязательно бригадного - сойдет и попроще. Мне нужен его полный доклад о телах. А пока я общаюсь со жрецом и пастухом, соберите солдат и унтер-офицеров - тех, кто не боится запачкать руки кровью. Я выберу из них несколько помощников для важных дел - думаю, мне придется здесь задержаться всерьез.
Жрец нашелся практически мгновенно - тощий типчик с безмятежными глазками и красноречивыми прожилками на носу, указывающими на слабость хозяина носа перед таким пороком как пьянство.
- Господин советник - позвольте я вас благословлю!
- Я похож на человека, жаждущего получить благословение? Нет? Значит ответ понятен. И раз уж благословение не требуется, давайте сразу приступим к делу - это вы осматривали тела?
Жрец, обиженно заморгав, затараторил:
- Да - я. Я сразу понял, что нечисто с ними. Раны как в описании. И следа нет.
- Стоп! Давайте по порядку. Что за раны?
- У одного правая рука в локте рассечена и глубокая рана в глазнице, тоже правой. Похоже на лезвие шпаги - пронзило и глаз и кость - клинок вошел в мозг. У второго что-то похожее: от локтя и вверх откромсан целый пласт мяса - остался болтаться на подсеченных сухожилиях. И шея у него разрезана так глубоко, что металл прошелся меж позвонков, да и горло краем перехватило.
Граций мысленно испустил победный крик - похоже, он не зря трясся в этом проклятом всеми темными и светлыми силами аэроплане.
Жрец, между тем, продолжал: