Щербина сцепил зубы, когда перегрузка навалилась на него свинцовой плитой, окрасив небо в багровые тона. Ручку на себя... Сверхманевренный палубный истребитель проскакивает под ним - переворот через крыло, земля и небо меняются местами, а силуэт Су-ЗЗМ перечеркивают тонкие зеленоватые линии коллиматорного прицела на ИЛС. "Цель в захвате. Пуск разрешен". "Представляю, как там сейчас в кабине "Су-тридцать третьего" сирена воет", - мелькнула у Щербины мысль. Но в следующий момент уже в кабине Олега взвыла такая сирена.
А черт, отворот! Ручка управления отклонена вправо, правая педаль выжата до упора, отклоняя рули поворота на широких двойных хвостах. Су-207 чуть проседает и уходит в крутой правый вираж Став "на нож", Щербина дает полный газ двигателям, а потом резко гасит скорость, давая ручку на себя. Су-207 зависает перпендикулярно земле и разворачивается практически на одном месте, "вокруг хвоста"! Выполнив "хук", Щербина снова поймал корабельный истребитель в прицел.
- "Восемьсот первому", прекратить атаку. Всем истребителям - возврат на "точку"!
Такую же команду получили и летчики Су-ЗЗМ от капитана Штерна. И шла она с борта "летающего радара" А-50М, который "скромно" барражировал в ста пятидесяти километрах севернее. Необходимая информация по параметрам самолетов и корабля была получена, а рапорты летчиков
и моряков вскоре дополнят общую картину.
* * *
А на следующий день испытания новейших истребителей Су-207 вместе с новейшим атомным авианесущим крейсером продолжились уже вполне мирно. Истребители совместно с "палубниками" выполняли различные маневры, операторы на корабле отслеживали их показания, сравнивали с эталонными, а за всем процессом следили экипажи двух "летающих лабораторий* на базе широкофюзеляжных транспортников Ил-76МЛД.
- "Восемьсот первый", пройди по правому борту, скорость - семьсот.
- Я 801-й, "Слава", вас понял. Выполняю. - Олег Щербина чуть отдал ручку от себя и двинул РУД назад.
Су-207 прогрохотал турбинами всего в нескольких метрах возле борта атомного авианесущего крейсера и с набором высоты выполнил отворот вправо. Собравшиеся на палубе и на мостиках надстройки члены заводского экипажа, моряки-североморцы и высокое начальство из приемочной комиссии зааплодировали летному мастерству и лихости.
А для полковника Щербины, прошедшего горнило двух войн, нынешние полеты были чем-то сродни детским играм. В самом деле, никто в тебя не целится, не стреляет, не орет в кабине сирена станции радиоэлектронной разведки, предупреждая о пуске ракеты. Лепота! Летай - не хочу.
- "Восемьсот первому", "Восемьсот второму" - занять десять тысяч на удалении двести.
- "Восемьсот первый" - понял. Выполняю десять на двести.
Олег взял ручку на себя и двинул рычаги управления двигателями вперед, до защелки форсажа. Взревели мощные турбины, и самолет, нацелив острый нос в зенит, рванулся вверх. Чуть позади и ниже рвался ввысь самолет ведомого. Оба истребителя скользили в воздухе, словно связанные невидимой нитью.
На тело свинцовой плитой навалилась перегрузка, в глазах потемнело. Но на ногах и на поясе сжались пневмокамеры противоперегрузочного комплекта, препятствуя оттоку крови от мозга и всей верхней части тела. Зрение прояснилось. Восхитительное чувство полета, того, что возносишься на невиданную высоту, окрылило душу. А перегрузка только подчеркивала стремительность маневра.
"Истребитель Су-27 в наборе высоты обгоняет ракету-носитель космического корабля "Союз-ТМ", - припомнил Щербина красочное сравнение преподавателя с кафедры аэродинамики. А ведь этот самолет оставил далеко позади своего легендарного прародителя. Интересно, кого Су-207 мог теперь обогнать в наборе высоты, "Сатурн-5"? Или - "Энергию"?
Не успели на корабле и глазом моргнуть, как два суперистребителя уже унеслись от поверхности моря на две сотни "кэмэ" и на десять "тыщ" вверх.
- Я 801-й, "Слава", прием. Высоту занял, удаление двести.
- "Восемьсот первому" и "второму" - пикирование с углом сорок пять градусов к горизонту. Выход из маневра на двух тысячах.
- Я 801-й, вас понял, условия принял.
Два истребителя неслись теперь в пикировании, с каждой секундой теряя несколько сотен метров высоты. К силе гравитации сейчас присоединилась огромная мощь турбин. В правом верхнем углу прозрачной панели ИЛС бежали, стремительно сокращаясь, цифры потерянных метров высоты. Пять тысяч, четыре с половиной, четыре, три с половиной, три, две с половиной... Пора... Ручку на себя, перегрузка обрушивается подобно паровому молоту, расплющивая тело. Хрустят кости, ноют сухожилия, и даже новый противоперегрузочный костюм едва спасает от обморока. Но истребитель послушно задирает нос, переходя в горизонтальный полет. Багрово-серая муть в глазах рассеивается.
- "Восемьсот первый", "Восемьсот второй", прием. Разворот влево сорок градусов.
- Вас понял, влево сорок выполняю...
Оба истребителя слитно легли на крыло. Совместные испытания продолжались.
Глава 7 САМАЯ ПЛОХАЯ ПРИМЕТА
В каюте командира атомного подводного авианесущего крейсера "Северсталь" между хозяином "апартаментов" и старпомом произошел довольно неприятный разговор.
"Северсталь" огибала Архипелаг Шпицберген с севера, лавируя среди айсбергов сверху и подводных скал снизу в относительно небольшом пространстве чистой воды под ледяным полярным панцирем.
За русскими подводниками сейчас гонялись оперативные соединения флотов США, Великобритании, Канады и Норвегии. Благодаря маневру штурмана Сергея Строгова удалось оторваться от надводных сил. Но на перехват "Северстали" вышли подводные лодки. Сначала это были норвежские дизель-электрические субмарины типа "Ула", приспособленные для действий в относительно мелководных районах прибрежного шельфа. Они действовали вместе с канадскими ДЭПЛ "Виктория". Это были дизельные подлодки, переданные Канаде от Великобритании. В метрополии они носили название "Апхолдер" и имели на момент постройки самое совершенное гидроакустическое и радиоэлектронное оборудование. Скрыться от них экипажу "Северстали" стоило немалых трудов.
Но и когда русский подводный крейсер вышел наконец в котловину Нансена, идеально выверенные расчеты штурмана Строгова пошли прахом. Там русскую субмарину поджидала засада сразу из двух многоцелевых АПЛ: американской "Лос- Анджелес" и британской "Аститьют".
Началась многосуточная, выматывающая душу игра в "кошки-мышки" в непроглядной толще холодного океана. Субмарины рисковали напороться на айсберг, разбиться о подводную гору или столкнуться во мраке друг с другом. Только опыт капитана русского подводного корабля, талант штурмана, стальная воля старпома и слаженные действия экипажа помогли все же оторваться от преследования. Сейчас атомный подводный авианесущий крейсер ТК-20 "Северсталь" крался на глубине в четверть километра в подводном ущелье. По кораблю был объявлен режим "тишина". Оба громадных винта в кольцевых обтекателях-фенестронах были застопорены. Работали только сверхмалошумные водометные движители, да и то - вполсилы.
- Пойми меня, Ваня, приказ есть приказ! Мне приказано доставить больного на материк - и точка!
- Но - женщина на корабле!!! - Иван Сергеевич Смолин, пожалуй, впервые за многолетнюю, полную опасностей службу на подводных лодках был так растерян и озадачен.
- Да тише ты, е мое!.. Еще услышат... И, товарищ капитан 2-го ранга, извините, что командование не поставило нас в известность по поводу половой принадлежности пациента!
- Баба на корабле... - сокрушенно повторил старпом, хранитель традиций, хозяин кают- компании подводного крейсера русского флота. - Ну, теперь ясно, почему мы еле от эсминцев ушли и сейчас третьи сутки здесь маринуемся... Все в цвет! Чего еще ждать?..
- Да не каркай ты, не гневи Нептуна! Заладил: "баба, баба"! Так что ж мне теперь, ее через торпедный аппарат выбросить?!
Тираду командира подлодки прервал осторожный стук в дверь каюты.
- Черт! Да, войдите.
- Разрешите, товарищ капитан 1-го ранга? - В проеме двери стоял капитан Игорь Чайка.
- Что случилось?
- Товарищ капитан, мне нужно к офтальмологу на обязательную проверку зрения, а его нет.
Поскольку зрение во время подводного похода снижается из-за того, что практически все время люди проводят в замкнутом пространстве отсеков, для летчиков были созданы специальные тренажеры, тренировки на которых поддерживали высокую остроту зрения. А в экипаже подводных атомных авианосцев, кроме обычного корабельного врача, был еще и специалист-офтальмолог. Проверки зрения каждые трое суток по корабельному времени были для летчиков обязательными.
- Иди к Доку, он скажет, где твой офтальмолог.
- Есть!
- Да не шуми ты...
- Я тот самый пациент, которого вы должны доставить в Мурманск.
- О, господи... Женщина на корабле...
- Да что вы все заладили: "Женщина на корабле!" Можно подумать, что я не человек вовсе! Мужланы! - Девушка резко поднялась и тут же схватилась за живот. - Ой, больно...
Игорь подхватил девушку на руки и усадил обратно.
- Что случилось? Чем я могу помочь?
- Швы болят, мне недавно аппендицит вырезали, врачи говорят, были осложнения... Но спасибо за готовность помочь. - Девушка улыбнулась. - Александра Каширина, - представилась она.
Летчик поцеловал изящную ладошку.
- Извините, что сразу не представился. Капитан ВВС Игорь Чайка.
- Вы летчик? А что вы делаете на подводной лодке?