* * *
Коридор опустел, но тишина в нём сохранялась очень недолго – то тут, то там послышались стоны, крепкие выражения с упоминанием гномьих и эльфийских матерей, деревянный стук разгребаемых обломков дверей и громкие голоса, в которых безмерное удивление соседствовало с таким же безмерным ужасом:
– Господа, что это было? Хоть кто-нибудь может объяснить?
В ответ раздался вопль с вкраплениями страдальческих интонаций:
– Заткнись, придурок, и без тебя тошно!
Вызванный дежурным студентом-третьекурсником статс-секретарь Джованни Морган заявился в общежитие в халате и ночном колпаке. И остановился в самом начале длинного коридора, до глубины души потрясённый открывшимся зрелищем.
– На всех этажах так?
– Э-э-э… не совсем.
– В каком смысле?
– Здесь уцелели двери в комнаты новичков…
– Три?
– Да, три двери. И по одной на втором и третьем этажах.
– Четвёртый и пятый?
– Ни одной целой, всё вдребезги. И ещё, господин статс-секретарь… – дежурный немного помялся и шёпотом сообщил: – Ганс фон Зальца перестал петь.
Вот этой новости Джованни искренне удивился. Сам лично вручил племяннику декана факультета бытовой магии три кувшина креплёного трансильванского вина и надеялся, что песни будут продолжаться до самого утра. От такой дозы Малютка Ганс вряд ли свалится – опыт и комплекция не позволят, а голос должен достичь небывалой мощи. Во всяком случае, раньше так оно и случалось.
– Он живой?
– Не знаю, – пожал плечами студент. – В обязанности дежурного не входит проверка здоровья первокурсников.
Морган вздохнул, сожалея о невозможности заставить дворянина сделать хоть что-то не обозначенное уставом Университета, и отправился с проверкой сам. Осторожно подошёл к пустому дверному проёму, заглянул внутрь и услышал богатырский храп. Мощный и богатый оттенками храп сильного, сытого и пьяного человека, у которого нет проблем ни со здоровьем, ни с наличием совести.
– Да живой он! Даже вино не допил. Шевалье, вы не желаете пару стаканчиков трансильванского? – Странно, но дежурный, которому и предназначалось заманчивое предложение, на него никак не отреагировал. Если учесть, что их назначали из провинившихся и попавшихся на лекциях в пьяном виде, ситуация немыслимая. – Шевалье, вы меня слышите?
Крик не помог, и статс-секретарю пришлось вернуться.
– Что-то случилось, господин Морган? – третьекурсник с завистью посмотрел на кувшин в руке Джованни. – Помочь?
– Да, помощь не помешает, – статс-секретарь поставил ёмкость с трансильванским на пол и указал на часть коридора перед комнатой Малютки Ганса. – Ничего необычного не видите?
Дежурный опять пожал плечами:
– Обыкновенная звуконепроницаемая завеса. На факультете бытовой магии такую изучают в начале второго курса. Обычно устанавливается в отхожем месте, дабы неприличные звуки не выходили наружу. Кто-то решил устроить в комнате Ганса фон Зальца общий сортир?
– На каком курсе изучают? – переспросил статс-секретарь, пропустив предположение мимо ушей.
– На втором.
– А в общежитии только первый курс. Шевалье, вы пропускали сюда посторонних?
Глава 5
Колокол на главной башне Университета прозвонил часа на три позже обычного, и прекрасно выспавшийся виконт Оклендхайм успел сделать зарядку, разминку, комплекс упражнений на растяжку, помахать мечом, имитируя бой с тенью, и лишь тогда разбудил сладко дремлющую молодую жену, недавно выбравшуюся из душа и снова отрубившуюся.
– Душа моя, ты мужа завтраком кормить собираешься?
– Зачем? – искренне удивилась ведьма, приподнявшись в постели на локте. – Зачем я заказывала шестнадцать новых платьев, если в них нельзя появиться в обществе? В кабаке поедим.
– Я, собственно, как раз это и имел в виду, – согласился Иван. – Давай одевайся побыстрее и идём исследовать местную харчевню. Только учти – утюга у нас нет.
– Ты кого-то собрался допрашивать?
– Нет, я намекаю на помятые в дорожных мешках платья.
– Ванечка, – ведьма со снисхождением посмотрела на мужа, – искусством гладить одежду без применения технических средств каждая женщина владеет с детства.
Ирка щёлкнула пальцами, заставив брошенные в углу свёртки подняться в воздух, и принялась рассматривать собственноручные подписи на них. Наконец выбрала один, пережгла упаковочную верёвочку взглядом и развесила возле кровати чёрный, шитый серебром брючный костюм.
– Дорогая, а не слишком мрачновато?
– В самый раз. Мы же не на праздник идём.
– Ну-у-у… первый учебный день в какой-то степени является праздником.
– Но не для меня. – Ведьма ещё раз щёлкнула, и складки с помятостями тут же исчезли. – Так нормально будет?
Иван подошёл к висящему в воздухе костюму, недоверчиво потрогал ткань и спросил:
– Как ты это сделала? Здесь для глажки используют цельнолитые чугунные утюги, подогреваемые заклинанием из раздела бытовой магии, но ты же ею не владеешь?
– Ну и что? Из-за какой-то мелочи в жёваной одежде ходить? – возмутилась Ирка. – Тем более хорошее ведьмовство даст сто очков вперёд любой магии.
– Бред! – уверенно заявил виконт, за что немедленно получил подушкой по голове. – И прекрати кидаться!
От второй подушки он увернулся, так же как и от брошенных тапочек, замаскированного под заколку стилета, серебряного подноса с огрызками яблок, неизвестно как попавшего в комнату кавалерийского седла имперского образца, эльфийского ятагана и открытой пудреницы. Последняя врезалась в силовой щит прямо перед носом и заставила расчихаться.
– Будешь ещё обзываться?
В знак примирения виконт поднял руки:
– Если объяснишь технологию глажения одежды, то больше не буду.
Ирка хмыкнула и занудным тоном старой учительницы-математички произнесла:
– Это элементарно, дорогой мой. Костюм поднялся в воздух после применения против него проклятия болезненного похудания, и так как худеть там нечему, то ткань просто теряет вес. Ты дома обращал внимание, что все левитирующие йоги очень лёгкие и тощие?
– У меня дома не было знакомых йогов.
– Да и чёрт с ними, – отмахнулась ведьма. – А погладить одежду ещё проще – насылаем на шмотки проклятие вечной эрекции… ой!
– Что-что ты насылаешь?
– Неважно, но после этого волокна распрямляются, и костюм получается лучше, чем если бы вышел из-под утюга.
– Не увиливай от ответа! – нахмурился виконт. – Про какое проклятие ты только что говорила?
– Ванечка, честное слово, на тебе я его не испытывала!
– Точно?
– Точнее не бывает, – заверила рыжая, не забывая стремительно одеваться. – Мы завтракать идём?
* * *
Появление супружеской четы Оклендхаймов произвело противоречивое впечатление на посетителей университетской ресторации. Стоит уточнить, что подавляющее большинство завтракающих здесь студентов происходило из богатейших и родовитейших семейств империи, и их было трудно чем-либо удивить. Но новичкам это удалось довольно легко. В первую очередь отличилась леди Ирэна, цинично надругавшаяся над всеми правилами и приличиями, относящимися к ношению женской одежды.
Нет, конечно же, в империи смотрели сквозь пальцы на многие вольности – всё-таки просвещённое государство с древней историей, а не грязное эльфийское кочевье. Дамы с удовольствием надевали мужское платье в дорогу или на охоту, но чтобы вот так… Сколько же наглости нужно иметь для появления в сосредоточии науки и высокого искусства в столь вызывающем наряде? Хотя многие честно признались себе в исключительной привлекательности и соблазнительности открывшегося вида.
Разумеется, никаких откровений вроде глубокого декольте или выреза на спине до "на полметра ниже талии" не наблюдалось, но… И это самое "но" заставило многих судорожно сглотнуть слюну пересохшим ртом и принять охотничью стойку. Лишь воспитание удерживало имперских дворян от комментариев вслух и от активных действий. Удерживало, но не всех.
– Позвольте представиться, миледи, – упитанный толстомордый тип с неприятными чертами лица подскочил к Ирке и попытался поцеловать руку. Наткнулся носом на скрученную фигу, но не убавил галантной прыти. – Маркиз Нестор де ла Нечипайло к вашим услугам!
– Странная фамилия.
– Не странная, а очень древняя, миледи, – пояснил маркиз и повторил: – К вашим услугам, сударыня!
– К каким? – деловито осведомилась рыжая. – К любым?
– Именно так! – подтвердил Нестор де ла Нечипайло, демонстративно облизывая губы, что по местным понятиям обозначало приглашение к услугам весьма определённого вида.
– Замечательно. – Ирка достала из кармана монету в три гроша. – Организуйте нам с мужем завтрак. Мне принесите фрукты со взбитыми сливками и бокал розового муската, а муж предпочитает жареное мясо со специями и красное вино позапрошлого года. Сдачу оставьте себе, любезный маркиз. Да пошевеливайтесь!
Рыжая величаво проследовала к свободному столику, обойдя по широкой дуге застывшего с открытым ртом Нестора, белоснежным платочком проверила чистоту столешницы и, опустившись на стул с затейливо изогнутой спинкой, изобразила нетерпение.
Иван тоже вопросительно посмотрел на маркиза:
– Послушайте, милейший, нам долго ещё ждать наш завтрак?
Де ла Нечипайло на рефлексах поймал брошенную ведьмой трёхгрошовую монетку и гордо заявил:
– Для подачи завтрака существует прислуга, и с вашей стороны неблагородно…