Мы осторожно выехали из леса и пропылили к оврагу. Я ошибся, овраг был занят. Остановившись, из-за перегородившей дорогу телеги, осмотрел два десятка беженцев сидящих на земле. Мне надолго запомнился их взгляды на нас. Они ничего не сказали, но даже я не смотрел им в глаза, мне было стыдно, что мы, взрослые здоровые мужики драпаем от передовой. Аккуратно объехав телегу, мы выехали из оврага и поехали дальше. И если до этого мы спокойно разговаривали в машине на разные темы, то теперь молчали, вспоминая беженцев. Когда лобовое стекло пошло трещинами и капот вспучился разорванной жестью, я сперва не понял что случилось. И только когда мимо пронеслись две быстрые тени, оглушая нас ревом моторов и треском пулеметов, понял, что предчувствие меня не подвело.
- Из машин, укрыться. Огонь по противнику, - стал орать я, выпрыгивая из машины. Отбежав метров на тридцать, залег в густой траве, рядом плюхнулся старшина и через секунду понял, что немцы меня все равно видят. Привстав на колени и достав "вальтер", стал целиться в истребители, начавшие новый заход. Рядом стоял на коленях один из бойцов, и положив ствол МГ на плечо Волдухина, тщательно выцеливал немцев, но огня пока не открывал. В поле мы были как на ладони, и деться нам было просто некуда. На дороге медленно разгоралась полуторка, из кузова свешивалось тело убитого бойца. "Мерседес" стоял ко мне боком с открытыми дверцами, летчиков видно не было. И тут боец открыл огонь из пулемета.
- Вроде попал! Товарищ капитан, точно попал!!! - закричал боец с пулеметом. Я же с удовольствием провожал взглядом уходящие истребители. Никакого дыма я за мессерами не заметил, они просто улетали.
- Похоже, горючее кончилось, вот и ушли! - сказал я и повернувшись к расстроенному бойцу внезапно гаркнул: - Сержанту Волдухину и красноармейцу Тетюшину выношу благодарность от лица командования.
- Служу трудовому народу, - ответил, вытянувшись боец, после сержанта. Поблагодарив их и пожав руки, приказал сержанту выяснить наши потери. Сам же пошел к своей машине, около которой стояли летчики со снятыми шлемофонами. На заднем сиденье, уткнувшись лбом в стекло двери, привалился подполковник Летяга. Развороченная крупнокалиберными пулями спина, ясно давала знать, что с такими ранами не живут.
- Вытащите подполковника из машины! - скомандовал я летчикам. Смотря на тело убитого, я осознал, что за короткое военное время мы успели немного сдружиться, и я был расстроен смертью этого сильного командира. Но долго переживать мне не дали, отвлек подбежавший сержант. Посмотрев на тело Летяги, лежащее на траве, чуть помедлив, стал докладывать:
- Трое раненых, их перевязывают, четверо убито. Две машины повреждены, одна вроде целая, - кивнул он на "мерседес". Посмотрев на уцелевшую легковушку, сказал:
- Раненых в машину, убитых похоронить. Выполнять!
Через час мы продолжили движение. Пройдя поле, на этот раз без происшествий, мы вошли в небольшое село, раскинутое на берегу маленькой речушки. В селе были наши части, я это сразу услышал на околице, когда где-то с другой стороны села взревел двигатель танка, судя по звуку Т-26. Тут же меня отвлек окрик на русском:
- Стой, кто идет!
Приказав своей колонне остановиться, я направился к посту, окликнувшему меня. Увиденное меня разочаровало, никакого орудия для защиты или чего другого. Небольшой окопчик для пулемета, стоявшего на сошках тут же, и всего пара бойцов во главе с младшим сержантом.
- Старший ко мне! - скомандовал я. Но к моему удивлению сержант не сдвинулся с места, а с подозрением окинув взглядом, ответил:
- Сейчас старший подойдет, - и, подняв винтовку, выстрелил в воздух. Похоже, это у них вроде как сигнал. Через минуту прибежал старший лейтенант в сопровождении отделения бойцов. Козырнув мне, представился:
- Старший лейтенант Конев, командир роты.
Так и не дождавшись продолжения, я тоже козырнул и ответил:
- Капитан Михайлов, командир танкового батальона. Пробились из окружения, с потерями, срочно нужны медики.
Окинув взглядом сидевших на обочине бойцов и замершую тушу "мерседеса", ответил:
- У нас тут во второй хате санвзвод стоит, давайте туда, а вас, товарищ капитан, прошу пройти к нашему особисту.
Проводив раненых до медиков, я направился вслед за старлеем, который неотступно следовал за мной. Моих бойцов, разоружив, увели куда-то в сторону, а меня и летчиков повели по улице дальше. Пройдя мимо трех танков, стоявших на улице без всякой маскировки, мы вошли во двор довольно большой хаты-пятистенки, во дворе которой стоял на посту боец с васильковыми петлицами и карабином на плече. Попросив нас подождать во дворе, лейтенант заскочил вовнутрь. Через минуту он вышел в сопровождении невысокого крепыша в звании лейтенанта НКВД. Осмотрев нас, он что-то брезгливо сказал, услужливо наклонившемуся старлею. Мне это нравилось все меньше и меньше. Как чувствовал, что влипну во что-нибудь. Показав на меня пальцем, особист приказал вводить меня первым. В большой довольно прохладной комнате, в которую меня ввели, при этом сняв ремень с кобурой и с "вальтером". Меня, по знаку особиста, посадили на стул, стоящий перед хозяйским столом, с противоположной стороны сел лейтенант. Окинув меня взглядом, сквозь зубы спросил:
- Кто такой? Документы!
Посмотрев на него внимательным взглядом, ответил, стараясь сохранить спокойный тон:
- Нету документов. У немцев они!
Лейтенант понимающе кивнул головой:
- В окружение попали и уничтожили их, я такое каждый раз слышу от выходящих к нам.
И тут же заорал, брызгая слюной:
- Правду, сволочь! Мне нужна правда.
На своих плечах я ощутил чьи-то руки, легшие мне на плечо, когда я начал привставать. Резко скинув руки, я не глядя съехал локтем назад, оттолкнувшись ногами от стола, упал на спину и перекатившись вскочил на ноги. Лейтенант с выпученными глазами дергал клапан кобуры, а сбоку стоял держась за живот сержант НКВД. Быстро подскочив к нему вырубил его одним ударом по затылку, после чего переметнувшись через стол выбил "наган" из рук лейтенанта и с удовольствием съездил ему в челюсть. Быстро подобрав револьвер, я подбежал к двери и накинул крючок, после чего вернувшись, подошел к державшемуся за челюсть лейтенанту и спросил, глядя в пылающие ненавистью глаза:
- Телефон, связаться со штабом, где он?
- У меня нет! Только у командира дивизиона телефон стоит.
- Пошли, проводишь!
Взяв его в охапку я открыв дверь и прикрываясь лейтенантом вышел во двор. О происходящем в хате, похоже никто не знал и не догадывался, судя по тому, как меня встретили с ошарашенными и удивленными лицами. Летчики озадаченно переглянулись. Боец с карабином, быстро отойдя от шока скинул оружие с плеча и стал целиться в нас. Держа ствол "нагана" у виска особиста, я крикнул:
- Оружие на землю, не то пристрелю его как собаку, - и нажав стволом на висок, сказал спокойно:
- Прикажи ему.
- Косухин, оружие на землю, - тут же отреагировал лейтенант. Так, мы дошагали под взглядами несколько десятков бойцов до дома, где находился телефон. В дверях я встретил капитана с эмблемами артиллериста, который с удовольствием полюбовавшись на нас, пропустил в хату. На столе стоял телефон, зашедший следом капитан быстро сложил и убрал карты и приказы со стола, после чего так же молча вышел. Оттолкнув лейтенанта в угол, и велев постоять там, снял трубку и покрутил ручку.
Этот дивизион имел связь только со штабом полка, поэтому связавшись с начальником штаба, попросил его связаться и доложить представителям контрразведки о моем выходе из окружения. То, что обо мне нужные люди уже осведомлены, я не сомневался, поэтому поглядывая на летеху, стоящего ко мне спиной в углу и иногда бросавшего злобные взгляды на меня, ждал звонка. Раздавшийся стук в дверь отвлек меня от размышлений, а лейтенанта от придумывания мести.
- Войдите!
После моего разрешения, в комнату прошел тот самый молчаливый капитан. Бросив насмешливый взгляд на лейтенанта, нахохлившегося в углу и похожего на мальчишку, которого отец поставил в угол за разбитое школьное окно, он посмотрел на меня, сказал:
- Что все-таки произошло? А то сержант Жмых ничего толком объяснить не может, ходит да за живот держится!
- Да лейтенант немного обознался! Вот и не разобрались сразу, кто есть кто!
И доверительно улыбнувшись капитану, сказал:
- Не люблю, когда меня бьют или пытаются убить, ответ бывает адекватным, бью или убиваю уже я. Я не представился. Капитан Михайлов, командир танкового батальона.
Кивнувший в ответ капитан, ответил:
- Капитан Новик, командир зенитного дивизиона. Может, лейтенанта отпустим?
- Не, пусть стоит пока. Я его в угол на час поставил, еще сорок минут ждать. Кстати, у вас поужинать ничего нету? А то с утра не ел.
- Есть, как не быть. Самохвалов! - крикнул кого-то капитан и добавил: - Поесть два котелка принеси!
- Как там мои бойцы, не обижаете?
- Нормально все с ними, правда сидят пока под охраной, приказал накормить.
После чего, усевшись за стол, с любопытством спросил:
- Твои бойцы рассказали, что вы в плен генерала немецкого взяли. Расскажи!
Летеха в углу насторожился и навострил уши. Мой рассказ занял почти полчаса. За это время мы поели каши с тушенкой, которую принес усатый старшина, и выпить по стакану горячего чаю. На предложение капитана остограммиться, сказал твердое "нет" – спиртные напитки кроме пива я не жаловал. Заключение рассказа прервал зуммер звонка, заставив нас всех вздрогнуть.
- Тьфу ты, чертяка, на самом интересном месте, - недовольно сказал капитан.