Бойцы шустро попрыгали из машины и отвязав генерала отвели его в сторону. Заняв место водителя, я спокойно попылил к опускающимся парашютам. Первый мне попался в полукилометре от наших. Подъехав к настороженному летчику, выйдя из машины, представился:
- Капитан Михайлов, спецгруппа. Вы, товарищ летчик, как – с нами или пешедралом?
Держа меня на прицеле ТТ, он обошел машину по кругу, и сказал:
- Документы!
- Ты что, дурак? Мы по немецким тылам ходим, какие документы? У меня вся группа одета в трофейную форму, поэтому и пришлось ехать мне одному. Так ты едешь? Сматываться надо!
- Поехали, наших надо подобрать, - ответил наконец летчик, и опустил пистолет. Показав ему место рядом с собой, но авиатор, собрав парашют, сказал:
- Казенное имущество, заберу.
- В багажник его тогда!
При открытии багажника, я выругался, а летчик отпрыгнул. На нас смотрели выпученные глаза адъютанта, и он что-то мычал сквозь кляп.
- Совсем забыл про него. Это немецкий офицер, мы его в плен взяли пару часов назад. Вот место свободное.
Я помог уложить парашют, мы сели в машину и отправились к остальным, так как было чистое ровное поле, нас они отчетливо видели и терпеливо ждали там, где приземлились. Летчик, сидящий рядом, отстегнул ворот летного комбинезона, и на солнце сверкнули три шпалы подполковника.
- Извините, товарищ подполковник, если что-то не то сказал.
- Да ничего, капитан, все нормально.
- Твою мать…!!! - заорал я, увидев машины появившиеся на холме. Немцы из обстрелянной колонны ехали за летчиками. Дав полный газ, мы помчались к ближайшему. Тот тоже заметивший немцев с ходу запрыгнул на заднее сиденье машины, жаль, что она была без съемного верха, парням было бы легче. Так мы достигли следующего и помчались к последнему, который бежал нам навстречу, подхватили его под самым носом у немцев, и я, почти на месте развернувшись, погнал обратно.
Мои парни у бронетранспортера внимательно за нами наблюдали, и как только мы подъехали поближе, стали отсекать немцев из пулемета. Первая пара на мотоциклах с коляской была уничтожена точным огнем. Остальные остановились и стали за нами недоуменно наблюдать, но так как брони у них не было, то первые же выстрелы заставили их убраться. Запрыгнув на свое место, старшина дал газу, остальные оставшиеся набились в бронетранспортер, и мы на полном газу погнали по дороге.
- Там слева должен быть аэродром соседнего полка! - громко сказал подполковник. Приказав старшине поворачивать туда, куда указал летчик, я осмотрелся. В кабине, помимо летчиков, еще оказался и один из бойцов сержанта. Заметив мой взгляд, он пояснил:
- В бронетранспортере места не хватило. Генерал уж больно толстый.
- Генерал? Какой генерал!? - удивился подполковник, я досадливо поморщился, и ответил:
- Совсем забыл сказать, мы взяли в плен генерал-лейтенанта Моера, главного инспектора армии. Тот немец в багажнике, его адъютант.
- Ну, вы пехота, даете!!! - изумился какой-то летчик сзади, остальные его поддержали.
- Не пехота, по крайней мере, мы со старшиной танкисты, а вот остальные – пехота.
- Вы для нас сверху, все пехота! - отозвался тот же голос.
- Слушай пернатый, у меня такой вопрос. Почему вас бросил тот, на истребителе?
- Не бросал он, это я дал разрешение помочь нашим, никто же не знал, что немцы сюда новые части перебросили, да и воздух был чист! - ответил мне подполковник.
- Так-так-так, вот об этом поподробнее, пожалуйста.
- О чем именно?
- О новых частях! У немцев, что авиация кончилась?
Подполковник хмыкнул, остальные летчики сзади зашумели:
- Кончится у них, как же! Держи карман шире!
- Два дня небо чистое было. Ни одного немца!
- Мы вон переправу бомбили, так по нам только зенитки лупили!
Среди этого галдежа, я старался получить информацию. То-то мне странным казалось, сколько уже едем, а ни одного немца над головой, хотя до этого чуть ли не каждый час звук авиационных моторов.
- А ну, тихо все! - рявкнул у меня над ухом подполковник. После чего продолжил:
- Тут такое дело, не совсем, хм, понятное. В общем, пропала авиация у немцев, на нашем участке совершенно перестала летать. Ну и командование направило на разведку самолет. Так как разведчика у нас не было, единственно, что мы могли, послали СБ лейтенанта Караулова, вон он сзади сидит, тот что левее. Расскажи-ка ты нам лейтенант, что ты там увидел!
- Да все я видел. Не было у немцев авиации! Уничтожены были все аэродромы у них. Я над одним, минут десять крутился, фотографировал, так по мне ни одна зенитка не выстрелила. Спустился ниже, а там, одни трупы, живых не было. И вот что странно, если почти на всех аэродромах вместе с самолетами и людьми были уничтожены и взлетные полосы, то на одном аэродроме, она была цела.
- А самолеты? - спросил любопытный Сурков, как и я с интересом слушавший рассказ.
- Нет, там также все было уничтожено. Только взлетная полоса цела, такое впечатление, что ею кто-то воспользовался.
Я задумался. Освобожденный неизвестной силой лагерь пленных, и аэродромы, может все это звенья одной сети? А может еще что у немцев случилось. То чего мы не знаем. Мне остро захотелось поговорить с генералом, уж он-то должен знать.
- Что знать? - спросил подполковник. Похоже что я в мыслях заговорил в слух. Подумав, я сжато рассказал свою эпопею. И подробно, о неизвестной силе освободившей лагерь. Летчики с интересом слушали мой рассказ, после чего задумавшийся старший лейтенант Караулов, сказал:
- Да действительно, очень похоже на то что я видел!
- И впрямь, нужно допросить этого генерала, - сказал такой же задумчивый подполковник.
Кивнув, я приказал старшине:
- Остановись вон у того озера с деревьями.
Озеро было окружено полем и вытекало в небольшой овраг. Такой же трюк как мы провернули с генералом с нами не получится, но я приказал на всякий случай поставить часовых у пулемета и у оврага.
Вскрыв трофейным кинжалом, трофейную же банку с тушенкой, я стал есть ее вприкуску с опять-таки трофейными галетами. Ели мы с подполковником по очереди, и за это время познакомились. Он оказался командиром бомбардировочного полка, подполковником Летягой Александром Дмитриевичем и этот полет был очень важен для наших войск, так как мост взорвать не успели. Так слушая его мы добили банку и вытерев кинжал я отдал его обратно старшине. Встав, мы направились к генералу, который сидел связанный около машины, и только кляп не давал ему высказать все, что он о нас думает. Сверкая голодными глазами, он злобно глядел на нас.
- Как думаешь, капитан, он скажет что-нибудь?
- Конечно скажет, товарищ подполковник! Жить захочет, все расскажет!
- Он же генерал?! Надо как-то поаккуратней!
- Это мое дело. Вы, товарищ подполковник, посидите где-нибудь в стороне, а как допрос начнем так я вас и позову. Хорошо?
Проводив взглядом, отошедшего к своим летчикам подполковника, я кликнул Волдухина и пару его бойцов. Генерал боли боялся, хоть и не хотел сперва говорить, но заговорил, и поэтому выдернув из его ноги шомпол я велел перевязать ногу одному из бойцов и позвать подполковника. Подошедший Летяга стал с интересом слушать, бросив мимолетный взгляд на забинтованную ногу.
- Расскажите, герр генерал, все, что произошло необычного в последнее время с войсками Вермахта и Люфтваффе, - сидящий на подножке "мерседеса" Гаврилов торопливо записывал в планшет мой перевод с немецкого.
- Что именно вас интересует? - морщась, спросил генерал.
- Все необычное!
Допрос длился почти полтора часа и этот толстоватый генерал нам успел многое поведать, несмотря на то, что был прислан сюда из Берлина всего несколько дней назад. Двумя словами, с тылами происходило что-то странное. Первым был уничтожен моторизованный полк полного штата, находящийся на отдыхе, при этом был освобожден и лагерь военнопленных рядом. Про повторное нападение генерал упомянул мельком, что меня расстроило. Второй случай – уничтожение следовавшей к передовой танковой колонны состоящей из трехсот единиц разной техники, но на этот раз было несколько свидетелей из солдат Вермахта, по их словам были сделаны несколько рисунков, которые кстати находились в опечатанном портфеле. Третий случай – полное уничтожение всей авиации на четырех ближайших аэродрома. Причем на том, на котором уцелела взлетная полоса, исчез один из дальних разведчиков. И сегодня прошла информация, что над Киевом русскими был сбит немецкий самолет-разведчик, который не проходил ни по каким бумагам, сопоставив некоторый фаты, генерал понял, что это тот самый угнанный разведчик. Далее были только общие вопросы и факты по подобным или похожим действиям. Закончив, я приказал накормить Моера, и выставить рядом часового. Втроем, я, Летяга и Гаврилов, склонились над открытым портфелем, и стали доставать от туда кожаные папки с орлом наверху, и с надписями на немецком языке, "секретно". Открыв одну, я увидел листочки с рисунками. Взяв всю пачку, я стал быстро их просматривать. От изумления у меня вырвалось:
- Так это же боевые роботы, твою…!!!
Отдав стоящему рядом и подпрыгивающему от нетерпения Гаврилову всю пачку, сел на подножку "мерседеса" и озадаченно задумался. Картинки были, как будто перерисованы с Диснеевских мультиков. Капле видные и с разным вооружением, некоторые летали на антигравах, или что у них там еще, другие с опорами похожими на куриные ноги.
"Блин, это куда же я попал?" - невольно мысль билась в моей черепушке.