- Отлично, в комнате офицера заберите его форму, тоже пригодится. Выдвигаемся через полчаса. Старшина, вы подобрали водителей для машин и мотоцикла?
- Да, товарищ капитан. Серова на трофейный "Опель", Каткова на полуторку, а Газеева на мотоцикл. Он оказывается на гражданке участвовал в мотогонках, - и посмотрел мне за спину. Обернувшись, я увидел выходящую Светикову с застывшим лицом. За ней следом вышел Васин и посмотрев вслед девушке направился к нам. Велев подошедшей Беляевой присмотреть за Светиковой, вернулся к разговору:
- Старшина, вы узнали, все ли немцы присутствуют в деревне?
- Нет, товарищ капитан. Мы так и не нашли трех солдат!
- Можете не искать! Они на посту в четырех километрах отсюда. Я допросил офицера, и он рассказал о бронетехнике, брошенной нашими войсками из-за нехватки горючего неподалеку. Эту бронетехнику уже три дня как должны были забрать немецкие трофейщики, но у них нет времени. Слишком много трофеев, поэтому там и находится охрана. В общем, собираемся и едем туда. Старшина, грузовики с тентом или без?
- Опель с тентом, полуторка нет.
- Ясно, сколько у нас запаса горючего?
- Две двухсотлитровые бочки. Одной мы воспользовались, так что где то около трехсот пятидесяти литров.
- Маловато конечно, но что есть. Егоров, у нас ведь пять комплектов немецкой формы?
- Да, товарищ капитан,
- Значит, сделаем так! Всех водителей одеть в немецкую форму. Значит понадобится три комплекта. Впереди едет мотоцикл с пулеметчиком. Я поеду в офицерской форме, на Опеле с девушками, им дадим МГ с расчетом для охраны на всякий случай, за мной полуторка с бойцами одетыми в немецкую форму. Пусть на кабину поставят последний МГ. Кто в красноармейской, тот пусть лежит на дне кузова и не высовывается. Выдвигаемся через десять минут. Васин, командуй погрузкой.
Но бойцы не торопились выполнять приказ.
- Товарищ капитан, а что немцы хотели сделать с нашими девушками? - негромко спросил Васин. Покосившись на стоящих в стороне девушек, я также негромко ответил:
- Бордель они хотели сделать, офицерский бордель.
Старшины возмущено зашумели:
- Да как такое возможно, товарищ капитан? - внес свою реплику Егоров.
- План "Ост", старшина. Все народы славянского происхождения являются для немцев недочеловеками без прав. А они же сверхлюди, и мы для них рабы не более. Так что никто согласия девушек спрашивать и не собирался, они для них рабыни. План "Ост" был подписан лично Гитлером и некоторыми важными чиновниками из правления страны. Ладно, некогда сейчас об этом. Потом напомните, я подробнее расскажу, - по мере того как я говорил, бойцы и старшины, внимательно слушающие мой рассказ, придвигались все ближе и ближе и лица их были, ну очень недобрыми. Взяв с меня крепкое обещание, рассказать про план "Ост" во всех подробностях, бойцы начали готовиться к выдвижению.
Неторопливо пыля по полевой дороге, мы направлялись к брошенной колонне. В душе я надеялся, что трофейщики еще не прибыли, хотя немецкий лейтенант сказал, что они вот-вот должны быть. Следуя за мотоциклом, мелькавшим впереди и почти на сто метров нас опередившим, мы ехали среди моря пшеницы, вымахавшей почти на метр. Вдруг краем глаза я что-то заметил. Велев Серову остановится, попытался осмыслить увиденное. Скрипнув тормозами, грузовики встали. Прикрыв глаза, восстановил картинку. Точно, это была голова человека. В середине поля нас кто-то рассматривал. Открыв дверцу "Опель-Блица" я спрыгнул на землю и, сделав пару разминочных движений, со скучающим видом подошел к полуторке, в которой на дне кузова лежал Васин, и негромко сказал ему:
- Старшина, в поле метрах в двухсот от нас я заметил прячущегося человека. Немцы прятаться не будут, у них тут уже глубокий тыл, так что, это точно наш. Ты в нашей форме, сходи узнай. Мне бойцы нужны, а не юбочное войско.
Старшина, мягко выпрыгнув из кузова, широким, пружинистым шагом направился туда, куда я ему указал. Удалившись метров на сто пятьдесят, он остановился и после небольшой заминки взял левее. Бойцы с пулеметом его прикрывали, внимательно наблюдая, один из бойцов следил за противоположной стороной. Мотоциклисты заметившие, что мы остановились, развернулись и направились к нам. Старшина остановился, и минуты две стоял, похоже, с кем-то разговаривая. Рядом со старшиной вдруг встал человек в форме командира. Поправив фуражку, он со старшиной направились ко мне. Когда командиры подошли ближе, я по шпалам определил, что передо мной майор-пехотинец. По уставу я должен приветствовать его первым. Поэтому, вскинув руку отдавая честь, сказал:
- Здравия желаю, товарищ майор. Капитан Михайлов, командир группы окруженцев, - майор в ответ отдав честь, спокойно глядя на меня, ответил:
- Исполняющий обязанности начальника штаба отдельной стрелковой дивизии, майор Даниличев, - при дальнейшем разговоре выяснилось, что группа майора бродит по тылам уже почти неделю. Договорившись действовать вместе, мы познакомились более тесно. Я рассказал свою историю, а он свою. Сходив в поле, майор вернулся с почти тремя десятками бойцов и командиров.
Двое из командиров меня порадовали. Это были лейтенанты-танкисты в новенькой подогнанной форме, правда уже слегка грязной. Но после ползаний по немецким тылам и не таким станешь. Третий был летчик-капитан. Я повернулся к старшине и отрицательно покачал головой никого из них Швед не знал. Старшина, державший их на прицеле расслабился и опустил ствол ППД. Но все равно пристально за ними наблюдал. Мои бойцы за спиной также за ними внимательно следили. Первым представился летчик:
- Капитан Крылов, комэск, бомбардировочный полк.
- Лейтенант Садков, следовал по направлению к месту службы. Не доехал, началась война.
- Лейтенант Серов, мы вместе с Садковым из одного училища.
Посмотрев на машины, майор спросил куда мы направляемся. Я объяснил. Потом предложил оставить девушек здесь, под охраной, и на двух грузовиках съездить к колонне. Кивнув, майор согласился. С трудом высадив девушек они почему-то не хотели с нами расставаться и, подобрав бойцов для захвата техники, мы сели в грузовики и поехали в сторону колонны. Я снова с Серовым в "Блитце". Оставшийся километр мы преодолели за пару минут. Выехав из-за небольшого поворота, увидели колонну и, что странно, следов налета авиации на нее явно не было. Все машины были целые, при этом аккуратно стояли на обочине. Я приказал Серову остановится. Что-то было не так. Не было часовых. Я достал бинокль и стал внимательно осматривать колонну. Кое-что привлекло мое внимание, присмотревшись, я увидел в тени Т-28 тело человека, одетого в форму Вермахта, причем мертвое тело. Майор сказал, что колонну они не видели, левее прошли. Похоже, кто-то из наших отметился и не успел уйти. Я заметил, как танковая пушка немного сдвинулась. Да, если у них есть артиллеристы, нам придется несладко. Я вылез из машины и, достав из нагрудного кармана белый носовой платок, приподнял его над головой и помахал им, явно за мной наблюдающим невидимкам. Пошел к колонне, дав своим бойцам знак оставаться на месте. Пройдя мимо трех полуторок с ящиками со снарядами, мимо БА-10 с грозно задранной пушкой, мимо ЗИСа с счетверенным зенитным пулеметом. За ЗИСом лежал немецкий унтер-офицер с перерезанным горлом. Причем профессионально перерезанным. Раздавшийся сбоку шорох не стал для меня неожиданным. Повернувшись, я увидел ствол потертого ППД направленный на меня, а над ним ярко-голубые глаза под выцветшей пограничной фуражкой. На петлицах пограничника были треугольники, значит сержант. Спокойно поглядев в пылающие ненавистью глаза, я спокойно представился:
- Капитан Михайлов, комбат, девятнадцатая танковая. Старшего позови, - в глазах сержанта мелькнуло удивление, что холеный немецкий офицер вдруг заговорил на чистейшем русском. Спокойно развернувшись, я стал ждать, рассматривая технику. Т-28 явно с рембазы, в машинном отделение видна заплатка. Один бронеавтомобиль БА-10 с сорокапятимиллиметровой пушкой и восемь грузовиков. От разглядывания меня отвлек силуэт, мелькнувший рядом. Прикрываясь бортом ЗИСа, чтобы не заметили мои бойцы, на меня смотрел лейтенант-пограничник. Опять пограничник! Как будто других войск нет! Встречаются они мне постоянно. Посмотрев на него, сказал:
- Чужое брать нехорошо, товарищ лейтенант, - и пристально посмотрел на лейтенанта. Тот нахмурился и ответил:
- Вы, товарищ-герр лейтенант, сначала удостоверение покажите, а потом командуйте! - достав удостоверение, я отдал его лейтенанту. За удостоверение я был спокоен. След ржавой скрепки на моем удостоверение был виден четко – успел подсуетиться. Вернув удостоверение, лейтенант сказал:
- Все в порядке, товарищ капитан, - и козырнув, спросил. - Вы за техникой?
- Ну а за чем же еще?! Конечно за техникой. Я пешком ходить не люблю, - и, повернувшись к моей колонне, несколько раз махнул рукой. Колонна подъехала, и мои бойцы стали выпрыгивать. Увидев бойцов в красноармейской форме, лейтенант ощутимо расслабился. Я сразу же стал отдавать приказы:
- Садков, принимай бронеавтомобиль, Серов, на Т-28 наводчиком пойдешь. Сурков и Молчунов, туда же, и подберите остальных для экипажа. Серов – старший. Егоров, осмотреть машины, что там за груз и доложить. Васин, выставить наблюдателей, чтобы нас врасплох не застали, - повернувшись к летчику, я велел ему взять освободившиеся грузовики и съездить за оставленными девушками. Наблюдая за суетящимися бойцами, как раз шла заправка танка с "Опеля", я разговаривал с майором и лейтенантом. Мимо нас пропылили две полуторки, направляясь за девушками и оставленной охраной. Лейтенант-пограничник оказался командиром заставы по фамилии Соколов. Спросив его, как он решил с нами или нет. Получили ответ, что с нами: