- Он жив? - переспросила она, и я видел, как задрожала ее нижняя губа. Казалось, еще мгновение, и она разрыдается. Да, Иваныч, судя по всему, перемудрил. Он-то больше всего боялся, что у его "вдовы" новая семья, он боялся нарушить их спокойную, размеренную жизнь… Хотя наши посланники Богов наверняка все знали. Во всяком случае, Зеленый Лик должен был знать. Ведь на то они и Боги! - Жив? - она метнулась ко мне, вцепилась в отвороты моего пальто. - Скажите правду, он - жив? - Ее лицо было перекошено, слезы стояли в глазах.
И тогда я начал медленно, по одному, отлеплять от себя ее пальчики. Удалось мне это не сразу - женщина вцепилась в меня мертвой хваткой. Наконец операция завершилась, и я вытащил сотовый.
- Поднимайся, - только и смог выдавить я.
Неожиданно Светлана отстранилась. Какое-то время она с недоумением смотрела на меня, словно не могла поверить в происходящее, а потом со всех ног бросилась в прихожую. Дочка непонимающим взглядом уставилась ей вслед. Щелкнул замок. Потом раздался то ли надрывный женский крик, то ли всхлип, и через секунду на пороге комнаты показался Иваныч. Он держал на руках жену, которая, судя по всему, потеряла сознание. Он осторожно уложил женщину на одну из кроватей. Склонился над ней.
Тут я почувствовал, как кто-то теребит меня за полу пальто. Это была Верочка. Я опустил голову и встретился с ней взглядом.
- Этой мой папа? Он не умер? - спросила она, едва шевеля губами.
Иваныч, не распрямляясь, повернулся к дочери:
- Верунчик!
И девочка, не дожидаясь моего ответа, бросилась в объятие отца.
- Папка!
Какое-то время они так и стояли, обнявшись. Может быть, они так бы и обнимались до конца жизни, но лично у меня после фокуса Тогота сильно пересохло в горле, а потому я прервал их телячьи нежности:
- Иваныч. Тут у твоих, судя но всему, не все в порядке…
- Вижу, - согласился капитан, взглядом обведя комнату. Потом, повернувшись к дочери, он уже хотел было задать какой-то вопрос, но та заговорила сама, точнее затараторила, перескакивая с одного на другое и глотая слова.
- Маму об… об… обманули, - наконец подобрала девочка нужное слово. - Она хотела денег взять в долг… А они заставили подписать бумагу… А там что-то такое… Деньги в банк ушли, а она кругом виновата… Они хотят ее в тюрьму посадить, а меня отправить в детдом…
Виктор вопросительно посмотрел на меня, словно ожидая, чтобы я опроверг или подтвердил слова ребенка. Но я только пожал плечами. А я-то откуда знаю? Пожал плечами и пожалел, потому что Тогот уже был тут как тут. И теперь я тоже знал всю историю:
- Ее подставили на очень крупную сумму. За небольшое вознаграждение заставили подписать бумаги, по которым было совершено хищение в особо крупных размерах. Детали узнаем, когда она придет в себя… Только, кажется, ждать не стоит… Я бы на твоем месте Иваныча, и жену, и дочь отсюда прямо сейчас забрал. Сначала в безопасное место, в Лагерь, а потом разберемся.
- Ты уверен?
Я не успел ответить, как в дверь позвонили. Иваныч хотел было рвануться к двери, но я остановил его движением руки.
- Пятеро. Злые и при оружии. Неофициалы. Следили за квартирой, увидели вас и…
Я даже не успел напрячься, как на пороге появился высокий молодой человек в дорогом пальто и круглых очочках. За спиной его маячили два мордоворота.
- Еще двое остались у входа.
- Светлана Павловна, вижу, у вас гости.
Но Светлана по-прежнему лежала на постели. Она еще не пришла в себя после встречи с "мертвым" мужем.
- Что с ней? - казалось, гость обеспокоен.
Он шагнул было к постели Светланы, но Иваныч преградил ему дорогу.
- Ей нехорошо, - угрожающим тоном сказал капитан. - А вы собственно кто?
- Мы от Дмитрия Сергеевича, ее благодетеля и работодателя, которого она обманула и обокрала. И мы…
Тут я шагнул вперед, в очередной раз махнув корочками и представившись, как положено.
Очкарик смерил меня оценивающим взглядом, словно только что заметил.
- Понятно, - протянул он сквозь крепко сжатые зубы. - И что эта девка успела вам рассказать?
Дело явно принимало неприятный оборот. Главное, чтобы Иваныч не вмешивался.
- В первую очередь я хотел бы взглянуть на ваши документы и выслушать ваши объяснения. На каком основании вы сюда вломились?
- А ты своему начальнику позвони. Он тебе живо мозги на место вправит. И не мешай нам работать. Мы приехали за девочкой. Заберем ее до завтра, до суда. А то вдруг с ней что-то случится.
Иваныч резким движением отодвинул дочь себе за спину. Он хотел еще что-то сказать, но я остановил его движением руки.
- Я разберусь…
И тут резко, без всякого предупреждения, очкарик тыкнул мне в грудь стволом пистолета. Шустрый малый. Я даже не заметил, как он достал оружие. Второй ствол был нацелен точно в лоб Иванычу. Вот только одного очкарик не учел. Не люблю я, когда в меня вот так бесцеремонно тычут пистолетом. Ну ладно, знал бы он, что корочки у меня левые. Так ведь нет. Не знал он этого, а пистолет нацелил. Нехорошо. А как Тогот не любит, когда в меня из пистолета целят…
Мгновение, и я словно переключился на иной ритм жизни. Время замерло, люди застыли. Ну а дальше все как, по нотам. Одним ударом я развернул очкарика лицом к стенке. А потом пинком впечатал в плоскую поверхность. Жаль, забрызгал кровью обои. Этот шустрик даже не успел на курки надавить. Так и прилип к стене, словно раздавленный тапком таракан. После пришлось заняться двумя быками в прихожей. Как там у Высоцкого поется: "Удар, удар, еще удар. Проводим апперкот…" В реальном времени прошло, наверное, секунды две, а два "бычка", отбросив мысли о любой возможности дальнейшего сопротивления, мирно утирали кровавые сопли на полу прихожей.
- А что делать с остальными? - поинтересовался я.
- Оставь их, - отмахнулся Тогот. - У нас и так хлопот полон рот. Так нет, ему еще захотелось подраться. Вернешься в лагерь, бери аморфа и машитесь хоть до полной победы и искоренения. А сейчас у тебя начнется урок рисования.
- Вот так, - пробормотал я себе под нос и, шагнув к окровавленной стенке, намочил "краской" палец. - Теперь самое время немного порисовать. - И, присев на корточки, начал выводить на полу транспортную пентаграмму, то и дело макая палец в кровавую лужу.
На мгновение я поднял голову и встретился взглядом с маленькой Верочкой. Она, осторожно высунувшись из-за спины папаши, с удивлением уставилась на меня. И глаза у нее были словно пятирублевые монеты. Однако отвлекаться времени не было. В любой момент, заподозрив неладное, могли появиться те, кто остался на лестнице, а то еще кто похуже.
- А ты, Иваныч, собирайся пока… Вещи не бери. Нужно что будет - вернемся. Лучше девочку одень. На улице холодно…
Иваныч выскочил в прихожую и тут же вернулся с двумя пальто. Маленькое протянул дочке, а большое накинул сверху на супругу.
- Еще долго? - поинтересовался он.
- Пару секунд… Готово, - я встал, распрямив затекшую спину, а потом наклонился и вытер окровавленные пальцы о пальто очкарика. На мгновение мне показалось, что тот сдох.
- Нет, такие твари живучи, - заверил меня Тогот. - Так что ты его с собой прихвати. Нужно в ситуацию вникнуть.
Я снова повернулся к Иванычу.
- Так, пентаграмма готова. Тогот даст маяк. Ты бери Светлану на руки, - я кивнул в сторону женщины, которая до сих пор так и не пришла в себя. - А ты, крошка, - обратился я к девочке, - закрой глаза, покрепче вцепись в папочку и ни за что его не отпускай. Потеряешься, не найдем… Давайте! - кивнул я в сторону пентаграммы.
Иваныч подхватил на руки жену, словно она и вовсе ничего не весила. Потом взял за руку дочь и шагнул в пентаграмму. Серое облако, и они растаяли, а я остался один.
Теперь, собственно, торопиться было некуда. Защитное заклятие хранило меня от всяких бед. Не спеша я вышел в коридор, заглянул в глазок. Точно, на площадке маячили два мордоворота.
- Нет, тебе все-таки неймется, - зазвучал у меня голове голос Тогота.
- Не то чтобы неймется… хочу пошарить по карманам этих обормотов. Вдруг там найдется что-нибудь интересное.
- Ну пошарь, пошарь, - с сарказмом заметил Тогот.
Осторожно приоткрыв дверь, я тихонько кашлянул. Один из мордоворотов, выставив вперед пистолет, выглядевший детской игрушкой в его огромном кулачище, шагнул к двери. Я пинком распахнул дверь, и та отшвырнула "быка" на его товарища. Пока они возились на полу, я подошел и двумя точными ударами вырубил обоих. И тут же понял, что был неправ. Надо было заманить их в квартиру. В любой момент на лестнице мог появиться кто-то из соседей. Но что сделано, то сделано, тем более что у меня не было ни малейшего желания затаскивать этих двух жлобов внутрь. А посему пришлось чистить карманы по-быстрому, не разглядывая содержимое. Потом у меня будет достаточно времени изучить и бумажники, и визитницы. Все, что не представляло для меня интереса, я оставил тут же, на ступеньках.
Внизу хлопнула дверь. Гости. Я бегом метнулся назад. Выворачивать карманы очкарику времени не было. Да и… Не раздумывая, я подхватил его под мышки и втащил в пентаграмму. При этом, судя по всему, я нарушил колдовской узор. Тогот меня, конечно, вытащил, но путешествие оказалось долгим и не из приятных. Трясло и подбрасывало не хуже, чем на американских горках. Меня чуть не вывернуло. К тому же к концу пути очкарик начал было приходить в себя. Засучил ножками, стал цепляться за меня окровавленными руками. Пришлось ему немножко добавить. Не сильно. Так, для острастки, чтобы помнил, кто в доме хозяин.