Здесь им повезло. Грабители не успели сюда забраться. Круглов принялся методично прочесывать помещения, внимательно копаясь в столах, этажерках, шкафах и укладывая находки в рюкзак. Правда, обнаружилось не так-то уж много. Пара десятков флэшек, штук восемь папок с бумагами, четыре жестких диска из компьютеров. Это только в фильмах лаборатории ученых буквально завалены всяческой макулатурой. На самом деле почти вся информация хранится в головах, остальное - на электронных носителях, так, чтобы можно было максимально оперативно ее оттуда добыть и пользоваться. На дворе стоял двадцать первый век, время высоких технологий, и никому уже не хотелось перекапывать тонны бумаг для поиска нужной формулы или результата расчета.
- Это еще что? - Борман подошел к высокому цилиндрическому агрегату величиной с большой холодильник, только крашеный в желтый цвет.
Боец подергал свисающие с агрегата провода, легонько щелкнул ногтем по небольшому пульту с жидкокристаллическим экранчиком. Кротов рявкнул на Бормана, и боец сконфуженно отошел на шаг.
- Автоклав, - обернулся Эдуард. - Своего рода инкубатор. Здесь выращивали что-то живое.
- Да? - опасливо шарахнулся Борман, - А оно, это, не выскочит?
- Не выскочит, - усмехнулся Круглов. - Сдохло давно уже. Вон, датчик температуры пятнадцать градусов показывает. Да и времени столько прошло уже.
Круглов отвинтил шесть прижимных болтов, отщелкнул два замка и откинул крепящуюся на здоровенных шарнирах герметично запираемую крышку. Изнутри дохнуло непереносимым смрадом, что-то противно чавкнуло, как отрыгнуло и сплюнуло. Кайман побелел, Дима негромко выругался. Круглов взял длинный лабораторный щуп и вытащил наружу из автоклава нечто, напоминающее эмбрион человека, только с неестественно длинной и костистой рукой с подобием клешни вместо кисти. Трупик уже весь вздулся, посинел, частично разложился и вонял так, что слезилось в глазах. Круглов брезгливо стряхнул твареныша обратно в автоклав, в зеленовато-белую жижу, наполнявшую прибор. Видимо, это когда-то была питательная среда.
Раздались характерные звуки: это отчаянно и неудержимо блевал, согнувшись в три погибели, Кайман, судорожно вцепившись в дверной косяк. Дождавшись, когда содержимое желудка бойца в несколько фонтанов переместится на пол, Кротов достал фляжку и протянул подчиненному:
- Умойся и иди в коридор. Не смущайся, мне самому противно.
Кайман наплескал себе воды в ладони, вытер лицо и рот и, покачиваясь, вышел вон из лаборатории.
- Что это могло быть? - спросил Шухов Эдуарда, показывая на автоклав.
- Черт его знает… Здесь вообще много чем интересным, похоже, занимались. Вон там, в соседнем помещении, генные секвенсоры стоят. Это вообще адские штучки. И еще автоклавов штук семь. Короче, выращивали что-то. Сахаров говорил про биологическое оружие…
- А еще сюда привозили заключенных, - бесстрастно добавил Кротов. - Гоняли под конвоем сюда, в этот самый Институт. И больше о них никто не слышал ничего и никогда. Как вам такое?
- Класс, - также равнодушно молвил Эдик. - Жертвы во благо родной науки. Между прочим, над теми заключенными ставили ряд интересных опытов. Не буду уточнять, каких именно. А то застрелите еще. Майор, поверьте, мне мерзко не меньше вашего. И искренне стыдно, хотя я лично и не виноват, за все, что здесь творилось…
Кротов ничего не сказал и молча отвернулся, сделав вид, что крайне заинтересован непонятного содержания схемами и графиками, развешанными на стене. Через несколько минут вернулся Круглов:
- Все готово. Пошли дальше.
Следующий корпус выгорел, можно сказать, дотла. В воздухе до сих пор витал едкий запах оплавившегося пластика и горелого дерева. На полу застыли ручьи из линолеума, металлические перила на лестнице свернулись в спирали, мраморная плитка почернела до неузнаваемости и даже кое-где треснула. Опытным взглядом Кротов оценил масштабы разрушения и догадался: огонь бушевал здесь очень недолго, но был неимоверной силы, если даже расплавилась кое-где сталь дверей и лабораторного оборудования. Интересно только, что же могло вызвать такой пожар?
И мертвецы… Много трупов. Они не разложились и не были растащены разным зверьем, так как обгорели до черноты, до углей и уже не представляли ничего интересного в плане съедобности. Многие тела буквально перемешались с обломками или были заключены в настоящие коконы из расплавившейся пластмассы. Плоть смешалась с полимерами, ткань бывшей одежды намертво спеклась с черными костями. Странны и страшны были шаги живых в этом царстве мертвецов.
В лабораториях царил полнейший хаос. Перевернутые столы, кучи пепла на покоробившемся полу, дорогостоящее и тонкое оборудование разбито и исковеркано. "Как Мамай прошел" - почему-то пришла Шухову на ум аллегория. Круглов иногда подходил по ему одному ведомым признакам к тому или иному завалу, копался некоторое время и разочарованно качал головой. Один раз, вцепившись в какой-то обломок, и рванув его что есть силы, Юрий запнулся и упал на пол. Обернулся и едва сдержал крик: прямо на него смотрела раздавленная и обугленная человеческая голова…
Корпус обошли быстро и практически ничего не нашли. Юрий озадаченно произнес:
- Маловато что-то… Ладно, тут мы свое дело сделали. Теперь пошли разбираться с "Пульсом" и реактором, и надо мотать отсюда.
Проблема заключалась в том, что единственная лестница в подвал оказалась заваленной при землетрясении, а лифт работать не желал. Скорее всего, существовали и другие проходы в подземелья, но о них Юрий не знал и на карте они обозначены не были. Те же шахты вентиляции. Только вот лазить по узким стальным кишкам, рискуя застрять, задохнуться, подвергнуться нападению какой-нибудь твари или просто заблудиться тут навеки никто бы не захотел. Устроили короткий совет и, в конце концов, Кротов подозвал одного из своих бойцов:
- Карбид, действуй, - и велел остальным - Отойдем-ка подальше, чтобы не зацепило ненароком.
Оставив бойца возиться с завалом, Круглов, Дима, майор и остальные проворно выскочили в коридор. Минут через десять к ним подбежал Карбид и уставился на стрелку часов. Три минуты… Две… Одна… А потом шарахнул тугой, удивительной тихий взрыв. Из лестничного пролета вынесло клубы дыма и пыли. Когда облако рассеялось, выяснилось, что путь был свободен. Направленный взрыв буквально сдул весь завал и в изобилии разбросал его по лестнице и площадкам. Однако теперь, пусть и с некоторым трудом, в образовавшуюся брешь могли пролезть люди.
Удивительно, но на лестничных пролетах тускло горели лампы аварийного освещения. А глубоко из-под земли слышался мерный, низкий, гудящий звук. Снизу поднимался теплый, насыщенный запахом тлена и сырости воздух.
- Реактор, похоже, работает. И турбина тоже, - указал вниз Юрий. - Если так, то электроэнергия есть. Это уже гораздо лучше…
Шедший последним Дима вдруг ощутил в голове, под черепом, странный зуд, будто комар воткнул свое жало прямо в кору головного мозга. А потом прибавилось еще легкое жужжание. Ни дать, ни взять - и правда, досужее насекомое завелось! Шухов удивленно тряхнул головой, и неприятное ощущение исчезло. Дима внимательно посмотрел на остальных своих спутников, но у них, похоже, ничего подобного не происходило. Странно. Что бы это могло быть? Клаустрофобия?
Подвалы приняли экспедицию такой же тишиной, теплым, почти сырым воздухом и странным, почти материальным напряжением, чувствовавшимся буквально во всем. Круглов уверенно повел группу в один из проходов. Юрий сноровисто, будто век этим и занимался, открывал запертые на магнитные замки двери, поворачивал тумблеры, отчего под потолком вспыхивали лампы дневного света, что-то включал. Завыла вентиляция, скоро дышать стало гораздо легче.
Комната, точнее, зал, где был собран когда-то "Пульс", находилась на первом, самом близком к поверхности уровне. Помещение напоминало небольшой бассейн, также выложено плиткой, причем странного серого цвета. Круглов пояснил, что это был специальный материал, в состав которого входил свинец, палладий, висмут и еще половина таблицы Менделеева. В помещении начал недовольно пощелкивать радиометр, показывая пусть и не очень высокий, но все же уже не нормальный фон.
Сама установка находилась в середине "чаши" "бассейна". Внешне она напоминала несколько тяжелых ящиков кубической формы и странного вида антенну пару метров высотой, состоящую из сложной конструкции шариков и колец. Никаких футуристичного вида излучателей или приборов. Все гениально и просто. При желании, всю установку можно было разобрать и разместить на двух грузовиках. Юрий сразу подбежал к "Пульсу" и в нерешительности остановился, глядя на вскрытую панель в боку одного из кубов.
- И здесь покопались, уроды…
- Выпотрошили? - холодно осведомился Кротов.
- Да… Не хватает тех самых узлов, за которыми мы сюда и шли. И еще кое-чего, но это уже не существенно. Без тех блоков вся установка - просто высокотехнологичный хлам…
- Какую роль выполняли похищенные детали? - спросил Эдуард.
- На них, собственно, все и держалось. На их основе можно при наличии хоть сколько-нибудь знающего и деятельного инженерного состава без проблем восстановить установку. А если найдется тот, кто разберется в сути генераторного ядра, то сможет нарастить ее мощность в сотни раз. Представляете?
- Это же оружие пострашнее водородной бомбы, - ахнул Дима.
- Вот именно, - голос Круглова немного дрогнул. - Это, можно сказать, абсолютное на данный момент средство для подавления человеческой сущности. Представляете, если оно достанется террористам или просто политической организации, что, в принципе, одно и то же?