Что будет после этого, принц сформулировать не смог, так как добрался до следующих строк: "В течение восьми дней сотрудники Тайной канцелярии Онгарона усиленно искали графа Аурона Утерса и его пленницу, которая, по слухам, сказав всего одно слово, смогла разговорить убийц графа Алатейи Ранмарка. Несмотря на то, что в поисках участвовало более пяти сотен человек, поиски успехом не увенчались…"
Смяв в руке слегка подмокший пергамент, принц невидящим взглядом уставился в противоположную стену…
…На губах Илзе промелькнула горькая усмешка:
- Как обычно. Эдак через месяц, когда этот самый брат доберется до Арнорда, Серый клан начнет охоту на графа Аурона Утерса…
- Ну, и чего ты такая кислая? - удивленно уставившись на нее, спросил Коэлин. - Я бы на твоем месте радовался: что может быть слаще, чем месть своему врагу?
- Месть? - вырвалось у Колючки. - Врагу?
- Что, карета перевернулась? - посмотрев на нее, как на юродивую, поинтересовался принц.
- В смысле?
- Ну, ты, должно быть, здорово ударилась головой, раз не помнишь, что в прошлом году Законник похитил тебя прямо из дворца…
- Да помню я… Просто…
"Она не считала его врагом. А я… я этого не увидел!!!" - мысленно взвыл Коэлин. А потом, кое-как успокоившись, попытался вспомнить, как выглядел ее похититель…
…Лицо человека, склонившегося над Угтаком, двоилось, расплывалось и рвалось на множество мелких кусочков, словно отражение в колодце, в которое падают тяжеленные капли воды с днища возносящегося вверх ведра. Высокий лоб, короткие светлые волосы, шрам на щеке, твердый подбородок, уверенный взгляд - по отдельности черты лица стоящего рядом с Угтаком воина казались чем-то знакомыми, но, собравшись вместе, упорно не позволяли его узнать…
"Кто же это, а?" - перебрав в памяти лица Барсов, допущенных к его охране, спросил себя Коэлин. И, не найдя ответа, еле слышно прохрипел:
- Ты… кто… такой? Что… ты… сделал… с Угтаком?
- Он просто спит… - скользнув к его постели, негромко объяснил мужчина. А через мгновение Коэлин почувствовал легкий укол. Потом - еще и еще…
…- И когда я уйду, он обязательно придет в себя… - через несколько мгновений пообещал незнакомец. А затем поинтересовался: - Вы ранены? Говорить вы не сможете, так что просто моргните…
Шевельнуть губами не получилось. Так же, как и дотянуться до шнура вызова прислуги: тело напрочь отказывалось повиноваться. Так, как будто было чужим… Решив, что показывать свои эмоции кому бы то ни было - признак слабости, принц с трудом заставил себя успокоиться и утвердительно прикрыл глаза.
- С кровати вставать пробовали?
"Встать?" - мысленно рассмеялся Коэлин. И, почувствовав жжение в подреберье, с трудом заставил себя подвигать глазами вправо-влево…
- Мда… - вздохнул мужчина и зачем-то вцепился в его запястья…
"Еще один лекарь?" - спросил себя принц, и обозвал себя придурком: незнакомец двигался, как воин. А на его ладонях чувствовались мозоли от меча… Впрочем, пульс он нащупал уверенно. И почти сразу нехорошо нахмурился…
"Ну, и как тебе мое состояние?" - мысленно поинтересовался Коэлин. И, услышав, как вздохнул лекарь-воин, грустно улыбнулся: - "Понятно… Весьма красноречивый ответ…"
- Аурон Утерс, граф Вэлш… - после короткой паузы представился незнакомец. И убрал пару игл…
- Что… вас… приве-…ло… ко мне… - ошарашенно спросил Коэлин, и с некоторым запозданием вдруг понял, что снова может говорить.
- Мое понимание долга перед своим королем… - вздохнул Утерс-младший. Потом мрачно пожал плечами и добавил: - Или ухмылка госпожи Судьбы… Впрочем, сейчас это уже не важно - из-за вашего ранения часть моих планов пошла прахом… А жаль…
Голос Колючки, раздавшийся из-за спины графа Аурона, заставил принца вздрогнуть, а потом - стиснуть зубы, чтобы не застонать от режущей боли в животе.
- Ты кто такой и что ты тут делаешь?
- Меня зовут Ронни… Чищу ковры и портьеры… - буркнул Утерс. И исчез. Чтобы возникнуть рядом с растерявшейся Илзе и потянуться к ее шее…
- Не трогай мою сестру!!! - захрипел принц, с трудом откашлялся и, рванувшись, провалился в жуткую, выворачивающую наизнанку, Тьму…
- Значит, Утерс, говоришь?! - изо всех сил врезав кулаком по столу, зарычал принц. А потом согнулся пополам, пытаясь справиться с резью в животе.
- Да, ваше высочество… - испуганно проблеял камерарий. И, оказавшись рядом, противно запричитал: - Может быть, позвать мессира Угтака? Ваша рана может… э-э-э… разойтись… И… это… у вас на лице кровь…
- Не надо Угтака… - прошипел Коэлин. Потом вытер подбородок рукавом и с ненавистью уставился на графа: - Еще новости есть?
- Н-нет, ваше высочество!
- Тогда иди…
…Камерарий пятился к дверям целую вечность. И безостановочно кланялся. Впрочем, его показная почтительность Коэлина уже не беспокоила - он смотрел в глаза Валтору и пытался сформулировать свои догадки:
- Восемь дней назад Галиэнна была во дворце… Значит, это самое Слово могла сказать только… кто? Правильно, Колючка! Следовательно, она жива и здорова, а ее недавняя смерть - очередной туман!!!
- Это хоро-… - начал, было, телохранитель, но, увидев, как изменился взгляд Коэлина, прервался на полуслове.
- Хорошо? - стиснув пальцы на рукояти меча и медленно приподнимаясь с кресла, прошипел принц. - Хорошо? Да лучше бы она сдохла в Кошмаре! Лучше бы ее сожрали крысы или сожгла лихоманка!!!
Валтор непонимающе вытаращил глаза и нервно сглотнул.
- Эта тварь предала меня! Меня, понимаешь? - заорал Коэлин, и, выхватив меч из ножен, со всего размаха опустил его на столешницу.
Боль в животе оказалась такой острой, что следующие несколько мгновений принц просто пытался удержаться на ногах. И не упасть лицом в обломки разрубленного стола…
- Д-да, ваше высочество, понимаю… - оказавшийся рядом телохранитель старательно делал вид, что не замечает слабости своего хозяина.
Выронив клинок из ослабевшей ладони, Коэлин медленно попятился, и, почувствовав край отъехавшего назад кресла, медленно опустился на сидение:
- Ничего ты не понимаешь! Она решила, что быть фигурой в моей игре ей не по нутру. И что будущее в Кошмаре ей тоже не подходит. Поэтому как-то связалась с Утерсами…
- И что?
- А то, эта дура так и не научилась держать язык за зубами. И теперь у Законника - все Видящие Делирии, а у меня - НИ ОДНОЙ!!! - Коэлин снова закусил губу, непонимающе уставился на каплю крови, упавшую на его колено, прикоснулся пальцем к подбородку и… злобно оскалился: - Растена ко мне! Живо!! И эту скотину Агира - тоже!!!
Глава 4. Принцесса Илзе
Комната, в которую я переселилась после отъезда Ронни, предназначена для проживания мужчины. Ее стены затянуты гобеленами с изображением сцен охоты, вместо кровати с балдахином - широченный топчан, способный выдержать вес быка, а на полу не ковер, а медвежьи шкуры. В ней нет столика для притираний, мягких пуфиков, кресел и зеркал. На единственном окне - не кружевные занавески, а плотная штора жуткого серо-зеленого цвета, а вместо ажурных кованых подсвечников - простенькие подставки для свечей. Зато эта комната расположена рядом с покоями Утерса-младшего. И из нее видно надвратную башню, въездные ворота и двери кордегардии.
Если как следует растопить чудовищный камин, в котором, при желании, можно зажарить кабана, поплотнее завернуться в одеяло и усесться на подоконник, то можно не обращать внимания на холод и сырость, которыми тянет из щелей в оконной раме. И ждать момента, когда часовой, стоящий рядом с герсой, поднимет руку, дернет за шнур сигнального колокола и вызовет к воротам начальника караула.
Увы, сидеть у окна, вглядываться в пелену дождя и заново переживать прошлое получается нечасто - в комнату то и дело заглядывает моя служанка и сообщает либо о том, что меня ждут к завтраку, обеду или ужину, либо о том, что я нужна графу Ромерсу или шевалье Пайку.
С Ромерсом все просто - новоявленному главе Серого клана Элиреи, третьи сутки "терзающему" Костлявого и сотника Бразза, периодически требуется помощь. И мне приходится сбрасывать с плеч одеяло, приводить себя в порядок и в сопровождении своих телохранителей спускаться в подземелье. Десять-пятнадцать минут работы - и часа полтора на все остальное. Включая неприятное "послевкусие" после посещения маленького "Кошмара". А вот Ноел каждый раз крадет у меня бездну времени: забыв про обязанности тысячника Внутренней стражи, воин делает все, чтобы скрасить мое ожидание. Поэтому несколько раз в день мне приходится спускаться в свои бывшие покои, чтобы пообщаться с портным и обувщиками. И примерять пошитые для меня обновки.
Нет, сам процесс примерки меня нисколько не раздражает: все эти платья, сапоги и туфли просто великолепны и я с большим удовольствием представляю себе, как предстану в них перед Ронни. Но мэтр Вилим Аленто, один из лучших портных Арнорда, медлителен до безобразия. И насколько же суетлив. Поэтому то, что можно сделать за минуту, делает за полчаса. В общем, чем меньше времени остается до приезда графа Утерса, тем большее раздражение вызывает во мне каждая примерка. И, соответственно, фраза "Ваше высочество! К вам шевалье Ноел Пайк…"
Впрочем, иногда я жду появления тысячника так же истово, как и возвращения Ронни - когда мимо кордегардии проносится голубятник с забавным прозвищем Свистун, я мигом забываю про прошлое, про свои мечты и грезы, спрыгиваю с подоконника и принимаюсь молиться Пресветлой Деве, чтобы Пайк, наконец, вспомнил обо мне. И как можно быстрее.
Вспоминает. Но только тогда, когда письмо, доставленное ему Гохой, касается Ронни или Снежных Барсов, отправившихся к Рожну.