* * *
"Жизнь налаживается", - подумал я, найдя свой тайник нетронутым. И "алмаз", и дистиллятор, и пистолет с детектором были на месте. "Прошитый" ПМК я, после некоторых раздумий, все же положил в рюкзак. Пусть компьютер за счет особенной, встроенной в схему платы уже не мог отправлять сообщения и подключаться к платным сетям, однако все прочие функции он сохранил, не исключая и полезной дополнительной - оставаться неузнанным при любых запросах с серверов. Машинка крепкая, очень надежная, практически "неубиваемая", а дополнительный ПМК, насколько я знаю, таскали с собой многие сталкеры, в основном забивая всю память второго мини-компьютера "игрушками", музыкой и даже фильмами. Оно и понятно - в случае "глушняка" или затяжного Выброса в схроне приходится сидеть подолгу, когда даже не часы - минуты считаешь после того, как и выспался, и наелся, и занять себя нечем, а "глушняк" еще даже за половину не перевалил. Единственно, перед тем как упаковать старый ПМК в рюкзак, я вынул из него "убитый" блок питания и вставил новый, на "вспышке" - Зотов позволил взять несколько полезных вещиц на складе станции. Естественно, я не скромничал - к дополнительному блоку питания набрал сменных фильтров для дистиллятора, солевых таблеток, упаковку нейростимуляторов и исключительно полезных в Зоне "медицинских наборов № 7", в которых были и аппликаторы, и антибиотики, и заживляющие средства, - несмотря на небольшой вес и компактность, набор этот был отличным дополнением к "штатной" походной аптечке сталкера. Кроме этих приобретений в нагрудном кармане комбеза лежали зеленая пластиковая карта-удостоверение "внештатного полевого научного сотрудника" с моим портретом и паспортной фамилией. Неожиданное повышение из "внештатных лаборантов" до "старших научных" давало приятные возможности не отчитываться у пропускников и не шарахаться от военных патрулей. Естественно, за роскошь обладания такой картой придется отрабатывать на НИИ, но игра определенно стоила свеч. Тем более что к скромным требованиям сталкера, а по совместительству "старшего научного" НИИ придется прислушиваться немного внимательнее, чем раньше. Главное - не наглеть.
Проф выполнил условие договора. Хип конечно же не досталось звания "старшего научного", а в остальном ее пропуск полностью соответствовал моему. Зеленая карточка "полевого научного сотрудника Архиповой Алены Андреевны" с когда-то родным, таким знакомым лицом на цветной фотографии, залитой в прозрачный пластик. Надо же, даже веснушки видны… Хип. Я поймал себя на том, что внимательно рассматриваю фото на пропуске. Зотов оформил ее как моего непосредственного помощника, но уровень доступа вполне позволял ей находиться в Зоне и без сопровождения. Надо бы дойти до Армейских складов - в ПМК на мой запрос уже пришел ответ, что Хип дошла до своих, жива-здорова, хотя и необычно замкнута, молчалива, даже не явилась на небольшой "междусобойчик", устроенный Фельдшером по факту "воскрешения" и возвращения девушки в свою группировку. Немного обидно было от факта, что сообщение, отправленное на ПМК Хип, осталось без ответа, поэтому пришлось узнавать о ее возвращении из обычного сетевого трепа "Свободы". Больше писать я ей не стал, но в одну из ходок решил дойти до Армейских - передать пропуск, ну и… поговорить, что ли. Ведь не ссорились, расстались не врагами, так отчего бы не посидеть где-нибудь в баре, в том же "Старом Жмоте", открытом "свободовцами" в бункере бывшего Кордона. Не то чтобы скучаю, нет, но… а, ладно.
Я сунул пропуск Хип в карман, затянул завязки рюкзака, проверил "сайгу", думая над маршрутом до Чернобыля-7. Через Свалку на бывший Кордон идти не хотелось, тем более Проф предупредил о том, что у развалин депо периодически появляются банды. Можно было попробовать пройти по Гнилой балке, там сейчас должно быть достаточно чисто - дождей, судя по сухим ямам у гигантской горы из бетонных обломков, ржавых балок и глинистой земли, давно не было. Исследовав склоны ближнего террикона на предмет скатившихся вниз артефактов, я пошел через чахлую рощицу на юг - к Кордону и дальше, по "новым" землям к научному городку.
Найти что-то в пересохших, в крупных квадратах потрескавшейся глины впадинах и небольших горках ржавого мусора было сложно. Во-первых, не водилось здесь серьезного товара, во-вторых, все сколь-нибудь пригодное для обмена подметалось сразу после Выбросов местными "мусорщиками" - обитателями развалин у ворот "Ростока". Обычный улов здесь - "трубки", "жгучая слизь", "русалочьи слезы", иногда "самоцветы" довольно низкого качества. Если повезет - "медуза" или даже "выверт", но обычно за день блужданий между кучами набирает местный сталкер хабара на банку тушенки, бутылку скверной водки и полбатона серого хлеба. Вон, кстати, ходит один такой, в шитом-перешитом комбинезоне, ворошит длинной палкой кучи гнилой листвы, заглядывает под обломки. Увидел меня, мазнул равнодушным взглядом заплывших глаз на испитом, синюшном лице и снова начал бродить по склонам фонящих гор, наплевав и на радиацию, и, похоже, на собственную жизнь. Нет… ловить здесь точно нечего.
Успел я подзабыть Зону, даже немного отвыкнуть от нее, и потому шел не торопясь, стараясь держаться в стороне от провешенных тропинок. Правило здесь простое: по "чистым" тропам ходить компанией хорошо, в идеале - с группой бойцов "Долга", для которых, собственно, эти самые тропинки и провешены. А одному лучше не рисковать - засад на Свалке и в спокойные времена хватало, а уж теперь и подавно. Места здесь "грязные", счетчик потрескивает постоянно, и не сказать, чтоб фон был серьезный, но эти тихие хрустящие звуки уюта совсем не создавали. И - крохотные болотца по пути, или пересохшие до первых затяжных дождей, или заполненные лоснящейся черной грязью. Хрящеватый, грязный песок, куртины желтой травы, широкие проплешины, которые желательно обходить стороной. И - лес. Ну, это, конечно, громко сказано, так, редкие чахлые деревца, которые сталкеры почему-то называли "карандашником", - с красноватой корой, ломкими веточками и прыщеватыми, изъязвленными листьями непонятной формы. Или осинки, обреченные засохнуть после очередного ядовитого дождя, или мутированные березки, обожженные "кислотным туманом", не поймешь. И посреди вот такого "карандашника", сгущающегося временами в непроходимые кусты, растут отдельные мощные деревья, из тех, чьи мутации оказались полезными для выживания в Зоне. Дуплистые, закрученные винтовыми колоннами, изломанные невероятными углами, эти бывшие сосны и рябины уже ничем не напоминали своих предков. На границе Свалки и Кордона лес становился заметно гуще и темней, под кронами деревьев частенько попадалась местная "дичь", в основном слепые псы, реже псевдособаки или кабаны - в особо тоскливые в плане заработков времена я захаживал в эти перелески. Копыта кабанов скупали ученые, при удаче случалось добыть крупную, здоровую псевдособаку - удивительное дело, но ее внешне неказистый, грубый мех почему-то пользовался огромным спросом, особенно ценными были хвосты. Буроватый, пятнистый, с длинным ворсом и коротким серым подшерстком, он стал почему-то очень моден среди миллионеров - возможно, по причине особенной редкости. В кустах у заброшенной дороги я видел пару ободранных туш псевдособак, до которых еще не добрались падальщики - следовательно, спрос на мех сохранился. На мою долю трофеев, правда, не нашлось - из всей живности я встретил пока только пару плотей, да и те поспешно скрылись за развалинами фермы. Но это, как оказалось, пока…
Зона, поганка, устроена по максимально подлой схеме: когда идешь осторожно, внимательно исследуя дорогу, - никаких неожиданностей не будет. Спокойно доберешься до схрона или Периметра - проблем нет. Но стоит только чуть отвлечься, расслабиться - получите, что называется, и распишитесь.
Первый невидимый кулак, словно сотканный из разом сгустившегося воздуха, с коротким, гулким звуком стукнул в грудь так, что я не просто свалился, но и пролетел по воздуху метра два точно. При падении в рюкзаке что-то громко хрустнуло, сверху на меня навалилась невидимая, но при этом плотная, ощутимая тяжесть. Та же сила, что придавливала меня к земле, попыталась выдернуть из рук "сайгу", но я вцепился в нее намертво. Незримый враг, обдав меня смесью запахов озона, гнилого мяса и какой-то пронзительной кислятины, безуспешно подергал оружие, после чего я почувствовал, как на поясе щелкнули застежки кобуры. Мой "глок", несколько секунд повисев в воздухе, улетел в канаву, а возле уха, больно кольнув осколками щеку, об асфальт разбился камень. Я разглядел на фоне длинной покосившейся стены фермы нечто прозрачное, заметно преломляющее воздух, под тихое "трансформаторное" гудение уплывшее в сторону кустов. Тяжесть немного свалилась, и мне удалось, правда, не без труда, подняться на ноги. И кстати, я это сделал вовремя - гудение немного усилилось, затем раздался короткий, переливчатый свист, и еще один камень раскололся на дороге десятком стремительных светлых брызг. Молодец, Лунь. Без приключений ты не можешь.
Нарваться на полтергейста здесь, у границы Кордона, было неслыханным делом, так как даже на Диких территориях и в Припятских домах эти твари считались редкостью. Такой редкостью, что некоторые сталкеры считали их выдумками, обычными байками у костра, а ученые только пожимали плечами - трупов полтергейстов или хоть каких-нибудь документальных свидетельств их существования у науки не было. Признаться, я и сам не доверял рассказам некоторых бродяг о встречах с тварью, но тот же Сионист вполне серьезно говорил, что, мол, да, есть такие, встречал.
"Не шевелись… встань, как столб, и дыши через раз, - вспомнил я его слова, - оно слепое и глухое, понимаешь… ты его не видишь, и он тебя видеть тоже не может. И пока стоишь, не двигаешься, ты для него элемент пейзажа. Начнешь шевелиться - хана".